Теперь можно было идти к главному корпусу. Окна, имевшиеся в здании, были достаточно узкими, и, по сути, являлись бойницами, через которые можно было, держа оборону, пускать стрелы в нападавших. Я предположил, что оба здания могли быть соединены узким, легко блокируемым подземным ходом, пробитым в скальном массиве. Однако было бы ошибкой считать этот постоялый двор неприступной цитаделью. Такие строения, сделанные целиком из дерева, было очень легко поджечь. Несколько стрел, обмотанных пропитанной маслом паклей, и эти «твердыни» превращаются в огненную ловушку для обороняющихся. То же самое касается и частокола.
Подойдя к левой, если смотреть на фасад главного корпуса, стене, я задержался. Именно там было то, что показалось мне достойным внимания.
— Выкупите меня! — тут же крикнула одна из женщин. — Умоляю вас!
— Нет, — следом закричала другая. — Меня!
— Меня! Меня! — заплакала третья.
Всего их было пять, голыми стоящих под дождём. Руки женщин были прикованы над их головами, отчего их тела вытянулись и радовали глаз. Браслеты наручников были соединены короткими цепями, и прикованы к крепким кольцам, вбитым в стену. Длина цепей шедших от колец к кандалам варьировалась в зависимости от роста женщины.
— Кажется, вам здесь неудобно? — полюбопытствовал я, обращаясь к женщине стоявшей первой в ряду.
— Да, — заверила она меня, — да!
— Не удивительно, учитывая, как вас закрепили, — усмехнулся я.
— Пожалуйста! — взмолилась она и, дёрнулась в кандалах, зазвенев цепью.
Её тело было мокрым от дождя, как и тёмные волосы, это тело прикрывавшие. Женщины стояли под нависающим скатом, но штормовой ветер направлял скатывающиеся с крыши струи воды прямо на них
— Отведите глаза! — потребовала от меня женщина стоявшая первой.
Вместо того чтобы послушаться, я взял её волосы и откинул их ей за спину. Теперь мне ничто не мешало рассмотреть тело женщины во всех подробностях, не считая скудного освещения, а она сама, скованная таким образом, уже была не в состоянии перебросить волосы вперёд и хоть как-то помешать мне сделать это. Конечно, при необходимости, их вообще можно было бы завязать узлом позади её шеи.
— Пожалуйста! — всхлипнула она, пытаясь меня разжалобить.
Вспышка молнии, в очередной раз разогнавшая тьму, подсветила для меня всю стену и окружающее пространство внутреннего двора. Здесь имелось только пять колец для того, чтобы приковать женщин, и все они были в настоящий момент заняты.
— Выкупите меня! — попросила она.
— Может правильнее говорить «купите меня»? — уточнил я.
— Никогда! — возмутилась пленница. — Я — свободная женщина!
— Мы все здесь свободные женщины! — поддержала её женщина стоявшая рядом с ней.
— Да, мы все свободные женщины! — выкрикнула следующая в ряду.
В это не трудно было поверить, поскольку я отлично видел, что ни на одной из них не было ошейника.
— Ой, — испуганно пискнула первая женщина, когда я провёл ладонью по её боку.
— Не дёргайся, — усмехнулся я. — Уверен, вы простояли здесь, по крайней мере, в течение всего предыдущего дня, и готов поспорить, что мужчины потрогали вас всех не по одному разу.
Клейма я на ней действительно не обнаружил, по крайней мере, ни в одном из двух наиболее популярных на Горе мест клеймения. Похоже, они на самом деле были именно теми, кем утверждали — свободными женщинами.
— Выкупите меня, — всхлипнув, попросила она.
Я уже раньше заметил, что над головой каждой из них, гвоздям были прибиты к стене маленькие прямоугольный лоскутки промасленной ткани. Перевернув один из них, при следующей вспышке молнии я прочитал начертанные там цифры.
— Как тебя зовут? — спросил я у первой женщины.
— Я — Леди Амина из Венны, — представилась она. — Я была с визитом на севере, и мне пришлось бежать оттуда при известии о подходе косианцев.
— Выкуп за тебя составляет сорок медных тарсков, — заметил я, — весьма значительная сумма.
