Конечно, она сказала так наугад. Точно ей было известно только то, что этого языка, отпугнувшего ее поклонника, она никогда в жизни не слышала.
Дональд некоторое время смотрел на нее, не говоря ни слова, но убегать почему-то не спешил.
А потом вдруг придвинулся ближе и обнял Фрэн за плечи.
- Дорогая, тебе нужна помощь, - мягко сказал он. – Эти болезненные фантазии должен вылечить врач.
Фрэн улыбнулась, не отрывая взгляда от своих колен. Дональд погладил ее по плечу; она поежилась.
- Я говорю серьезно, - сказал Дональд. – Я… люблю тебя, Фрэнни, и готов тебе помогать.
Последние слова дались ему нелегко.
Фрэн вздохнула.
- Милый Дональд, это неизлечимо – или, по крайней мере, врачи еще не знают средства от моей болезни. Это стало частью меня, от которой меня не избавить.
Вдруг она почувствовала что-то вроде ненависти к заботливому Дональду, который хотел избавить ее от части самой себя.
Его рука, которой он ее обнимал, опустилась и заняла место рядом со второй, на коленях.
- Ты не понимаешь, что с этим нужно бороться, Фрэнни.
“Это ты ничего не понимаешь и никогда не понимал. Донни”.
Дональд встал. Глаза он держал опущенными. Фрэн встала тоже; они стояли совсем рядом, но напряглись, стараясь не коснуться друг друга.
- Мне очень жаль, что ты не хочешь помочь самой себе, - сказал ее жених. Тоже – несостоявшийся, почти без сожалений подумала Фрэн. – Это может закончиться помешательством, Фрэнни, - тихо закончил он.
- А ты не допускаешь, что то, что я вижу, может оказаться реальным? – так же тихо спросила Фрэн.
Ее иногда посещала такая мысль; вначале Фрэн высмеяла саму себя, потому что всегда была здравомыслящей девушкой, но чем дальше, тем больше ей казалось, что… может быть, настало время изменить свои взгляды на здравомыслие и реальность…
- Реальным? – переспросил Дональд, поднимая голову; рыжие осенние листья, усыпавшие аллею, отразились в его золотых очках. – Дорогая, да ты уже начинаешь сходить с ума.
Фрэн усмехнулась.
- Спасибо за чуткость, дорогой. Прощай.
Она круто повернулась и зашагала прочь.
- Фрэнни! Фрэн! – услышала она через несколько шагов, но не остановилась, даже услышав “Фрэн”. Она слушала только перестук своих каблучков, приглушенный ворохом листвы. Больше Дональд ее не окликал.
* Первой мировой.
* Популярная модель пишущих машинок “Underwood”.
* Так называемая ксеноглоссия - способность говорить на языке, с которым человек никогда не соприкасался; феномен, в парапсихологии известный давно и документированный. Отмечаю, что не отнесла свое произведение к мистике потому, что такие случаи, как Фрэн, действительно встречаются. Официально изучением “психических явлений” с конца девятнадцатого века и по сей день в Англии занимается Общество психических исследований, основанное Фредериком Майерсом в Лондоне в 1882 г. На стороне ОПИ за время его существования было немало видных ученых, признавших подлинность некоторых психических феноменов (таких, как телепатия): среди этих ученых можно назвать Рассела Уоллеса (английского биолога и антрополога, выдвинувшего теорию эволюции одновременно с Дарвином), Уильяма Крукса (крупнейшего английского химика и физика), Уильяма Барретта, Оливера Лоджа (известных английских физиков) и др. Мало кто знает, что среди независимых исследователей психических явлений, примкнувших к ОПИ, был и сэр Артур Конан-Дойль – человек, прежде занимавший твердую скептическую позицию благодаря своему медицинскому образованию.
========== Глава 2 ==========
Через неделю в пятницу, спустя девять дней после злополучного свидания, ее отпустили со службы на два часа раньше – у мистера Андервуда оказались какие-то срочные дела. Фрэн печально улыбнулась, наблюдая, как начальник поворачивается перед зеркалом, душится и мажет голову бриолином. Мистер Андервуд наконец нашел себе сердечную привязанность; может быть, он хотя бы перестанет такое внимание обращать на ее странности?
