Леди Темиона не осмеливалась даже встречаться к его жестоким пристальным взглядом. Возможно, это было правильно. Наёмник был изрядно пьян, и мог счесть это оскорблением, и хорошо если бы для неё всё закончилось оплеухой или пинком. Я, конечно, сделай он это, не одобрил бы подобного, но учитывая обстоятельства и мои планы на ближайшее будущее, скорее всего не стал бы вмешиваться. Конечно, в данный момент она была отдана мне в пользование, за что было заплачено, к тому же оставалась свободным человеком, так что правом любого её наказания обладал только я, а не он. Если ему так уж захотелось бы избить её, он должен был спросить моего разрешения, или в качестве альтернативы, он мог бы немного подождать, внести арендную плату за следующий час, делать с ней всё, что душе захочется. Кстати, наказать рабыню может любой свободный человек. Так что не стоит рабыне осмеливаться проявлять непочтительность к свободному человеку, и совершенно не важно, кто является её владельцем.
— К тому же, нет смысла надевать на неё сбрую, — усмехнулся бородач. — Она слишком глупа, чтобы чему-то научиться.
— Любую женщину можно научить, — заметил я.
— Я — свободная женщина! — внезапно всхлипнула Леди Темиона.
Мужчина подошёл и присёл подле неё, и она сразу опустила голову на одеяло и испугано напряглась.
— Да Ты не женщина, — презрительно бросил бородач. — Ты — тарскоматка.
Леди Темиона вздрогнула, как от удара и заплакала.
— Ты не стоишь даже того, чтобы скормить тебя слину, — выплюнул он.
— Не вмешивайтесь, — предостерег меня мой сосед с места «98». — Он опасен.
— Я и не собирался этого делать, — заверил я его.
Конечно, я ничего не имел против его оскорбления в адрес Леди Темионы. В действительно, эти оскорбления, хотя и несколько преувеличенные, в целом не были необоснованными. Однако опасность была в другом. Дело в том, что я, из-за своего несдержанного характера, мог ни с того, ни с сего почувствовать, что затронута моя честь. В таком случае, я, конечно, не сомневался, что преуспею, так сказать в прибивании этого невежи к полу моим клинком, но все мои планы пошли бы прахом. Так что я был столь же спокоен как притворяющийся спящим ларл, или как Дитрих из Тарнбурга, планирующий очередную компанию.
— О чём это вы там шепчетесь? — спросил бородач, внезапно обернувшись ко мне.
— Ни о чём, — заверил его я, и тот снова уделил внимание Леди Темионе.
— Ты ничего не стоишь, — сказал он ей.
— Вообще-то у неё тёмно-рыжие волосы, — сообщил я ему. — Хотя, сейчас, конечно слишком темно, чтобы разглядеть это.
— Ну, так мы сейчас сбреем их и продадим, — засмеялся бородач.
— Боюсь, что это может сделать только тот, кому она задолжала, — напомнил я.
Женщина беспомощно застонала.
Это было хорошей возможностью для заработка, особенно в этом регионе и в это время. Женские волосы, длинные и шелковистые, сплетённые в крепкие троса, просто идеальны для использования их в катапультах. Они намного превосходят по прочности, например, растительные волокна, а по длине и структуре волосы слина и кайилы. Я нисколько не сомневаюсь, что к настоящему времени волосы всех рабынь Форпоста Ара, как впрочем, и волосы большинства его свободных женщин были сбриты и пожертвованы в качестве вклада в усилия по защите города. Если хозяин постоялого двора действительно решит обрить или остричь волосы задолжавших ему женщин, то, по-видимому, он продаст их поставщикам косианцев. В текущей ситуации было бы достаточно трудно переправить такой материал в Форпост Ара. Для подобного проявления патриотизма, ему, по сути, придётся решить ту же самую проблему, с которой столкнулся я сам, направляясь в Форпост Ара.
— Бесполезная шлюха, — бросил бородач Леди Темионе, и поднялся на ноги.
Пока наёмник с презрением рассматривал лежавшую у его ног свободную женщину, я украдкой бросил взгляд туда, где лежала заинтересовавшая меня сумка.
— Уберите эту тварь с моих глаз, — потребовал мужчина. — Я не хочу испортить себе аппетит перед завтраком.
Лично я не был уверен, что у меня будет время на завтрак. В мои планы входило покинуть постоялый двор ещё затемно.
