– Вряд ли ты хоть одного хиппи видел.
– Да ну, ты че, – недоверчивая улыбка, – вон, на паперти целыми кучами сидят. Грязные…
– Это не хиппи, – говорит он.
– А кто это?
Матвей говорит, подумав:
– Маленькие дети… которым хочется гулять.
– Что, если хочется гулять, так уже хиппи, да?
– Я же говорю: нет.
– А вы хиппи, так?
– Вряд ли, – говорит Матвей. Ему становится смешно.
– Что, тоже маленькие дети?
Матвей улыбается.
– Чуть-чуть побольше. Но хиппи – это слишком…
Пацан ждет, покачиваясь на корточках.
– Далеко, что ли. – Матвей поднимает руку над головой.
Пацан недоверчиво хмыкает.
– Да ну, – говорит Матвей, прогоняя улыбку. – Слишком долго объяснять. Эти маленькие дети тоже не так виноваты, как тебе кажется.
– Ну так а чего они, – говорит пацан. – Ездят из города в город, кому они здесь нужны? Что им, дома места мало?.. Вы-то сами откуда?
Она говорит:
– Из Минска.
– Во. Ну и сидели бы в своем Минске! Чего вы здесь не видали?
Она говорит неуверенно:
Он качает головой, улыбка пацана становится недоверчивей, насмешливей. Матвей объясняет:
– Вряд ли ты хоть одного хиппи видел.
– Да ну, ты че, – недоверчивая улыбка, – вон, на паперти целыми кучами сидят. Грязные…
– Это не хиппи, – говорит он.
– А кто это?
Матвей говорит, подумав:
– Маленькие дети… которым хочется гулять.
– Что, если хочется гулять, так уже хиппи, да?
– Я же говорю: нет.
– А вы хиппи, так?
– Вряд ли, – говорит Матвей. Ему становится смешно.
– Что, тоже маленькие дети?
Матвей улыбается.
– Чуть-чуть побольше. Но хиппи – это слишком…
Пацан ждет, покачиваясь на корточках.
– Далеко, что ли. – Матвей поднимает руку над головой.
Пацан недоверчиво хмыкает.
– Да ну, – говорит Матвей, прогоняя улыбку. – Слишком долго объяснять. Эти маленькие дети тоже не так виноваты, как тебе кажется.
– Ну так а чего они, – говорит пацан. – Ездят из города в город, кому они здесь нужны? Что им, дома места мало?.. Вы-то сами откуда?
Она говорит:
– Из Минска.
– Во. Ну и сидели бы в своем Минске! Чего вы здесь не видали?