Фрэн вышла на улицу не торопясь, хотя ей следовало бы поторопиться. На выходные она планировала отправиться к матери, и ей нужно было поспешить, чтобы успеть собрать вещи и не опоздать на поезд – пусть даже ей и дали два дополнительные часа. Фрэн вечно никуда не успевала, сколько бы времени ей ни давали. И мама ее ждала, потому что Фрэн обещала приехать.
Но молодая женщина решила, что никуда не поедет.
“Это” посетило ее за прошедшее время еще трижды, и два раза днем – один дома, зато другой прямо посреди улицы. Фрэн чуть не попала под копыта лошади молочника, ее обрызгали грязью с ног до головы и обругали на чем свет стоит. Люди, несмотря на внешнюю воспитанность, все еще оставались очень грубы и черствы. Не исключая самые интеллигентные слои общества.
Дональд так и не объявился с тех пор – Фрэн была почти уверена, что между ними все кончено.
Она не представляла себе, как объяснит миссис Грегг их разрыв – особенно после того, как Дональд приготовился сделать ей предложение. Мать никогда ей этого не простит. Дональд был… лучшим вариантом из тех, кого жизнь ей предлагала. Конечно, Фрэн могла бы солгать, свалить всю вину на Дональда – но мама не поверит. Дональд, в отличие от нее, был “нормальный”, респектабельный “истинный джентльмен”. Фрэн знала, что ей придется выдержать намного более ужасную бурю, если она сейчас откажется приехать домой, извинившись перед матерью телеграммой, но… смотреть в глаза миссис Грегг она не сможет. Не такую дочь миссис Грегг растила. Не одержимую с языческими снами и богопротивными способностями.
Но если Фрэн даст матери телеграмму – не заставит ли это мать самолично приехать сюда из-за тревоги за нее?
Нет, прошептала Фрэн, снова двигаясь с места – она шла сама не зная куда, но ноги незаметно несли ее в сторону Гилдхолльской общественной библиотеки*, в которую она была записана. Эта крупнейшая лондонская библиотека казалась слишком царственной, чтобы посещать ее по незначительным случаям… но разве ее случай – незначительный?
И мама не приедет сюда даже по телеграмме, потому что дома у Греггов остаются двенадцатилетний больной брат ее старшей дочери и маленькая Кэти. Фрэн на мгновение стало стыдно, но она заставила себя стряхнуть это чувство. Ничего не могло быть сейчас важнее, чем разобраться наконец, что с нею происходит.
Библиотека еще не закрылась – как удачно ее сегодня отпустили пораньше. Фрэн проголодалась, но не стала тратить время даже на обед.
За массивной дверью библиотеки молодая женщина достала зеркальце и пригладила волосы, уложив гребешком на лбу завитки короткой челки, поправила шейный платок и воротничок блузки. Она казалась опять старше своих лет, усталой, но миловидной, как всегда. А главное, нормальной. Фрэн иногда казалось, что ее сумасшествие написано у нее на лбу, и она уже не вполне доверяла зеркалу, убеждавшему ее в обратном.
Поправив висевшую на плече сумочку, она направилась в читальный зал.
- Пожалуйста, мне нужна литература по Древнему Египту, - сказала она, остановившись перед вежливым молодым библиотекарем. Вежливым этот сидевший за столом человек был с предыдущим посетителем, интересовавшимся каким-то серьезным искусствоведческим вопросом – пожилой усатый мужчина излагал свою просьбу в терминах, половину из которых Фрэн даже не поняла. Но как библиотекарь будет разговаривать с такой праздношатательницей, как она?
Молодой человек сохранил любезный и внимательный вид; он слегка наклонился к ней через свой стол.
- Какой именно период вас интересует, мисс? Какие исторические аспекты? Культура? – с небольшой улыбкой подсказал он, видя, что Фрэн сама затрудняется определить.
Фрэн кивнула.
Кажется, библиотекарь угадал, что она только любитель; и, кажется, она была здесь не первой такой. Еще бы. Сейчас возник всплеск интереса к Древнему Египту, и многим хотелось почитать о нем “вообще”.
- Идемте, я вас проведу в нужную секцию, - сказал ей молодой человек, поднимаясь с места.
- Большое спасибо, сэр, - ответила Фрэн. Она с некоторым стыдом поспешила за человеком, который был, кажется, даже младше нее самой и, однако, гораздо образованнее.
