— Эм… Ну так что по поводу убийства? — Йоко поскорее перевела тему. Ей больше не хотелось говорить о случившемся конфузе — было слишком стыдно и неудобно. — Есть какая-нибудь информация?
— Да, — кивнул детектив Пак, — лечащий доктор госпожи Мин сказал, что убийца не заходил в здание — его не было видно на камерах. Значит, он попал в палату через окно, но чтобы залезть сюда самому, да еще и с собаками, нужна посторонняя помощь.
— Выходит, у нашего мистера Икса есть помощники? — девушка медленно подошла к окну и посмотрела вниз. — Да, и правда, чтобы сюда попасть, нужен кто-то еще.
— Что странно, уходил он уже нормально, камеры его засекли. Не понимаю только, почему. Лица не было видно. Мне кажется, к этому причастен наш странный докторишка… Уж больно подозрительно он себя вел. Пришел не в свою смену, все убежать хотел.
— Надо его обязательно допросить, пусть в ближайшие дни никуда не уезжает из города.
— Верно, я сказал ему то же самое, — Чимин подошел к стоящей возле окна Йоко и посмотрел на ночной Сеул через ее плечо. — Красиво, правда? Города, укрытые шелковым одеялом ночного неба, так прекрасны, но в столь очаровательное время суток совершаются самые страшные человеческие деяния. Парадокс.
— Что? — девушка выпрыгнула из собственных мыслей и повернула голову в сторону детектива, чтобы посмотреть на него, но случайно задела кончиком носа его щеку. Ей стало так неловко… но она сделала вид, что ничего не произошло.
— Говорю, на такси ты не поедешь. Мало ли опять подурнеет… Мы отвезем тебя на своей машине, только напомни адрес.
— Не стоит, я доберусь сама, тем более деньги…
— Я все сказал, — Чимин даже не стал слушать Йоко и просто вышел из палаты, а когда оказался в коридоре, с тенью улыбки на лице потрогал свою щеку в определенном месте.
Когда черная Ауди отъехала от дома престарелых, маленькая стрелка часов ловко перескочила за цифру три — потребовалось слишком много времени, чтобы завершить все необходимые процедуры на месте преступления. Опросы свидетелей, просмотры камер наблюдения, сбор улик, разговоры с полицейскими, охранниками и медицинскими экспертами. Чимин, конечно же, не упустил возможности разглядеть пятна крови, само тело и сделать свои выводы, которые подробно изложил Ким Тэхену и Чон Хосоку. Они, в свою очередь, собрали анализы и увезли их в лабораторию. Чонгук обошел чуть ли не все здание, желая внимательнейшим образом осмотреть каждый уголок, но ничего примечательного так и не нашел. Йоко была не в состоянии что-либо делать, качественно делать, именно поэтому большую часть времени она просидела в комнате для отдыха, опрашивая стариков. Все записи она сохранила в своем блокнотике и передала его детективам, потому что тем было необходимо прочесть все, что там написано, и обговорить это между собой. Увиденное слишком шокировало практикантку, отразившись на ее, казалось бы, крепкой психике, именно поэтому девушка не смогла бороться с собой и уснула на заднем сиденье машины. Она все-таки согласилась на предложение Чимина. Чонгук, что показалось ей странным, не стал вредничать и спокойно среагировал, когда узнал, что уедут они из дома престарелых не вдвоем, а втроем.
Дорога от места преступления до дома, где жила Йоко, протекла в полнейшем молчании. Чимин осторожно вел машину, смотрел на дорогу и устало зевал. Он очень хотел спать, его силы были на исходе. Чонгук временами кемарил, прикладываясь виском к холодному стеклу, но на какой-нибудь кочке открывал глаза и снова возвращался в мир реальный. Его так и тянуло посмотреть на спящую Йоко, но страх быть понятым неправильно останавливал от необдуманных действий.
— Надо будить ее, — когда Ауди остановилась напротив дома Йоко, Чонгук отстегнул ремень безопасности и наконец-то обернулся, чтобы взглянуть на девушку: лежа верхней частью тела на заднем сиденье, она по-детски подложила одну ладонь под щеку, в то время как вторая рука безвольно свисала вниз; вид был у нее совершенно вымотанный и уставший, дыхание ровное, спокойное. Такую Йоко не хотелось ненавидеть или унижать, о ней хотелось заботиться, причем очень максимально аккуратно. В такой Йоко просвечивалась внутренняя мягкость, ранимость, которую она отчаянно скрывала от окружающих.
