Следующий толчок коленкой был вдвое ощутимее предыдущих. Эпиметей поистине виртуозно владел техникой пендаля.
У знакомого треножника, стоящего над дымящим разломом, процессия остановилась, и верховный жрец буркнул:
— Полезай и дыши.
Ленка обернулась и недоумённо протянула:
— Вы решили отравить меня этой вонью?!
— Святотатство! — рявкнул жрец, замахиваясь на студентку скипетром.
Это разбудило студентку.
— Тихо, папаша! — Девушка отшатнулась, инстинктивно прикрываясь руками, и тут же выпрямилась. — На кого корявку поднял? Поверь, наверху это кое-кому оч-чень не понравится.
Красноречивое подмигивание и закатывание глазок к потолку добили Эпиметея.
Он едва не выронил скипетр, отошёл на два шага.
— Что ты, что ты? Не кричи так, не омрачай святого места.
Но в Ленку словно вдохнули новые силы, она осознала-таки, чем чреват механизм прорицания в Дельфах, и он ей категорически не понравился. Пассивное наблюдение за тем, как её несёт по течению событий, стало опасным, студентка взяла быка за рога:
— В общем, отныне буду предсказывать иначе. Дым Пифона нюхайте сами, если хотите.
Жреческая «делегация» с каким-то восхищением кивнула, будто репетировала, и дальше девушка видела либо синхронно появляющиеся макушки, либо преданные глаза. Крепился только верховный, которому, с одной стороны, тоже нравилась гневная дева, а с другой, он чуял нюхом старого карьериста, что теряет власть.
— Итак, поставите скамью, я буду сидеть здесь и ни шагу ближе к трещине. Ещё. Ты! — Пьяная от собственной наглости Ленка ткнула пальцем в худенького юного писаря, державшего в охапке футлярчики с вопросами. — Как зовут?
— Писистрат.
— Н-да... Ну, тоже имя. Будешь вскрывать и зачитывать записки.
Паренёк засуетился, всплеснул руками, и свитки в «тубусах» загремели об пол.
— Остальные пусть делают, что делали. И главное: пришедшие за советом пусть присутствуют здесь, в этой зале.
Служители культа ахнули, преобразования показались чересчур революционными. Пошёл тревожный шепоток: «Мирян в святая святых храма?!»
— Дурни! Ощутив здешнее величие, они больше отстегнут! — Пророчица-реформатор подбоченилась. — Вопросы есть?
— Кто тебе дал право менять уклад, данный заветами самого Феба? — возмутился Эпиметей и тут же раскаялся в том, что не сдержал эмоций.
У знакомого треножника, стоящего над дымящим разломом, процессия остановилась, и верховный жрец буркнул:
— Полезай и дыши.
Ленка обернулась и недоумённо протянула:
— Вы решили отравить меня этой вонью?!
— Святотатство! — рявкнул жрец, замахиваясь на студентку скипетром.
Это разбудило студентку.
— Тихо, папаша! — Девушка отшатнулась, инстинктивно прикрываясь руками, и тут же выпрямилась. — На кого корявку поднял? Поверь, наверху это кое-кому оч-чень не понравится.
Красноречивое подмигивание и закатывание глазок к потолку добили Эпиметея.
Он едва не выронил скипетр, отошёл на два шага.
— Что ты, что ты? Не кричи так, не омрачай святого места.
Но в Ленку словно вдохнули новые силы, она осознала-таки, чем чреват механизм прорицания в Дельфах, и он ей категорически не понравился. Пассивное наблюдение за тем, как её несёт по течению событий, стало опасным, студентка взяла быка за рога:
— В общем, отныне буду предсказывать иначе. Дым Пифона нюхайте сами, если хотите.
Жреческая «делегация» с каким-то восхищением кивнула, будто репетировала, и дальше девушка видела либо синхронно появляющиеся макушки, либо преданные глаза. Крепился только верховный, которому, с одной стороны, тоже нравилась гневная дева, а с другой, он чуял нюхом старого карьериста, что теряет власть.
— Итак, поставите скамью, я буду сидеть здесь и ни шагу ближе к трещине. Ещё. Ты! — Пьяная от собственной наглости Ленка ткнула пальцем в худенького юного писаря, державшего в охапке футлярчики с вопросами. — Как зовут?
— Писистрат.
— Н-да... Ну, тоже имя. Будешь вскрывать и зачитывать записки.
Паренёк засуетился, всплеснул руками, и свитки в «тубусах» загремели об пол.
— Остальные пусть делают, что делали. И главное: пришедшие за советом пусть присутствуют здесь, в этой зале.
Служители культа ахнули, преобразования показались чересчур революционными. Пошёл тревожный шепоток: «Мирян в святая святых храма?!»
— Дурни! Ощутив здешнее величие, они больше отстегнут! — Пророчица-реформатор подбоченилась. — Вопросы есть?
— Кто тебе дал право менять уклад, данный заветами самого Феба? — возмутился Эпиметей и тут же раскаялся в том, что не сдержал эмоций.
— Чудак-человек! Думаешь, я здесь проездом с гастролями? Я прибыла к вам по воле Аполлона, — отчеканила пифия Афиногенова, ничуть не соврав, ведь если бы Полька не разломил жертвенную чашу...