Вон замок стоит на вершине
Среди гранитных скал.
Под сводами башен высоких
Он рыцарей встарь укрывал.
Иоганн Гете «Горный замок»
…Хрип старика разорвал голоса в гостиной, звук стал полной неожиданностью для всех. Пальцы хватались за горло, судорожные попытки сделать вдох были обречены, тело с шумом упало на ковер.
Тишина ставшая на миг оглушительной, взорвалась криками, и все бросились к профессору Шульцу. Один перевернул тело, другой разорвал ворот рубашки, руки опустились на его грудь, пытаясь заставить работать остановившееся сердце, сосредоточенно делая уже по сути бесполезную работу.
За семь часов до…
— Какая красота!!!
Люди вышли из машин и зачаровано смотрели на каменный мост, перекинувшийся через глубокую расщелину. Время стерло из памяти людей, когда и кто построил это чудо. Сотни жизней, годы пота и крови и все в итоге затерялось на страницах истории. Мост охраняли скульптуры львов и горгулий. Все дышало средневековьем, словно время застыло в камне. Мост производил впечатление! Да…Сейчас такого уже не строят. Спешат быстрее сделать нечто безликое, просто дорогу в никуда, душу не вкладывают. А здесь было ощущение времени, которое ушло, но след свой оставило. Прошлое напоминало, как надо строить. Однако ушло навсегда, не вернешь. Сам мост говорил любому, кто вступал на него: «Стоял, и так будет всегда». Львы, одинокие стражи — они приглашали остановиться, постоять, рассказать о своей дороге, давали разрешение войти на вековые камни, оставить свой след в истории моста, а горгульи нехотя отпускали, и путник еще долго чувствовал их укоризненный взгляд в спину. Ниточка тянула назад, а потом мгновенье и она рвется, очарование отпускало, и человек чувствовал себя свободным, а мост обиженно сопел за спиной.
— Удивительно, как все сохранилось.
— Господа, поехали, нас ждут в замке!
После моста дорога резко уходила в лес. Ещё чувство вины к мосту не затихло, а путник уже спешил чуть вверх по окраине холма к замку. Лес не был темным или зловещим, сумрачным, скорее не много смущенным. Он не из тех, кто не пускает в своё чрево. Нет. Лес зовет, приглашает, как радушный хозяин. Он втягивает в себя, и путник без страха принимает приглашение.
Лес хочет скорее прихвастнуть, показать себя в лучшем свете, отдать всё, чем владеет. Самое главное богатство леса — это всюду проникающий свет. Отдавая каждый лучик, что пробился сквозь листву деревьев и лапы елей, он хитрит, играет, переливается. Он жаждет, чтобы путник увидел его, прикоснулся к нему, он зовет дальше, обещая гармонию и красоту. Свет в лесу, словно яркий мыльный пузырь, который надул ребенок. Переливается, подставляет свой бочок, и когда тянешься к нему, чтобы физически почувствовать красоту и настроение, он весело лопается, оставляя на коже ощущение легкой прохлады. Радость соединяется с восторгом от звуков птиц, они оглушают, радуются твоему появлению. Воздух просто вкусен. Маленькая застывшая капелька мороженного на языке. Хочется её раскусить, насладится ощущениями из детства. И все равно мало, надо дышать и пьянеть от нахлынувших чувств. Позже приходит аромат леса. Как дорогие духи — сначала нотка хвои, потом дополняется слегка мокрой от росы листвой и затем по нарастающей, пока не обрушится на тебя и не накроет волной ароматов трав, ягод, деревьев. Созданная гармония из света, звука и аромата леса впивается в тебя, обволакивает и уже не отпускает.
Родовой замок баронов Тодлебен открывался взору людей неожиданно, словно пелена спадала с глаз. От этого он еще больше поражал своей красотой. Он, как и лес, не отталкивал своей мощью, а наоборот приветливо приглашал в гости. Купаясь в лучах света, игриво пускал солнечные зайчики витражными стеклами. Башни стремились к небу, словно пытаясь оторваться от земли. Над воротами камнем выложена полустертая фраза на латинском языке. Наверное, гордый девиз баронов.
Стены замка отлично сохранились, не смотря на свой почтенный возраст и многие войны, прошедшие на этой земле за столетия. Всё говорило о старине — то плющ выделялся на стенах, то мох пробьется между серых камней. Но это была не увядшая молодость, когда старуха осыпает себя пудрой, а опыт, убелённый сединой. Мощь, красота и легкость. С таких замков рисуют полотна, и ценители застывают перед картиной пытаясь осознать и принять в себя величие твердыни.
Машины заезжали во двор замка одна за другой. Гости высыпались из них, словно горошинки из созревшего стручка. Положительные эмоции, просто били через край. Каждый хотел выразить словами свои впечатления от величия моста, ароматов леса и красоты замка, быстрее поделиться своими ощущениями. Но все терялись в словах, и просто стояли, смущенно улыбаясь. Баронесса Анна не первый раз видела такое и снисходительно приветствовала гостей. Каждый раз ей было приятно, что лес и замок производят такое сильное воздействие на людей.