— Ты слышал меня? — грубо спросил он.
— Скоро придёт дежурный, — напомнил я.
— Ты решил перечить меня в этом? — разозлился бородач.
— Я бы не стал думать об этом с такой точки зрения, — сказал я, осторожно нащупав эфес своего меча.
Конечно, было бы не очень благородно, воткнуть в темноте свой клинок в тело пьяного невежи, но, с другой стороны, вероятно, это было бы, учитывая все обстоятельства, гораздо предпочтительнее, чем самому быть проткнутым его оружием.
— Я уберу её, — торопливо предложил товарищ с соседнего со мной места.
— Это не Ваше дело, — осадил его я, боюсь несколько нелюбезно, учитывая великодушие его предложения.
— Послушайте, — не отставал мой сосед. — Я, конечно, теперь стал весьма опытным в ударах своей спиной по стенам, но у меня нет опыта в уклонении от звенящих мечей, и в прыжках в темноте от двух вооруженных дерущихся мужчин.
— Дерущихся? — заинтересованно переспросил бородач.
— Так что давайте не будем ссориться, — попросил мужчина с 98-го места, — я буду просто счастлив, отвести её к столу администратора.
Мне показалось, что наёмник положил руку на эфес своего меча, но из-за темноты момент я упустил. Мой собственный клинок вылетел из ножен следом и в следующее мгновение я уже стоял на ногах.
Товарищ, оказавшийся между нами, застонал и приготовился поскорее уползти в безопасное место.
— Ой! — взвизгнула Леди Темиона, внезапно взлетевшая на плечо мужчины, незаметно подошедшего к нам.
— Оговоренное время использования этой шлюхи закончилось, — спокойно сообщил он.
— Убери её с моих глаз долой, — велел бородач, подкрепляя свои слова взмахом руки.
— Собственно, за этим я сюда и пришёл, — сказал дежурный, и повернулся к нам спиной.
Я снова увидел лицо Леди Темионы, смотревшей на меня с его плеча.
— Посадите её в клетку к тарскам, — заржал бородач. — Это, то самое место, где ей следует находиться.
Женщина коротко обиженно дёрнулась на плече мужчины. Вряд ли она знала, как очаровательно выглядела, беспомощно извиваясь там и дёргая связанными руками. Леди Темиону уносили из спальни, в соответствии с пожеланиями мужчин. Она сердито сверкала глазами, оглядываясь назад, но стоило в поле её зрения попасть бородачу, как ярость в её взгляде сменялась страхом. Несомненно, сама она считала себя привлекательной женщиной. Однако ей было невдомёк, насколько привлекательной она могла бы стать произойди в её жизни некие известные изменения. Напоследок, наши глаза встретились.
— Ну что, кто хочет подраться? — пьяно покачиваясь, спросил бородач, держа руку на эфесе своего меча.
— Никто, — торопливо и вполне искренне заявил мужчина между нами.
На мой взгляд, этот крепкий товарищ вряд ли смог бы эффективно атаковать меня, имея между нами помеху в виде стоящего на четвереньках педанта, по крайней мере, не срубив его по пути. Признаться, это было бы не самым лучшим способом для моего соседа закончить этот день, который и так не очень задался.
Недолго думая я вложил свой меч в ножны. Честно говоря, я даже не был уверен, что бородач, в такой темноте, заметил, что я его обнажал. По крайней мере, сам он не пошл дальше того, что положил его на свой меч. Похоже, до него так и не дошло, какой опасности он только что подвергся.
— Эй, это случайно не Ты хотел подраться? — спросил бородач, обращаясь ко мне.
— Нет, только не я, — поспешил заверить его я.
— Тогда может — Ты! — крикнул любитель подраться, поворачиваясь к товарищу, замершему между нами.
— Нет! — испуганно вскрикнул тот.
Его ответ был быстр и убедителен, соответственно не должен был оставить какие-либо сомнения относительно его искренности.
— Что-то я устал, — объявил здоровяк.
— Так может, самое время лечь поспать, — предложил мужчина, оказавшийся между нами.
Бородач на мгновение замер, по-видимому, рассматривая эту возможность.
— Ну, возможно, Ты прав, — задумчиво сказал он.