— Заплатите это! — воскликнула Леди Амина. — Спасите благородную свободную женщину, попавшую в сложную ситуацию, и навсегда останусь вам благодарной.
— Немногие мужчины, — усмехнулся я, — согласятся довольствоваться одной лишь благодарностью.
Женщина испуганно отпрянула от меня, прижавшись спиной к грубой бревенчатой стене.
— Мой долг — всего тридцать тарсков, — заявила смазливая блондинка, стоявшая второй в ряду. — Выкупите меня!
— А мой только тридцать пять! — сообщила третья женщина.
— За меня надо заплатить всего лишь двадцать семь! — выкрикнула четвертая.
— А я задолжала целых пятьдесят, — крикнула мне последняя из них, — но я обещаю что Вы не пожалеете о потраченных вами деньгах!
— Каким же способом Ты это устроишь? — заинтересовался я.
— Способом доступным женщине! — смело заявила она.
Её слова были встречены протестующими и гневными криками остальных сестёр по несчастью.
— А вот вам не стоит корчить из себя праведниц, — бросил я первым четырём пленницам, прикованным к стене.
— Мы — свободные женщины! — напомнила мне Леди Амина.
— Все вы шлюхи, задолжавшие денег, — усмехнулся я.
Стоявшая первой Леди Амина, услышав такую характеристику, даже задохнулась о возмущения, а у второй и третьей женщин вырвались гневные крики. Четвертая всхлипнула и опустила голову, сознавая, что сказанное мной, было неприятной правдой. Пятая просто промолчала.
Я вспомнил, что привратник, когда я подошёл к воротам, увидев, что перед ним не женщина, прежде чем он допустить меня внутрь, потребовал предъявить деньги, и удостоверился, что их у меня достаточное количество. Ничего удивительного, ведь учитывая сложность и опасность наступивших времён, а также столпотворение на постоялом дворе, цены должны были взлететь до неприличного уровня. Вот только я подозревал, что от женщин никто не требовал показывать какие-либо деньги. И дело было даже не столько в том, что работники гостиницы не хотели ставить под сомнение платёжеспособность свободных женщин, или унижать их такими подозрениями, сколько в том, что женщины на Горе, в некотором смысле, сами являются деньгами. Или точнее их зачастую используют в качестве своеобразного платёжного средства наравне с деньгами. Конечно, в первую очередь это касается рабынь, у которых, как и у любого другого товара или домашнего животного, есть устанавливаемая спросом и предложением на рынке конечная стоимость, в целом зависящая от того, сколько свободные люди готовы за неё заплатить. Женщины же, такие как те, что сейчас стояли у стены, признанные владельцем постоялого двора несостоятельными должниками, сами становились эквивалентом их неоплаченных счетов. Теперь они могли либо оказаться во власти своих «избавителей», то есть любого, кто решил бы оплатить их долги, либо если «выкуп» за них никто выплачивать не захочет, они могли бы сами, рано или поздно, быть проданы уже как рабыни. Таким образом, постоялый двор в большинстве случаев возвращает свои деньги, а зачастую ещё и получает прибыль. Особенно красивые экземпляры не расплатившихся гостей иногда оставляются владельцем постоялого двора в качестве гостиничных рабынь.
— Пожалуйста, не надо называть нас так, — попросила Леди Амина.
— Как именно «так»? — уточнил я.
— Как Вы только что нас назвали, — пояснила она, смущённо потупившись.
— Уверен, расценки на постоялом дворе вывешены на всеобщее обозрение, — заметил я. — В крайнем случае, они доступны по запросу.
Женщина промолчала, по-видимому, понимая, что сказать в своё оправдание ей нечего.
— А разве вы не знали, что денег у вас было недостаточно? — осведомился я и, не дождавшись ответа, резко схватил за горло и прижал женщину, стоявшую первой, ещё плотнее спиной к брёвнам.
— Да! Да! — задыхаясь, закричала она. — Я знала!
— Мы все это знали! — призналась вторая женщина в ответ на мой пристальный взгляд.
— Но мы же свободные женщины! — попыталась оправдаться та, что стояла третьей. — Мы надеялись, что мужчины окажутся джентльменами, что они войдут в наше положение и позаботятся о нас!
— Мы рассчитывали на доброту мужчин! — поддакнула ей четвертая.