На правах хозяйки замка, баронесса Анна фон Тодлебен представляла прибывших гостей друг другу. Анна одна из тех женщин, которая обладала холодной красотой немецкой аристократии. В свои сорок лет она выглядела превосходно! Высокая, стройная с правильными и красивыми чертами лица. Она была похожа на высеченную изо льда скульптуру. При знакомстве с этой необыкновенной женщиной казалось, что ее сдержанность лишь дань этикету, и она даёт надежду, что тепло человеческого общения растопит суровый лед сердца, но только казалось. Хозяйка замка сочетала в себе радушие, гостеприимство с немецкой практичностью. Она умела держать на расстоянии любого, гость всегда осознавал, что перед ним аристократка.
— Представляю барона Курта фон Тодлебен, племянник моего покойного мужа Генриха. Некоторые с ним знакомы. Он специалист по геральдике, занимается вопросами, связанными с историей аристократии Германии. Все что касается гербов, девизов, титулов и возникновения родов аристократии в Германии, это его хлеб.
Барон Курт слегка поклонился. Молодой человек двадцати пяти лет характеризовался, как умный и терпеливый, очень внимательный к мелочам и аккуратист, что не удивительно для его профессии, где каждая мелочь играла ключевую роль. Но легкий нрав, насмешливость в разговорах перечеркивали образ научного сухаря затворника.
— Позвольте представить фройляйн Астрид Ригер, знаменитая художница замковых пейзажей. Она не устояла перед просьбами барона Курта, и любезно согласилась приехать в наш замок. Возможно, на свет появится прекрасная картина, где будет запечатлен наш замок, — баронесса Анна представила смущенную девушку.
— До знаменитой художницы мне еще далеко. Всем добрый день.
Девушка лет восемнадцати, от нее исходила аура света. Открытый, добрый взор карих глаз, длинные русые волосы, заплетенные в косу, небольшой рост, высокая грудь, притягивали внимание мужчин, а улыбка располагала к общению. Она всегда помогала искренне, не задумываясь о трудностях и награде.
— Барон Вильгельм фон Тодгрейфф.
Мужчина с мудрым взглядом человека, который многое испытал в жизни. В нем чувствовалась отвага и мужество. Он слегка кивнул всем.
— Добрый день, — голос был чуть с хрипотцой, но приятный.
— Мировая знаменитость в автомобильном спорте Курт Адольфф. Ему надо набраться сил перед новым сезоном. Он друг и партнер в мире скорости господина Отто.
В гонщике ощущалась смелость, сила, но взгляд его был, какой-то потерянный. Он словно утратил самого себя.
— Господин Отто фон Гальбах. Давний друг нашей семьи.
Полный, добродушный, веселый человек. Он был, как источник неиссякаемой энергии, и радовался жизни каждую минуту. Очень любил общество красивых и знаменитых женщин. Но взгляд дельца, который купит человека оптом дешево, а продаст по крупицам дорого, заставлял задуматься об его искренности. Он был одним из самых богатых людей Европы. Слово «нет» не для него. Такие отдают приказ и получают все, что им надо. Опасный человек.
— Господин Отто представьте своих друзей, — попросила баронесса.
— С огромным удовольствием. Само проведение позволило мне познакомиться с очаровательной актрисой Эдной Дворак. Мировая знаменитость кино. Талант, который невозможно постичь. И конечно красота, — магнат рассыпался в комплиментах.
Актриса перехватила инициативу. Блистательная кинодива, женщина, уверенная в своей красоте и таланте. Королева, окруженная свитой, всегда находилась в центре внимания.
— Это мой продюсер, господин Питер Уэйд, он решает всякие скучные финансовые дела, — снизошла до представления своего спутника актриса.
Продюсер Уэйд, был не приятный, скользкий тип. Постоянно бегающий липкий взгляд вора, который размышляет, как украсть и сколько это будет стоить.
— Представляю господина Анри Труа, модельер, законодатель мировой моды, его работы весьма необычны, — продолжила баронесса Анна.
Анри Труа был несуразным. Всклоченная прическа, придавала ему шарм человека искусства. Старик, полностью в седине, а взгляд молодой и задорный. Он обладал огромным чувством юмора и ко всему относился несерьезно.
— Моя незаменимая помощница Грета ван дер Билт, — сказал модельер, с легким французским акцентом, — именно ей я обязан жесткому распорядку дня. Представляете она постоянно будит меня в девять утра, я не успеваю выспаться, — притворно грустно вздохнул француз.
— В девять — это не рано, а поздно, — строго сказала Грета, — надо ложиться спать вовремя, дай вам волю, и вы просыпались бы в полдень!
— Но я человек искусства, творческая личность, я не сплю, когда ко мне приходит вдохновение! — на лице модельера было возмущение, — меня нельзя ограничивать рамками времени. Спросите фройляйн Астрид, она художник, и сможет всё объяснить.
— Я встаю очень рано. Моя муза — это утренний свет, — смущенно сказала Астрид.
— Слышите, шеф. Художникам не надо спать до полудня, чтобы создавать шедевры, как вы утверждаете.
Модельер улыбался и вздыхал, показывая всем видом, как он сильно страдает от тирании своей помощницы. Девушка была сама Элегантность. Прямая спина. Всегда уложенная прическа. Открытый и волевой взгляд. Собранность в планировании дел. Способная помнить мелочи и с удовольствием указывала на них шефу. Может решить любую проблему. Была только одна слабость — загадочные, мистические истории Агаты Кристи.
— Разрешите представить семью фон Либенсбах: барон Карл, его дочь Эльза с супругом Эриком, — произнес барон Курт.