Рогов и Трохин притащили к берегу невод, спустили на воду лодку и, нетерпеливо поглядывая на чистую ото льда водяную гладь, ждали товарищей.
Вскоре подошли Уваров и Симов.
— Вы где там путаетесь? Невод бросать пора, — горячился быстрый Рогов. Приняв на себя роль «башлыка» — старшего рыбака, — он набрал в лодку невод, отдал Уварову конец веревки берегового крыла и вместе с Трохиным быстро отчалил к середине реки.
Фока ловко лавировал между льдинами, а Прокоп Ильич привычными движениями выбрасывал в воду полотно невода, тут же успевая отталкиваться шестом от наплывающих на лодку хрустальных глыб.
Наконец, он подал команду: «к берегу». Лодка круто развернулась, на мгновенье исчезла за потеснившей ее льдиной, но, увернувшись от удара, понеслась к берегу. Едва она коснулась галечной мели, как Рогов выскочил на берег и натянул веревку бежного крыла.
Некоторое время правильный полукруг поплавков тихо сплывал вниз по реке. Затем Рогов и Фока потянули свое крыло и наполовину вытащив его на берег, уровняли стороны невода. Теперь он подходил к берегу правильным треугольником.
Тщательно «отаптывая» ногами нижнюю тетиву, охотники подтягивали мотню. Перед ней чертили мутную воду красные плавники тайменей. Крупные рыбы метались и с большой силой дергали сетьевое полотно. Первый улов дал четырех тайменей, по 6–8 килограммов каждый. Прокоп Ильич распорядился повторить «тоню».
Идя берегом, он на длинном шесте завел лодку вверх по реке, к исходному месту. Повременив с четверть часа, прыгнул в лодку и вместе с Фокой отчалил. Вторая, «тоня» снова дала около тридцати килограммов рыбы.
В полдень рыба перестала ловиться. Товарищи дождались вечера и сделали еще несколько забросов. В общей сложности за день было добыто свыше ста килограммов первосортной речной рыбы.
Днем позже подвалили ленки. Ленок, как и таймень, пресноводная холодолюбивая рыба из семейства лососевых. Размером он поменьше: редко достигает трех килограммов. Распространен ленок в быстротекущих реках и горных озерах от Оби до Приморья. Икру мечет в начале мая, поднимаясь в верховья речек с ключевой водой. В отличие от тайменей ленки шли небольшими косяками и попадали в невод до десяти штук сразу.
Бригада дружно работала, радуясь возможности успешно выполнить задание по добыче рыбы. Симов и намека не подавал, что слышал разговор Рогова у костра. Он присматривался к выжидал.
В конце апреля у изюбров-самцов начинают отрастать молодые рога — панты, которые к началу июня успевают один-два раза раздвоиться и достичь двух-трех килограммов веса. Еще мягкие, обтянутые нежной кожей, покрытой, как бархатом, серыми волосками, панты по всей хрящеватой массе пронизаны густой сетью кровеносных сосудов и насыщены кровью. Такие рога, несколько раз обваренные кипятком и затем высушенные, представляют большую ценность для экспорта и отечественной медицины. Из них готовят пантокрин — медикамент, широко применяемый во врачебной практике.
Перед весенней охотой на изюбров-пантачей необходимо было установить, какие выжженные лужайки и солонцы чаще всего посещаются ими. Выполнить эту работу вызвался Фока. После майских праздников он первым ушел в горы.
Спустя три дня вышли в тайгу и старики, рассчитывая где-либо в осинниках встретить медведя. В первый день они прошли вверх десятикилометровой долиной реки Устинихи и перевалили в Ганькин ключ, по которому спустились к Джиле.
На устье ключа, среди полувысохших лиственниц, с которых два года назад кто-то содрал лубье для крыши, приютился небольшой односкатный балаган. Аккуратно подправленное на нем корье, настланная подстилка из ветоши, сыпучая зола и свежие рыбьи кости заставили стариков насторожиться и внимательно осмотреть табор. Устраиваться на ночлег с удобствами — характерная черта опытного таежника. Старым охотникам сразу же бросились в глаза припасенные на ночь сухие лиственничные дрова, сухая тонкая палочка-прикурка и сырая палочка потолще — подшуровка для подгребания углей. Таган на двух ножках был добротно слажен, место очага определено правильно, с заветренной стороны.
— Свой ночевал, Фока, — заметил Рогов, разглядывая на золе отпечатки поршней.
Уваров утвердительно кивнул головой.
— Его, поди, в сиверах снег и грязь отпугнули… Пошел обходом.
Он подошел к тагану и, прицелившись глазом в направлении наклонно поставленной жерди, перевел свой взгляд на правый берег Джилы, где терялась в лесной чаще тропа.
— К устью ключа свой путь указал. Поди, уже на Улане он…
— Да, пожалуй, Фока-то ходить мастак! Молодой еще и удалый мужик! — Последние слова Рогов произнес медленно, с некоторой грустью, но тут же по-молодецки расправил плечи и легко зашагал по тропе к Джиле. Впереди мелькнул Батыр.
Охотники подошли к реке и, усевшись на береговой гальке, разделись догола.