Библиотекарь провел ее к нужной секции, сказав, что здесь она найдет литературу для “общего ознакомления” с культурой Древнего Египта.
- Многие сейчас интересуются этой культурой, - с улыбкой заметил молодой человек, заставив Фрэн покраснеть. – Вас тоже увлекли открытия мистера Картера*?
- Картера? – повторила Фрэн, чувствуя себя круглой невеждой. – Ах, того, о котором писали в газетах? О проклятии гробницы?
Библиотекарь широко улыбнулся. Эта наивная хорошенькая молодая женщина ему нравилась – все-таки очень хорошо, что такие, самые обыкновенные, люди приходят к ним расширять свой кругозор. Пусть даже их влекут сюда газетные сенсации и фантастические слухи.
- Вы верите в проклятия? – спросил молодой человек.
- Нет, - задумчиво ответила Фрэн, проводя рукой по корешку новенькой красивой книги с детским названием “Моя первая книга о Египте”. – Я вообще не верю в сказки, мистер…
- Рэймонд Парри, - с легким поклоном ответил он. – Был рад вам помочь, мисс.
Все еще улыбаясь, молодой библиотекарь исчез между стеллажами.
Фрэн достала детскую книгу о Египте и открыла ее; потом захлопнула, наморщив лоб. Зачем она обратилась в эту секцию? Разве ей нужна не медицинская литература… чтобы разобраться со своим сумасшествием?
Но ведь даже врачи не знают, что с ней происходит.
И какая медицинская литература объяснит ей, почему вдруг она заговорила на языке, которого не имела никакой возможности услышать? Почему ей так упорно снятся одни и те же места, причем с разных позиций, непротиворечиво и связно… и одни и те же люди? Почему она чувствует себя этой древней женщиной, которая прожила, по-видимому, очень богатую событиями, но несчастливую жизнь?
- Жила ли ты когда-нибудь? – прошептала Фрэн, обращаясь к той, которая с такой силой пыталась овладеть ее собственной жизнью. – Если нет, это будет означать, что я действительно сумасшедшая.
Почему-то эта мысль Фрэн не напугала так, как должна была – девушка давно, исподволь привыкла к ней.
Она взяла под мышку свою книгу и подняла глаза, оглядывая полки в поисках других. Интересно, какие из этих книг выдаются на дом? И помогут ли они ей?
Библиотеку Фрэн покинула перед самым закрытием, очень усталая и голодная – но не разочарованная, а наоборот. Хотя она не нашла – да и не могла бы найти - никаких конкретных сведений о… духе, который ею овладел, она могла описать происходящее только так, хотя это звучало просто фантастически… но Фрэн просто подогревало снизу, заставляя едва ли не бежать, сознание, что она приближается к разгадке.
Разгадке своей собственной жизни.
Молодая женщина надежнее перехватила две драгоценные книги, которые ей доверила Гилдхолльская библиотека. Тот самый библиотекарь, улыбнувшийся ей шутливо и снисходительно, но с симпатией. Он симпатизировал всем людям, которые любят знания, как бы низко в своем развитии они ни стояли.
Слишком поздно Фрэн вспомнила, что так и не дала матери телеграмму. Но уже совсем ночь. Она сделает это завтра, с самого утра.
Поднявшись в свою квартиру, Фрэн виновато постучалась. Открыла хозяйка.
- Что это вы так поздно сегодня, Фрэнсис? – спросила она, наполовину обвиняюще, наполовину озабоченно.
- Простите, миссис Корнер, - Фрэн сумела улыбнуться. – Так вышло. Я ходила в библиотеку.
- И не обедали, должно быть? – спросила полная круглощекая миссис Корнер.
Фрэн помотала головой.
- Проходите, мы как раз ужинаем, - ответила хозяйка, пропуская ее в дом.
Фрэн горячо поблагодарила, но миссис Корнер, не слушая, стала удаляться, качая головой. – В библиотеку! Голодная! И так одни косточки, - проворчала она. – Что за срочность?
- Зачем вам так срочно понадобилось в библиотеку? – спросила миссис Корнер, обернувшись к ней на пороге ванной комнаты.
- Это уже давно следовало сделать, - серьезно ответила Фрэн.
И вдруг миссис Корнер всплеснула руками.