— Они же должны были оказать помощь свободным женщинам! — возмущённо заявила вторая.
От моего громкого смеха, которого я больше не мог сдерживать, все пять прикованных к стене женщин испуганно задрожали. Дождь всё ещё шёл, но ветер уже потерял свою штормовую силу, буря постепенно шла на убыль. Наконец, отсмеявшись, я убрал руку из-под подбородка Леди Амина из Венны.
— Не надо смеяться над нами! — попросила первая женщина.
— Короче говоря, — заговорил я, — вы все пришли на постоялый двор, и остались здесь, несмотря на тот факт, что у вас не было средств на оплату его услуг. Подозреваю, вы ожидали, что у вас получится сделать это безнаказанно, что кто-нибудь оплатит ваши счета, или, возможно, что служащие постоялого двора на них просто махнут рукой. Не удивлюсь, что вы надеялись, что нетерпеливые мужчины сами будут соперничать друг с другом, ради того, чтобы оказаться полезными высоким свободным женщинам.
— А Вы хотели бы, чтобы мы провели ночь на дороге, как какие-то крестьяне? — возмутилась было третья женщина.
— Сейчас трудные времена, — развёл я руками и, усмехнувшись, добавил: — и далеко не все мужчины — дураки.
Третья женщина разгневанно выкрикнула что-то неразборчивое и дёрнулась, загремев кандалами. А, между прочим, у неё была хорошая фигурка, и я не сомневался, что подходящая диета и упражнения смогут значительно её улучшить. На мой профессиональный взгляд, она могла бы уже сейчас уйти с торгов за целых шестьдесят медных тарсков. Если хозяин постоялого двора всё же продаст её за такую сумму, то он ещё и прибыль с неё поимеет, тарсков двадцать пять, само собой медью.
— Но ведь обнаружив, что денег на оплату услуг постоялого двора, у вас недостаточно, вы же могли бы предложить свои услуги, и просто отработать стоимость комнаты и ужина.
— Но мы же не какие-то там гостиничные девки! — возмущённо закричала вторая женщина.
— Хм, интересно, что Ты первым делом подумала именно о таком способе заработка, — заметил я. — Вообще-то я имел в виду другие способы, например стирку или уборку.
— Это работы, предназначенные для рабынь! — фыркнула пятая женщина.
— Тем не менее, многие свободные женщины занимаются этим, — напомнил я.
— Но это касается низких свободных женщин, — заявила она, — а не для таких высоких леди как мы!
— Зато теперь вы все стоите в кандалах прикованные к стене, — усмехнулся я, — и не имейте на себе, даже своих вуалей.
— Тем не менее, — настаивала на своём вторая женщина, — мы — высокие свободные женщины. Такие женщины как мы, не зарабатывают на своё содержание.
— Возможно, такие женщины как вы, наконец-то, скоро займутся именно этим, — предположил я.
— Что Вы имеете в виду? — испуганно крикнула Леди Амина из Венны.
— Есть ли внутри гостиницы другие женщины, такие как Вы? — поинтересовался я у неё.
— Только одна, — сообщила она мне, — та, кто задолжала больше всех. Её оставили внутри. Просто здесь для неё не хватило кольца.
— Почему же тогда та, кто должна больше всех, оставлена внутри, а мы, чьи долги куда меньше, оказались прикованным цепью снаружи, позорно выставленными на показ, да ещё и в такой дождь? — спросила пятая женщина.
— Возможно, она уже начала отрабатывать своё содержание, — пожал я плечами, и женщина прижалась спиной к брёвнам, поняв, что я имею в виду.
— Мои руки болят уже невыносимо, — пожаловалась вторая женщина.
— А были ли другие свободные женщины, приходившие сюда, с тех пор как вас здесь приковали? — спросил у Леди Амины из Венны.
— Да, — кивнула она, — они видели нас здесь. Некоторые из них сразу после визита к столу администратора покинули постоялый двор. Несомненно, это были те, у кого недоставало средств.
— Ну что ж, это, как мне кажется, было ещё одной причиной того, что вас приковали именно здесь, — заметил я, — это, конечно, помимо таких целей, как представление вас вниманию тех, кто мог бы выкупить вас и ясно дать понять неодобрительное отношение хозяина постоялого двора к мошенничеству. То есть вы должны были бы послужить предупреждением другим свободным женщинам, которые не увидев вас, возможно, могли бы испытать соблазн попытаться провернуть подобную уловку.
