— Видите, папа злится.
Я попытался просканировать пространство, чтобы понять, возможно ли сбежать отсюда. И тут же получил затрещину, влепившую меня в спинку кровати.
— Картинку смотреть! — Громко, как тепловозный гудок, пробасил циклоп.
Мои друзья испуганно уставились на меня.
— Все нормально. — Корячась и охая, поднялся я на ноги. Голове моей досталось, как следует, она кружилась, видимо, я получил сотрясение. — Смотреть, я понял.
— Смотреть. Хорошо. Кто не смотреть, плохо. Лучше всех смотреть — хорошо.
— Как понять, лучше всех смотреть? — Испуганно спросила Ляля. — Таращиться сильнее?
— Я думаю, кто будет выдавать больше вариантов ответов. — Предположил змей.
— Много ответов. — Закивал головой циклоп.
— Психолог одноглазый. — Зло прошептал я. — Антош, он чует, когда мы пытаемся включить воображение. Не пытайся найти выход, пока он рядом.
Циклоп навис надо мной, буравя единственным глазом.
— Понимать, смотреть. — Я уставился на холст, картинка на котором медленно вращалась.
— Убежать — смерть. — Доходчиво пояснил циклоп. — Смотреть — радость.
— Как бы сейчас нам помог дефибриллятор. — Вздохнул я. — Чтоб тебя разорвало.
Рисунок, что всучил мне одноглазый маньяк, как раз напомнил кучку внутренних органов. Антош меня опередил.
— Мне это напоминает свадебный ритуал. — Произнес он. — В брачный период.
Неужели у них до сих пор этот обряд таким и остался.
— В дикой природе. — Добавил змей.
Циклоп протянул к змею ручищу, заставив того втянуться и мягко погладил его по голове.
— Червь хорошо смотреть. Хороший червь.
Несмотря на свою контузию, мне стало смешно. Однако циклопа разозлило мое поведение. Кажется, он уже занес меня в свои нелюбимчики, и стало быть, я был первым в списке на выбывание. Надо мной зависла огромная лапа и совсем не для того, чтобы погладить.
— Кишки! — Крикнул я на упреждение. — Я вижу кишки и другие внутренние органы.
Циклоп навис надо мной, буравя единственным глазом.
— Понимать, смотреть. — Я уставился на холст, картинка на котором медленно вращалась.
— Убежать — смерть. — Доходчиво пояснил циклоп. — Смотреть — радость.
— Как бы сейчас нам помог дефибриллятор. — Вздохнул я. — Чтоб тебя разорвало.
Рисунок, что всучил мне одноглазый маньяк, как раз напомнил кучку внутренних органов. Антош меня опередил.
— Мне это напоминает свадебный ритуал. — Произнес он. — В брачный период.
Неужели у них до сих пор этот обряд таким и остался.
— В дикой природе. — Добавил змей.
Циклоп протянул к змею ручищу, заставив того втянуться и мягко погладил его по голове.
— Червь хорошо смотреть. Хороший червь.
Несмотря на свою контузию, мне стало смешно. Однако циклопа разозлило мое поведение. Кажется, он уже занес меня в свои нелюбимчики, и стало быть, я был первым в списке на выбывание. Надо мной зависла огромная лапа и совсем не для того, чтобы погладить.
— Кишки! — Крикнул я на упреждение. — Я вижу кишки и другие внутренние органы.
Коричневая мозолистая ладонь зависла надо мной в одном сантиметре. Мои позвонки не выдержали бы ее удара.
— Хорошо, два глаза смотреть, как один. Смотреть еще.
Циклоп повернулся к Ляле, взволнованно разглядывающей каракули на своем рисунке.
— Шерстяная варежка плохо смотреть.
— Я хорошо смотреть, я уже разглядела, тут нарисовано… ммм, да что же тут нарисовано… — Кошка тоненько заскулила. — Это похоже на ночной лес под светом звезд. Так же ничего не видно, только очертания.
— Еще смотреть. Другое смотреть.
Циклоп поменял нам картинки, хотя мог и не делать этого. На них на всех был нарисован схожий рисунок, детские «каля-баля».
— Утро в сосновом лесу! — Ответил я не глядя.
И оказался не прав. Циклоп взревел.
— Врать! Нельзя! Врать — смерть!