— Не надо, пускай спит, — Чимин вышел из машины, открыл заднюю дверь и с какой-то отцовской нежностью взял девушку на руки. — Гук, открой ворота.
Чонгук согласно кивнул и следом за напарником вышел из машины, но столкнулся с препятствием — ворота оказались заперты на ключ. Он дернул их пару раз, пока Чимин стоял рядом и держал девушку на руках, но они так и не смогли поддаться его мужскому напору.
— Посмотри у нее в кармане куртки ключи, — Пак повернулся так, чтобы Чонгуку было удобно. Тот осторожно, боясь разбудить Йоко, пощупал карманы в поисках твердого предмета и расстегнул молнию на женской ветровке, когда нашел нужный. — Ага, спасибо. Открывай.
Ворота послушно распахнулись под напором маленького ключика, пропуская на территорию уставшую троицу, среди которых была и спящая красавица. Но на этом приключения по доставке Йоко в ее жилище не прекратились: Чонгуку еще пришлось в темноте возиться с дверным замком, чтобы занести девушку непосредственно в дом, а после искать выключатель. Когда приглушенный свет озарил крошечную комнату тускло-рыжим светом, детективы быстро нашли кровать и уложили на нее практикантку.
— Надо раздеть ее, — Чимин сел возле ног девушки и стал аккуратно развязывать ее белые кеды. Когда он снял первый, то поднял голову вверх и посмотрел на Чонгука, который стоял как вкопанный и явно растерялся. — Ну ты чего стоишь как дуб? Снимай с нее ветровку.
— А? Да, хён, сейчас…
Чонгуку и правда было неловко делать то, что ему сказали, но разве у него был выбор? Не оставлять же ее спать в куртке, да и хёну отказывать не хотелось, поэтому он нагнулся к девушке, расстегнул длинную молнию и попытался как можно мягче освободить Йоко от верхней одежды. Он нежно вынимал ее руки из рукавов, приподнимая легкое, хрупкое тело над кроватью, и чувствовал себя последним стесняющимся идиотом, пока Чимин возился с обувью, и когда девушка осталась в майке и леггенсах, парни оставили ее в покое.
— Все, поехали, — громко шепнул Чимин, хлопая напарника по плечу, — нам тоже надо спать.
— Ага, поехали, — Чонгук последовал за хёном, но прежде, чем выйти из дома, бросил полный нежности взгляд на спящую Йоко, за что потом одернул себя и мысленно отчитал, уже сидя в машине.
========== То, что ты любишь, убивает тебя. Pt.6 ==========
Чонгук думал, что после случившегося не сможет нормально заснуть. Увиденный труп, который ударил крепкой боксерской перчаткой прямо по непоколебимой психике, Йоко, упавшая в обморок, и, конечно же, последние детали минувшей ночи. Он не понимал, почему так разнервничался, когда Чимин попросил раздеть девушку. Они же не делали что-то противоправное или непристойное — просто доставили ее домой и освободили от верхней одежды, — но ведь это была Йоко, та самая Йоко, которая служила верным раздражителем нервной системы Чонгука, та самая Йоко, с которой они словесно воевали всякий раз, когда видели друг друга. И в тот момент он склонялся над ней спящей и осторожно, будто младенца, раздевал. Когда же парень успел стать таким чувствительным по отношению к этой девчонке? Неужели поддержка, которую она оказала ему в день неудачного допроса, смогла столь сильно повлиять на его внутреннее состояние? Чонгук догадывался, что с каждым днем будет все хуже. Чимин и Йоко ладили, между ними не возникало острых моментов, а это означало, что и Чону придется устанавливать дружеский контакт с практиканткой, тем более сея цель была почти достигнута. Но, к удивлению парня, он вырубился почти сразу, как только достиг кровати. Скинув с себя все лишнее, он быстро принял душ первым (Чимин в это время готовил необходимые документы и бумаги к завтрашнему рабочему дню), выпил стакан воды и с огромным наслаждением упал в объятия одеяла и мягких, чистых подушек. А вот Пак как раз-таки ворочался в своей постели до самого утра. Что-то сильно терзало его душу, будто кто-то повесил огромный булыжник к его сердцу, который тянул все нутро в самые неисследованные глубины. Да, он тоже был шокирован убийством, его тоже напугало состояние практикантки, но он не думал, что это так на нем скажется. Нервы были напряжены, натянуты упругой леской до самого предела. Вот-вот, и стальные нити лопнут, создавая красочный фейерверк, сопровождаемый ослепительными вспышками, криками и искрящимися огоньками. Чимин не мог понять, что именно тревожило его, но это что-то было острым и до ноющей боли впивающимся куда-то между ребер. Он вспоминал, как держал в руках Йоко, какой слабой она была в те минуты. Никогда прежде он не видел ее такой беззащитной. Девушка создавала впечатление властной, непробиваемой победительницы, но на самом деле она скрывала что-то весьма хрупкое за своими тяжелыми, дубовыми дверьми, будто в заблокированном сейфе хранила маленький кусочек чего-то очень нежного и ранимого. Также парень вспоминал то мимолетное мгновение, когда ее нос соприкоснулся с его щекой. Казалось бы, что тут такого? Банальная неловкая случайность, но в этой случайности было слишком много скрытого смысла, который нашел для себя Пак Чимин. Он уснул за час до звонка будильника. Мысли никак не хотели отпускать беднягу и крепко вцепились в его душу, терзая ее острыми зубами и превращая в разодранный лоскуток непонятного цвета, ведь никто не знает, как выглядит душа, но все знают, что она есть.