У меня появилась уверенность, что теперь мне не придётся насаживать на свой меч этого буяна, по крайней мере, не сейчас. В таком убийстве, особенно в его текущем состоянии, была бы мало чести. К тому же, довольно трудно использовать меч профессионально в такой темноте, а я, признаться, склонен быть тщеславным в таких вопросах. В конце концов, меч не столь родственен темноте, как хитрость и кинжал. Конечно, новичок, при данных обстоятельствах, скорее всего, зарубил бы его не задумываясь.
— Пора спать, — объявил бородач.
— Точно-точно, Вы совершенно правы, — согласился с ним наш общий сосед.
За эту ночь этот здоровяк уже второй раз, оказался в смертельной опасности, и даже не понял этого. Подозреваю, что он не поймёт этого, даже утром, когда протрезвеет.
— Садись, — сказал мне бородач.
— Отлично, — кивнул я, усаживаясь на свои одеяла.
Облегчённо вздохнув, сел и другой мужчина, оказавшийся на месте «98». Здоровяк пока ещё стоял над нами, озираясь вокруг себя. Он был единственным, стоящим в этом зале.
Он занял первую ванну в мыльне. Он создал напряжённость в зале паги. Ему послали превосходную рабыню, возможно даже бесплатно. Я подозревал, что и выбор блюд на ужин у него был куда разнообразие, чем тот, что предложили мне. Спальню он пересёк подобно урагану. Признаться меня терзали сомнения, что это слишком понравилось другим постояльцам. В конце концов, этот буян избыл несколько человек, продираясь к своему месту. Фактически он пересёк зал по диагонали, вместо того, чтобы, как другие, более добропорядочные люди, идти боле длинным и извилистым путём минуя спящих. Кроме того, как мне показалось, этот невежа продемонстрировал недостаточное уважение ко мне, не говоря уже о товарище рядом со мной, чьё оплаченное место он занял, и о тех на кого он наступил и ударил за время своего прохода по залу. Не оценил я и его критику, пусть и неявную, моего выбора относительно аренды шлюхи. Откровенно говоря, я думал, что мог бы присмотреться к Леди Темионе получше, чем он это сделал. Кроме того, принимая во внимание расценки этого постоялого двора, она обошлась мне довольно недорого.
Наконец бородач уселся на теперь уже своё место под номером «99», самое безопасное и самое уединённое в этой спальне.
— Ты храпишь? — поинтересовался он у товарища рядом со мной.
— Никогда, — поспешил заверить его тот.
— Если храпишь, то лучше бы тебе эту ночь провести сидя, — предупредил здоровяк.
— Я как раз это и планировал сделать, — успокоил его мужчина.
Я уже не сомневался, что этот товарищ, оказавшийся между нами, на самом деле запланировал исчезнуть отсюда, как только бородатый заснёт. Не трудно было предположить, что ждёт соседей этого здоровяка, когда он проснётся, мучимый похмельем, и в каком настроении он при этом будет. Кроме того, нельзя было исключить, что ему может присниться ужасный кошмар, и отчего он посреди ночь начнёт метаться с ножом в руке.
Мужчина на месте номер «98» сел, прижавшись спиной к стене. Здоровяк высокомерно мазнул по мне взглядом и, усмехнувшись, проворчал:
— Любитель тарскоматок.
Я обратил внимание, что ремень своей сумки, прежде чем лечь спать, он намотал на левую руку. Насколько мне было известно, в большинстве таких сумок, предназначенных для, если можно так выразиться, дипломатической переписки, ремень усилен металлическим кордом, да и внутри, между внешним слоем кожи и подкладкой, зачастую вшиты стальные кольца. Подобные предосторожности делают сумку неуязвимой к, обычным в таких случаях, попытках подрезать её.
Уже через несколько инов здоровяк задышал глубоко и равномерно.
Протянув руку, я задержал товарища с 98-го места, который явно собрался покинуть ставшее небезопасным помещение.
— Ну почему, — простонал он, — меня никогда не оскорбляют маленькие мужчины?
— Вы ведь торговец, — заметил я. — Какого рода торговлей Вы занимаетесь?
— Я — маркитант, — ответил мой собеседник.
— Превосходно, — чуть не воскликнул я.
— Обычно, я тоже так думаю, — сказал торговец.