— Что станет с нами, если никто не захочет нас выкупить? — завопила четвертая девушка.
— Ну, я могу предположить, — усмехнулся я, окидывая её задумчивым взглядом.
— Нет! Нет! Нет! — запричитала она в ужасе.
— Выкупите меня! — снова заканючила пятая женщина. — Я не останусь в долгу, красавчик.
— Рабыня! — сердито крикнула ей Леди Амина.
— Ты рабыня! Рабыня! — возмутилась следом вторая женщина.
— Хватит, — рявкнул я на первых двух, — она пока ещё не рабыня.
— Вот именно, что пока! — поддакнула четвёртая женщина.
Признаться, мне показалось забавным, что Леди Амина и её соседка, казалось, думали, что рабыня могла бы заключить сделку. Похоже, у них было совершенно неправильное представление, впрочем, типичное для свободной женщины, о том, чем является полное рабство для женщины. Рабыня принадлежит. Она имущество, а имущество не заключает сделок. Рабыня должна отдать своему владельцу всё, и отдаёт ему всё, и даже больше. Она стремится удовлетворять хозяина полностью, всеми способами, и отчаянно надеется, что тот оценит её старания. Впрочем, возможно, им ещё предстоит изучить это.
— Но я не такая, как эти женщины, — вдруг заявила Леди Амина. — Выкупите меня! Некоторые женщины, они, например, сделали то, что Вы называете уловкой, образом жизни. Я этим не занимаюсь! Я впервые в жизни, вынуждена была прибегнуть к такому мошенничеству!
Остальные женщины, прикованные к стене, возмущённо вскрикнули.
— Бывает, что и одного раза достаточно, — развёл я руками.
— Это будет стоить вам каких-то сорока тарсков! — сказала она.
— На мой взгляд, на невольничьем рынке Ты могла бы стоить больше, — заметил я.
— Пожалуйста! — всхлипнула женщина.
— Выкуп за меня составляет всего двадцать семь тарсков! — влезла в разговор девушка, стоявшая четвёртой.
— Выкупите меня, — опомнилась вторая. — Я из высшей касты. Подумайте о славе, что ждёт вас за помощь в освобождении женщины из высшей касты!
— Вообще-то у рабыни, нет никакой касты, ни высшей, ни низшей, не больше, чем у верра или тарска, — напомнил я, и женщина разочарованно простонала, беспомощно дёрнув руками, закованными в кандалы.
— Я красивая, я блондинка, — внезапно вмешавшись в общий хор, заявила третья женщина. — Выкупите меня!
— Рабыня! — обругала её та, что стояла пятой.
— Сама рабыня! — парировала третья.
— Я не хочу быть рабыней! — заплакала Леди Амина.
— Конечно же, Ты не рабыня, — успокоил её я, — ведь Ты не имеешь никакого желания понравиться мужчине.
— Во мне есть рабские потребности, я признаюсь в этом! — закричала пятая женщина.
— А вот это уже представляет для меня интерес, — заметил я.
— У меня тоже, есть потребности! — тут же выкрикнула четвертая.
Честно говоря, я в этом и не сомневался. Было нечто в её теле, казавшееся соблазнительно рабским.
— И у меня, тоже! — внезапно заплакала третья женщина.
Окинув её внимательным взглядом, я вынужден был признать, что она действительно будет неплохо двигаться, стоит ей оказаться в мужских узах.
— Но я, правда, хочу нравиться мужчинам! — заявила первая из женщин, заставив меня присмотреться и к ней.
— Не смотрите на неё, — попыталась завладеть моим вниманием вторая. — Выкупите меня! У меня тоже есть рабские потребности! Я признаюсь в этом! Да у меня полно рабских потребностей!
— И у меня! У меня они тоже есть! — поспешила заверить меня Леди Амина.
— У тебя? — разыграв скептицизм, спросил я.
— Да! — всхлипнула она. — Правда!
Честно говоря, я положил глаз на неё с первого взгляда. Человек моей профессии не мог не увидеть, что эта женщина родилась для шёлка.