Йоко проснулась от странного шума за окном: влюбленная парочка решила выяснить отношения прямо посреди дороги, не заботясь о том, что их пьяные крики и щедро льющуюся брань слышат все, кто находятся в ближайших метрах. Девушка ни разу не проснулась за всю ночь, и когда она открыла глаза, ей показалось, что она все еще едет в машине и это повздорили Чонгук с Чимином.
— Очень приятно слушать ваши крики… — словно в бреду прохрипела Йоко, но оглядевшись по сторонам, поняла, что лежит в собственной постели, а источник шума находится за окном не так далеко, и это вовсе не детективы. — Эм… Я дома?
Девушка потянулась, потерла еле открывшиеся глаза и медленно села. Она не успела отойти ото сна и все еще не понимала, что произошло. Она точно помнила, что садилась в машину к парням, что задремала на заднем сиденье, но она не помнила, как попала домой. Йоко терзали вопросы, ответы на которые она могла лишь придумывать. Либо у нее отшибло память, либо детективы принесли ее сюда. Как любезно с их стороны, и как неловко ей осознавать, что ее несли на руках, укладывали в постель, да еще и раздевали. Она воображала в голове, как, наверное, над ней насмехался Чон Чонгук. От этого стало невыносимо неловко, и девушка, закрыв лицо руками, упала обратно на подушку. Йоко понимала, что ей придется выйти на работу, контактировать и общаться с парнями, и впервые ее так это пугало. Она не хотела подавать вида, что ее что-то беспокоит.
— Как обычно, включу пофигизм и забью на ситуацию, — сказала девушка сама себе и стала собираться на работу.
В это время Чимин стоял под теплыми струями душа, обдумывая день грядущий. Ему не терпелось вызвать на допрос странного доктора, который вел себя уж слишком подозрительно. Детектив был уверен, что именно он помог убийце не только затащить в палату собак, но и подняться ему самому. Чонгук разделял мнение своего напарника и тоже настаивал на том, что мужчину необходимо опросить и вывести на чистую воду. Что думала по этому поводу Йоко, пока никто не знал, но когда все прибыли на место в прокуратуру, выяснилось, что и девушка придерживалась подозрений насчет лечащего врача госпожи Нам.
Когда Йоко зашла в кабинет, на нее тут же устремились две пары любопытных глаз. Чимин улыбнулся, словно ничего и не было (и правда, что страшного произошло?), и кивнул практикантке. Чонгук буркнул тихое «Привет» и уткнулся в ноутбук. Его поведение было слишком показушным, чтобы оставлять его без внимания. Йоко сразу поняла причину его отстраненности, но не стала демонстрировать свои внутренние переживания.
— Хорошо поспала? Как самочувствие? — спросил Чимин, развешивая пиджак на спинке своего стула.
— Я в полном порядке, спасибо, — девушка с некой неловкостью села за свое рабочее место и поймала на себе взгляд Чонгука, который моментально отвел его в сторону. — Я хотела спросить… Как я вчера попала домой?
— Мы с Чонгуком отнесли тебя. Ты заснула, и нам не хотелось тебя будить, — детектив Пак поставил перед Йоко на стол чашку крепко заваренного чая. — Вот, выпей.
— Могли бы разбудить, я бы сама дошла… — практикантка тихо кашлянула и обхватила пальцами теплую кружку.