В принципе я уже и сам догадался об этом. Зал в основном был заполнен извозчиками и беженцами. Этот беженцем мне не показался. Например, с ним не было ни компаньонки, ни детей. К тому же у большинства беженцев просто нет средств на постоялый двор. К тому же я не заметил в нём ни рафинированности, свойственной богатым торговцам, ни грубости характерной для извозчиков. Такой наплыв возниц, позволивших себе постой в таком недешёвом заведении, конечно, объяснялся их возвращением от Форпоста Ара. Скорее всего, они сейчас неплохо зарабатывают на доставке животных, скорее всего верров или тарсков.
— Вы сейчас держите путь к лагерю косианцев осадивших Форпост Ара, — рискнул предположить я.
— Да, — не разочаровал он меня.
Я предположил, что он встал на постой на постоялом дворе, желая защитить свои товары. Монеты или долговые расписки, конечно, можно спрятать в фургоне, но куда ты спрячешь мешки с мукой и солью, вяленое мясо и кувшины с пагой, не говоря уже об обычном наборе разнообразных предметов полезных для действующей в полевых условиях армии, на продаже которых может рассчитывать подзаработать маркитант. Как прожить солдатам без таких вещей как гребенки, щётки, свечи, жир для ламп, ножи, инструменты, кастрюли, посуда, оселки, кремни, сталь, кандалы для больших пальцев, наручники, кольца для носа, верёвки для связывания, рабские ошейники и плети.
— У меня будет поручение для Вас, — сказал я.
— Хотите, чтобы я убил нашего общего друга? — уточнил он кивнув на спящего на 99-м месте здоровяка.
— Нет, — успокоил его я.
— Уже неплохо, — заметил он. — В конце концов, я вряд ли был бы в состоянии сделать такую работу аккуратно, а он, проснувшись и увидев меня стоящим над ним на коленях с окровавленным ножом в руке, думаю, не захотел бы рассматривать этот вопрос с нашей точки зрения.
— Вы совершенно правы, — признал я.
— Характер у него и без того ужасный, — проворчал мужчина, — а, при таких обстоятельствах, любой вышел бы из себя.
— Вынужден полностью с вами согласиться, — усмехнулся я.
— Что тогда? — полюбопытствовал он.
— Слушайте внимательно, — прошептал я наклоняясь к его уху.
7. Дежурный
— Дежурный! — крикнул бородач, из одной из первичных ванн, стоявшей сразу перед вторичной. — Разведи огонь!
Было достаточно рано, но большинство тех, кто спали на полу мыльни этой ночью, уже покинули помещение.
Мужчина, дежуривший в ваннах, довольно крупный товарищ, в надвинутом по самые глаза капюшоне, почти полностью скрывавшем его лицо, возможно дабы спрятать раны такого характера, что своим видом они могли бы испугать постояльцев, принимавших ванну, прихрамывая, поспешил, к кирпичной платформе принялся шуровать кочергой в топке.
— Да разожги ж, Ты, огонь! И поторапливайся! — приказал купальщик.
— Да, Сэр, тотчас же, Сэр, — прохрипел дежурный.
Основываясь на увиденном вчера вечером, я был уверен, что придя в мыльню утром, бородач выберет именно эту первичную ванну, чтобы потом было удобно переместиться в стоявшую следом вторичную ванну. Многие любители ванн, и он, очевидно, один из них, считали эту пару самой престижной. Так что было вполне ожидаемо, что этот товарищ должен был занять именно их. Как на беду выяснилось, что именно в платформе под той ванной, которою он решил принять, этим утром не развели огонь. Дежурный, чьей задачей было присматривать за ваннами, торопливо приступил к исполнению своих обязанностей. Бородач, по-видимому, питавший слабость к роскошной жизни, вынужден был подождать какое-то время, пока вода нагреется до комфортной температуры. Истопник, прихрамывая и иногда бормоча себе под нос, ухаживал за огнем.
Я ожидал, что этот товарищ захочет принять ванну этим утром. Тому было много предпосылок, например, он выпил лишнего предыдущим вечером, а следовательно, должен был проснуться утром мучимый жаждой и воняющий потом. Понятно, что после вчерашнего, ужасающее похмелье ему было обеспечено. На случай, если он, вдруг, оказался бы менее скрупулезным, чем ожидалось, мы взяли на себя смелость и вымазали пол вокруг его места тем, что нашли в отхожем ведре. Само собой, мы надеялись, что он сам придумает причину их появления, опираясь на воспоминания о своей вчерашней попойке.