Рогов и Трохин притащили к берегу невод, спустили на воду лодку и, нетерпеливо поглядывая на чистую ото льда водяную гладь, ждали товарищей.
Вскоре подошли Уваров и Симов.
— Вы где там путаетесь? Невод бросать пора, — горячился быстрый Рогов. Приняв на себя роль «башлыка» — старшего рыбака, — он набрал в лодку невод, отдал Уварову конец веревки берегового крыла и вместе с Трохиным быстро отчалил к середине реки.
Фока ловко лавировал между льдинами, а Прокоп Ильич привычными движениями выбрасывал в воду полотно невода, тут же успевая отталкиваться шестом от наплывающих на лодку хрустальных глыб.
Наконец, он подал команду: «к берегу». Лодка круто развернулась, на мгновенье исчезла за потеснившей ее льдиной, но, увернувшись от удара, понеслась к берегу. Едва она коснулась галечной мели, как Рогов выскочил на берег и натянул веревку бежного крыла.
Некоторое время правильный полукруг поплавков тихо сплывал вниз по реке. Затем Рогов и Фока потянули свое крыло и наполовину вытащив его на берег, уровняли стороны невода. Теперь он подходил к берегу правильным треугольником.
Тщательно «отаптывая» ногами нижнюю тетиву, охотники подтягивали мотню. Перед ней чертили мутную воду красные плавники тайменей. Крупные рыбы метались и с большой силой дергали сетьевое полотно. Первый улов дал четырех тайменей, по 6–8 килограммов каждый. Прокоп Ильич распорядился повторить «тоню».
Идя берегом, он на длинном шесте завел лодку вверх по реке, к исходному месту. Повременив с четверть часа, прыгнул в лодку и вместе с Фокой отчалил. Вторая, «тоня» снова дала около тридцати килограммов рыбы.
В полдень рыба перестала ловиться. Товарищи дождались вечера и сделали еще несколько забросов. В общей сложности за день было добыто свыше ста килограммов первосортной речной рыбы.
Днем позже подвалили ленки. Ленок, как и таймень, пресноводная холодолюбивая рыба из семейства лососевых. Размером он поменьше: редко достигает трех килограммов. Распространен ленок в быстротекущих реках и горных озерах от Оби до Приморья. Икру мечет в начале мая, поднимаясь в верховья речек с ключевой водой. В отличие от тайменей ленки шли небольшими косяками и попадали в невод до десяти штук сразу.
Бригада дружно работала, радуясь возможности успешно выполнить задание по добыче рыбы. Симов и намека не подавал, что слышал разговор Рогова у костра. Он присматривался к выжидал.
В конце апреля у изюбров-самцов начинают отрастать молодые рога — панты, которые к началу июня успевают один-два раза раздвоиться и достичь двух-трех килограммов веса. Еще мягкие, обтянутые нежной кожей, покрытой, как бархатом, серыми волосками, панты по всей хрящеватой массе пронизаны густой сетью кровеносных сосудов и насыщены кровью. Такие рога, несколько раз обваренные кипятком и затем высушенные, представляют большую ценность для экспорта и отечественной медицины. Из них готовят пантокрин — медикамент, широко применяемый во врачебной практике.
Перед весенней охотой на изюбров-пантачей необходимо было установить, какие выжженные лужайки и солонцы чаще всего посещаются ими. Выполнить эту работу вызвался Фока. После майских праздников он первым ушел в горы.
Спустя три дня вышли в тайгу и старики, рассчитывая где-либо в осинниках встретить медведя. В первый день они прошли вверх десятикилометровой долиной реки Устинихи и перевалили в Ганькин ключ, по которому спустились к Джиле.
На устье ключа, среди полувысохших лиственниц, с которых два года назад кто-то содрал лубье для крыши, приютился небольшой односкатный балаган. Аккуратно подправленное на нем корье, настланная подстилка из ветоши, сыпучая зола и свежие рыбьи кости заставили стариков насторожиться и внимательно осмотреть табор. Устраиваться на ночлег с удобствами — характерная черта опытного таежника. Старым охотникам сразу же бросились в глаза припасенные на ночь сухие лиственничные дрова, сухая тонкая палочка-прикурка и сырая палочка потолще — подшуровка для подгребания углей. Таган на двух ножках был добротно слажен, место очага определено правильно, с заветренной стороны.
— Свой ночевал, Фока, — заметил Рогов, разглядывая на золе отпечатки поршней.
Уваров утвердительно кивнул головой.
— Его, поди, в сиверах снег и грязь отпугнули… Пошел обходом.
Он подошел к тагану и, прицелившись глазом в направлении наклонно поставленной жерди, перевел свой взгляд на правый берег Джилы, где терялась в лесной чаще тропа.
— К устью ключа свой путь указал. Поди, уже на Улане он…
— Да, пожалуй, Фока-то ходить мастак! Молодой еще и удалый мужик! — Последние слова Рогов произнес медленно, с некоторой грустью, но тут же по-молодецки расправил плечи и легко зашагал по тропе к Джиле. Впереди мелькнул Батыр.
Охотники подошли к реке и, усевшись на береговой гальке, разделись догола.