— Так быстро? — Я растер лицо ладонями. — Интересно узнать, какой?
— Короче, — начал Петр, — Мы подумали, что не стоит ограничиваться имеющимся жизненным опытом.
— Похвально. — Перебил я его.
— Поэтому, мы решили включить фантазию.
— А вот это немного пугает.
Борис только собрался открыть рот, как нетерпеливо влез в разговор Веня, боясь, что упустят важную для него деталь.
— Мы решили вообразить мир, который устроил бы нас троих.
— Так, и как он должен выглядеть? — Мне не терпелось услышать, что они там нагромоздили.
Антош и Ляля подтянулись к нам, так же желая услышать, каким вышел продукт совместного воображения.
— Это должен быть остров посреди большой реки. Прямо таки огромный, чтобы мы не были друг у друга на виду. На одной стороне острова чтобы была заводь и небольшой пирс, с которого можно рыбачить. Это для Петра. Для дяди Бори лесок с грибной поляной и зарослями земляники. А мне…,- Веня засмущался, — для меня нужно чтобы там находился лагерь спортсменок-байдарочниц или женский пансионат, но не для пенсионерок. — Веня-Алекс замолчал, заглядывая мне в глаза. — Сможете?
Мне стало смешно, но я не рассмеялся, чтобы не обидеть.
— Конечно. Таких мест сотни, если не тысячи.
— Веня, ты забыл сказать, чтобы удочки там уже были. — Напомнил Петр.
— Да, удочки и женщины уже должны быть там.
Ляля прыснула в ладонь.
— Кажется, после такого отдыха вы поймете, что значит быть иномирцами.
Никто из взволнованной троицы ей не ответил. Для них вдруг открылась истина о том, что все их заветные желания, которые они откладывали на потом, вдруг смогут воплотиться. Это был еще не перелом, но серьезное изменение сознания, вызванное безграничными возможностями всесильного воображения.
— На машине поедем? — Поинтересовался я.
— Конечно. Я бы хотел, чтобы вы ее оставили нам. Мы будем ночевать в ней. — Заволновался Борис, будто пуповиной приросший к своей машине.
— А чего не в пансионате с байдарочницами? — Усмехнулся я. — Ладно, загружайтесь, едем на ваш райский остров.
Мы с Антошем договорились об общих моментах, за которые должно зацепиться сознание и принялись воображать его. Как я уже упоминал, последние перемещения давались нам с трудом из-за того, что воображение отказывалось искать зрительные картинки, поэтому мы старались воображать чувства, которые нам должны подарить желаемые места: наслаждение видами природы, широкой рекой, большим островом, рыбацкий азарт, собирательский азарт грибника, томление от предвкушения близости с женщиной. В то же время, воображение подпитывалось картинками, что вкупе дало результат.
Я и змей настроились на одну волну, чувствуя друг друга. Это было здорово, как будто мы идеально играли одно музыкальное произведение. Переход произошел довольно быстро. Зашумел лес. В открытые окна ударил свежий запах зелени, смешанный с запахом реки. Едва слышно доносился девичий смех.
— Это должен быть остров посреди большой реки. Прямо таки огромный, чтобы мы не были друг у друга на виду. На одной стороне острова чтобы была заводь и небольшой пирс, с которого можно рыбачить. Это для Петра. Для дяди Бори лесок с грибной поляной и зарослями земляники. А мне…,- Веня засмущался, — для меня нужно чтобы там находился лагерь спортсменок-байдарочниц или женский пансионат, но не для пенсионерок. — Веня-Алекс замолчал, заглядывая мне в глаза. — Сможете?
Мне стало смешно, но я не рассмеялся, чтобы не обидеть.
— Конечно. Таких мест сотни, если не тысячи.
— Веня, ты забыл сказать, чтобы удочки там уже были. — Напомнил Петр.
— Да, удочки и женщины уже должны быть там.
Ляля прыснула в ладонь.
— Кажется, после такого отдыха вы поймете, что значит быть иномирцами.
Никто из взволнованной троицы ей не ответил. Для них вдруг открылась истина о том, что все их заветные желания, которые они откладывали на потом, вдруг смогут воплотиться. Это был еще не перелом, но серьезное изменение сознания, вызванное безграничными возможностями всесильного воображения.
— На машине поедем? — Поинтересовался я.
— Конечно. Я бы хотел, чтобы вы ее оставили нам. Мы будем ночевать в ней. — Заволновался Борис, будто пуповиной приросший к своей машине.
— А чего не в пансионате с байдарочницами? — Усмехнулся я. — Ладно, загружайтесь, едем на ваш райский остров.
Мы с Антошем договорились об общих моментах, за которые должно зацепиться сознание и принялись воображать его. Как я уже упоминал, последние перемещения давались нам с трудом из-за того, что воображение отказывалось искать зрительные картинки, поэтому мы старались воображать чувства, которые нам должны подарить желаемые места: наслаждение видами природы, широкой рекой, большим островом, рыбацкий азарт, собирательский азарт грибника, томление от предвкушения близости с женщиной. В то же время, воображение подпитывалось картинками, что вкупе дало результат.
Я и змей настроились на одну волну, чувствуя друг друга. Это было здорово, как будто мы идеально играли одно музыкальное произведение. Переход произошел довольно быстро. Зашумел лес. В открытые окна ударил свежий запах зелени, смешанный с запахом реки. Едва слышно доносился девичий смех.
— Кажется, угодили всем. — Я открыл глаза.
— Если бы у меня была вторая жизнь, я бы прожил ее на этом острове. — Борис сдвинул дверь и выбрался наружу. — Осторожнее, под ногами земляника.
Природа острова напоминала леса средней полосы России. Можно было легко представить себе, что этот остров находится где-то в среднем течении Волги.
Я, змей и Ляля покинули машину.
— Ну, не будем мешать вашему отдыху. — Я протянул руку Борису. — До скорого.
— Надеюсь, девушки будут выблядеть, как надо. — Посмеялась Ляля над Веней.
— А я желаю, чтобы вы поверили, в то, что сами способны выбирать мир, который захотите. — Пожелал змей.
Наши компаньоны засмущались, будто мы неожиданно вручили им подарок намного дороже того, на который они рассчитывали. Мы не стали задерживаться на острове. Змей сцепил нас с Лялей в одно целое и мы вышли из этого мира… прямо в ледяное ничто.
Знакомо ли вам чувство необъяснимого суеверного страха, который преследует в темноте по дороге из деревенского туалета до дома? Эти жуткие десятки метров, когда ты чувствуешь, как ужас дышит тебе в спину, шуршит и скрипит рядом, на расстоянии вытянутой руки, прячась за темнотой. Лично у меня переход в очередную ловушку вызвал именно такие ассоциации.