— Лучше просто поблагодари и забудь об этом, как сделал это я, — Чонгук сказал это так, будто для него оказанная забота была сродни чему-то крайне неприятному. — Есть тема для разговора поважнее. Вот, я принес информацию о лечащем враче покойной госпожи Нам. Чин Чоу, китаец, сорок три года, переехал в Сеул из Гуанчжоу еще в девяностых годах. Окончил престижную медицинскую академию, но по семейным обстоятельствам покинул родной город — влюбился в кореянку и позже женился на ней. Первое время работал в обычном госпитале терапевтом, но позже его рекомендовали в городскую больницу, где он проработал несколько лет заместителем главврача. Из-за случившегося скандала уволился по собственному желанию и уже который год ухаживает за стариками в доме престарелых.
— Что за скандал? — спросил Чимин. Он сидел рядом с Йоко и вместе с ней пил чай. Они оба внимательно слушали Чонгука, стараясь сохранить в голове каждое сказанное им слово.
— Молодая медсестра обвинила его в изнасиловании. Свидетелей не было, но девушка рьяно утверждала, что Чоу напал на нее в уборной и физически унизил. Слухи поползли такие, что мужчина не смог больше работать в больнице и уволился оттуда с позором, потому что, конечно же, большинство верило именно девчонке. До суда дело так и не дошло.
— Снова я убеждаюсь в том, что подозрительный он тип… — детектив Пак кусал нижнюю губу и барабанил пальцами по гладкой поверхности стола. — Но ладно, его мы обязательно вызовем на допрос. А что насчет анализов? Тэхен или Хосок хён звонили?
— Нет, они еще не успели ничего сделать. Думаю, вечером или завтра результаты будут готовы, — ответил Чонгук.
— А Сэм? — Йоко начала вертеть головой, поглядывая то на одного детектива, то на другого. — Что с ним делать?
— Сейчас с ним работают психотерапевты, пытаются понять, в порядке ли у него голова, — Чонгук стукнул костяшкой указательного пальца по лбу. — Я не уверен, что он раскроется. Его надо сажать за решетку.
— Но он единственный, кто может вывести нас на таинственного убийцу, — Чимин с нетерпением поджал губы. По нему было заметно, как его напрягают неизвестность и недоступность.
— Знаю, но этот идиот непробиваем, — детектив Чон сжал пальцы в кулак и мягко стукнул им по столу, за которым сидел. — К нему вернемся позже, а сейчас давайте думать о новом убийстве.
Это был первый случай в совместной работе детективов и практикантки, когда обсуждение прошло без единой саркастической шуточки. Они выстраивали логические цепочки, размеренно шагая по ним, старались ухватиться хоть за малейшую зацепку, которая навела бы на след таинственного убийцы, но все бессмысленно — они так и ходили по кругу, следуя друг за другом. Больше всех закипал Чимин. Если Йоко и Чонгук старались как можно спокойнее относиться к неудачам, то он периодически вставал, расхаживая по кабинету из угла в угол, громко дышал и сетовал на «чертову несправедливость», а ведь это и правда была жуткая несправедливость по отношению к невинным жертвам. Ни те две девушки, ни музыкант, ни его мать не сделали ничего такого, за что их можно было бы столь жестокими методами лишить жизни, но больше всего расстраивало то, что настоящий убийца на свободе, а это подразумевает следующие преступления, которые могут случиться в любой момент.
Детективы знали, что убийца отличный психолог, раз люди беспрекословно соглашаются на его своеобразные услуги, соглашаются взять вину на себя и ни при каких обстоятельствах не выдают своего кровавого джинна. Оставалась крохотная надежда, что либо Чин Чоу расскажет что-нибудь полезное, либо Сэм расколется и выведет на дорогу, ведущую к настоящему убийце, и как раз для этого с ним работали профессионалы, забирающиеся в самые потаенные углы его нездорового сознания, но если парень твердо решил для себя молчать, то даже самый гениальный психолог не сможет вытрясти из него то, что так необходимо следствию.
— Итак, что мы имеем… — Чонгук кашлянул в кулак и мимолетно оглядел Чимина и Йоко. — Четыре жестоких убийства, совершенных одним человеком. Люди, которым выгодны эти убийства, берут вину на себя. Ничего общего между жертвами не было, разве что родственная связь между сыном и матерью, но это мало что дает. Мотив убийств ясен – банальная месть. Убийца старается следовать принципу «То, что ты любишь, убивает тебя».
— Но первым девушкам вырезали глаза, — добавил Чимин, — их не губило то, что они любят.
— Хён, они любили друг друга и пострадали как раз из-за любви, — настоял детектив Чон. — В какой-то степени эти убийства можно связать друг с другом…