- Вы же сегодня собирались к матери!
- Я не поеду. Нет времени, - ответила Фрэн. Она сложила руки на груди, словно защищаясь от молчаливого осуждения.
- Так-так, - заметила миссис Корнер, качая головой. – По библиотекам ходить, значит, есть время, а к матери съездить – нет.
- Я дала маме телеграмму, - сказала Фрэн. – Не беспокойтесь, прошу вас.
“Это вообще не твое дело!..”
- Никакого стыда у молодых, - сказала миссис Корнер.
Фрэн покраснела от гнева и открыла рот, сама не зная, что скажет. Она еще не осознала хлынувший из нее поток гортанной жесткой и звонкой речи, как услышала вскрик миссис Корнер и увидела, как квартирная хозяйка побледнела, припав к стене. Фрэн шагнула к ней, и женщина отпрянула.
- Не подходи ко мне! – визгливо крикнула миссис Корнер. Потом ей, быть может, станет стыдно; но сейчас она ничем не отличалась от любой средневековой кумушки, которой почудился дьявол.
Или не почудился?..
- Я сказала, чтобы вы не беспокоились, мадам, - тихо повторила Фрэн, уже по-английски. – Пожалуйста. Не бойтесь…
Миссис Корнер таращилась на нее, не в силах дать никакого членораздельного ответа. На пороге гостиной возникли ее муж и двое детей, с выражением ужаса на лицах.
- Это древний язык, который я раньше изучала, - сказала Фрэн. – Я иногда забываюсь и говорю на нем вместо английского. В этом нет ничего странного – простите, что испугала вас.
Из глаз миссис Корнер наконец исчез иррациональный ужас.
- Ах, вот в чем дело, - сказала она.
Фрэн кивнула, стараясь выглядеть как можно убедительнее.
- Ну вы и напугали меня, - сказала миссис Корнер.
- Мама, что случилось?
Из-за ее плеча вынырнула голова Полли, младшей дочери. Хозяйка сделала инстинктивное движение, словно пытаясь защитить ребенка от “отродья сатаны”, но остановилась.
- Все в порядке, Полли. Возвращайся в гостиную, - сказала миссис Корнер.
Фрэн стояла, ожидая, что ей с минуты на минуту прикажут убираться вон. Она видела, что такая мысль отразилась на лице женщины.
- Идите мойте руки и садитесь за стол, - наконец с тяжелым вздохом сказала ей миссис Корнер. – Наказание господне!
Она ушла.
Фрэн закрылась в ванной и всплакнула на несколько секунд – нервы не выдержали. Потом она умылась холодной водой и присоединилась к ужинавшим Корнерам. Они уже заканчивали. Дети некоторое время с любопытством перешептывались, поглядывая на нее, но миссис Корнер с ней не говорила и даже старалась не смотреть. Потом она буквально выгнала свое семейство из-за стола, чтобы не оставлять рядом с Фрэн. Девушка не успела поесть, но тоже встала вместе с хозяевами.
- Уж доедайте, - сердито сказала ей миссис Корнер.
- Спасибо, мадам, - сказала Фрэн.
Хозяйка, не отвечая, ушла.
***
Дом погрузился в тишину. Фрэн, одетая в халат поверх ночной рубашки, полулежала на постели и листала книгу – глаза закрывались, но ее как будто что-то подгоняло, заставляло бодрствовать и действовать. В самом деле, какая… срочность?..
Фрэн зевнула, прикрыв рот рукой.
Ничего она за этот вечер так и не узнала. Конечно, она теперь значительно лучше осведомлена о культуре Древнего Египта “вообще”, но это ни на шаг не приблизило ее к ответам на ее вопросы.
Жрецы… храм солнца.
Она узнала, что центром культа бога солнца Амона-Ра являлись Фивы, где, собственно, и зародился этот культ. Но Фрэн не знала, почему вдруг взялась утверждать, что ей снились именно Фивы и именно храм Амона. Она выносила из своих снов память о лицах, о древнеегипетском городе и внутреннем убранстве домов… и, кажется, даже склепов… но смысл разговоров этих людей стирался, как только Фрэн пробуждалась или несколькими секундами позже. Хотя во сне она понимала древних людей прекрасно, избирательная память ярче всего сохраняла чувственные впечатления, которые были очень сильными.