— Прошу прощения, мадемуазель, но вам придется пойти с нами, — сказал один из них глухим голосом и поклонился.
— Но я вовсе не хочу идти с вами, — передернула плечами Клэр.
Франсин побледнела и покачала головой.
— Госпожа, — едва слышно прошептала она, — не спорьте.
— Сожалею, мадемуазель, но ваше согласие для этого не требуется. Если придется, мы поведем вас силой. Полагаю, это не очень приятный способ передвижения. Так что, вам все-таки лучше пойти добровольно.
Клэр обернулась к служанке, глядя на нее широко раскрытыми глазами.
— Что такое творится, Франсин? — спросила она, — это похищение?
— Вы совершенно правы, мадемуазель, — подтвердил все тот же человек в маске.
— Это просто отвратительно с вашей стороны!
— Я с вами полностью согласен. Увы, мадемуазель.
Девушка несколько раз смотрела на него и на Франсин. В ее серых глазах плескалось изумление с недоумением вперемешку. Происходящее было столь нереально, немыслимо и даже гротескно, что она отказывалась в это поверить. Подумать только, ее похищают! Бред какой-то! Да ведь это совершенно невозможно! Такое не может происходить на самом деле.
— И что мы будем делать? — одними губами спросила Клэр у служанки.
— Надо идти с ними, госпожа, — отозвалась та в том же духе.
— Но ведь это же ужасно! И почему Шарль не стреляет? Разве для этого ему дали оружие? Чтобы он не стрелял?
— Вы это имеете в виду, мадемуазель? — учтиво осведомился похититель, вынимая из-под плаща длинный пистолет и показывая его девушке, — не волнуйтесь, мы его отняли у вашего кучера, чтобы он ненароком не застрелился.
Против воли Клэр фыркнула.
— Прошу вас, мадемуазель, — человек в маске протянул руку требовательным и в то же время просительным жестом.
Девушка еще раз посмотрела на Франсин, пожала плечами и подала руку похитителю.
— Вам должно быть стыдно, — сказала она, спускаясь на землю.
— Вы правы, сударыня. Мне очень стыдно.
Франсин спустилась следом за ней без посторонней помощи, но полная решимости сопровождать свою госпожу куда угодно до самого конца, даже если это будет плаха или тюрьма.
— Она пойдет со мной, — заявила Клэр, хватая Франсин за руку и вцепляясь в нее мертвой хваткой.
— В чем дело? — осведомилась она, выпрямляясь.
— Прошу прощения, мадемуазель, но вам придется пойти с нами, — сказал один из них глухим голосом и поклонился.
— Но я вовсе не хочу идти с вами, — передернула плечами Клэр.
Франсин побледнела и покачала головой.
— Госпожа, — едва слышно прошептала она, — не спорьте.
— Сожалею, мадемуазель, но ваше согласие для этого не требуется. Если придется, мы поведем вас силой. Полагаю, это не очень приятный способ передвижения. Так что, вам все-таки лучше пойти добровольно.
Клэр обернулась к служанке, глядя на нее широко раскрытыми глазами.
— Что такое творится, Франсин? — спросила она, — это похищение?
— Вы совершенно правы, мадемуазель, — подтвердил все тот же человек в маске.
— Это просто отвратительно с вашей стороны!
— Я с вами полностью согласен. Увы, мадемуазель.
Девушка несколько раз смотрела на него и на Франсин. В ее серых глазах плескалось изумление с недоумением вперемешку. Происходящее было столь нереально, немыслимо и даже гротескно, что она отказывалась в это поверить. Подумать только, ее похищают! Бред какой-то! Да ведь это совершенно невозможно! Такое не может происходить на самом деле.
— И что мы будем делать? — одними губами спросила Клэр у служанки.
— Надо идти с ними, госпожа, — отозвалась та в том же духе.
— Но ведь это же ужасно! И почему Шарль не стреляет? Разве для этого ему дали оружие? Чтобы он не стрелял?
— Вы это имеете в виду, мадемуазель? — учтиво осведомился похититель, вынимая из-под плаща длинный пистолет и показывая его девушке, — не волнуйтесь, мы его отняли у вашего кучера, чтобы он ненароком не застрелился.
Против воли Клэр фыркнула.
— Прошу вас, мадемуазель, — человек в маске протянул руку требовательным и в то же время просительным жестом.
Девушка еще раз посмотрела на Франсин, пожала плечами и подала руку похитителю.
— Вам должно быть стыдно, — сказала она, спускаясь на землю.
— Вы правы, сударыня. Мне очень стыдно.
Франсин спустилась следом за ней без посторонней помощи, но полная решимости сопровождать свою госпожу куда угодно до самого конца, даже если это будет плаха или тюрьма.