Коричневая мозолистая ладонь зависла надо мной в одном сантиметре. Мои позвонки не выдержали бы ее удара.
— Хорошо, два глаза смотреть, как один. Смотреть еще.
Циклоп повернулся к Ляле, взволнованно разглядывающей каракули на своем рисунке.
— Шерстяная варежка плохо смотреть.
— Я хорошо смотреть, я уже разглядела, тут нарисовано… ммм, да что же тут нарисовано… — Кошка тоненько заскулила. — Это похоже на ночной лес под светом звезд. Так же ничего не видно, только очертания.
— Еще смотреть. Другое смотреть.
Циклоп поменял нам картинки, хотя мог и не делать этого. На них на всех был нарисован схожий рисунок, детские «каля-баля».
— Утро в сосновом лесу! — Ответил я не глядя.
И оказался не прав. Циклоп взревел.
— Врать! Нельзя! Врать — смерть!
Я готов был вырваться из этого мира в одиночку, испугавшись ярости одноглазого. Чтобы не получить по голове я упал на дно кроватки и свернулся калачиком. Удара так и не последовало.
— Жорж, сделай что-нибудь. — Взмолилась Ляля.
— Я не знаю что? — Произнес я одними губами.
Мы были разделены. Даже если бы я и змей успели быстро «сквозануть» отсюда, Ляля осталась бы одна. Ни при каком раскладе этот выход меня не устраивал. Необходимо было тянуть время, придумывая способ обмануть циклопа. А у этого олигофрена было чутье на то, что кто-то пытается прорвать «ткань» его внемирской ловушки.
— На равных будет тот, кто сможет сам создавать подобные аномалии. — Произнес змей, видимо занятый теми же размышлениями.
— А как? — У меня даже не было предположения насчет этого.
— Не знаю.
— Смотреть! — Приказным тоном рыкнул циклоп. — Кто плохо смотреть на этот раз, умирать.
Умирать не хотелось. Когда твой похититель идиот, а ты весь из себя умник, принять смерть от него довольно обидно.
— Это похоже на металлическую стружку. — Произнес я первое, что пришло на ум.
Циклопа устроил мой ответ.
— Орбиты молекул газа зафиксированные в течение секунды. — Сумничал Антош.
Я готов был вырваться из этого мира в одиночку, испугавшись ярости одноглазого. Чтобы не получить по голове я упал на дно кроватки и свернулся калачиком. Удара так и не последовало.
— Жорж, сделай что-нибудь. — Взмолилась Ляля.
— Я не знаю что? — Произнес я одними губами.
Мы были разделены. Даже если бы я и змей успели быстро «сквозануть» отсюда, Ляля осталась бы одна. Ни при каком раскладе этот выход меня не устраивал. Необходимо было тянуть время, придумывая способ обмануть циклопа. А у этого олигофрена было чутье на то, что кто-то пытается прорвать «ткань» его внемирской ловушки.
— На равных будет тот, кто сможет сам создавать подобные аномалии. — Произнес змей, видимо занятый теми же размышлениями.
— А как? — У меня даже не было предположения насчет этого.
— Не знаю.
— Смотреть! — Приказным тоном рыкнул циклоп. — Кто плохо смотреть на этот раз, умирать.
Умирать не хотелось. Когда твой похититель идиот, а ты весь из себя умник, принять смерть от него довольно обидно.
— Это похоже на металлическую стружку. — Произнес я первое, что пришло на ум.
Циклопа устроил мой ответ.
— Орбиты молекул газа зафиксированные в течение секунды. — Сумничал Антош.
Циклоп не стал спорить.
Ляля опять медлила.
— Варежка. — Поторопил ее маньяк.
— Детский рисунок. — Произнесла кошка дрожащим голосом.
Циклоп замер, потом прогнулся в коленях, после чего заржал так, что у меня заложило уши.
— Варежка знать! Варежка не воображать! — Циклоп утер слезы, брызнувшие из единственного глаза. — Варежка не надо.
Он потянул к ней руки, и я понял, что он собирается избавиться от Ляли. Не помня себя от страха за кошку, я выпрыгнул через прутья кровати и бросился ему на спину. Что я мог сделать с его спиной, крепкой, как древесина дуба. Я сразу же отбил о нее руки, а циклопу, кажется и не было до этого дела. Он ухватил кошку в свои лапищи.
Ляля закричала и сделала пас руками в сторону маньяка. Внутри циклопа что-то глухо хлопнуло. Маньяк разжал руки. Кошка мягко шлепнулась на ноги и отбежала в сторону. Циклопа повело, и чтобы он не упал на меня, я снова запрыгнул в кровать.
— Смерть! — Рыкнул циклоп, и кровь потекла у него изо рта. — Варежка зло.
Он упал, издав последний вздох. Мы с Антошем удивленно уставились на нашу подругу. Кошка была еще не в себе. Она дико озиралась, не находя места своим рукам. Я поспешил обнять ее.