Выражение «из варяг в греки» дошло до нас благодаря древней Повести о начале Руси. Оно обозначало длинный и опасный торговый путь, связывавший на заре русского государства Скандинавию с Византийской империей. Культурное и историческое значение этого пути для юной русской нации невозможно переоценить, с его помощью наши предки вовлекались в европейскую торговлю и политику, приобщались к плодам цивилизации, получали новые импульсы для развития. Но торговые суда ходили по этому пути задолго до расселения здесь восточных славян. Ещё Геродот, писал о том, как греческие колонии на черноморском побережье получали с берегов Балтийского моря янтарь, ценившийся тогда на вес золота. В Повести о начале Руси этот древний маршрут описывался так: «...из Варяг в Греки и из Грек по Днепру, и верх Днепра волок до Ловоти, по Ловоти внити в Ильмень озеро великое, из него же озера потечеть Волхов и втечеть в озеро великое Нево и того озера внидеть устье в море Варяжское (т. е. Балтийское)...». Дальше в Повести о начале Руси упоминалась дорога до Рима, потом до Царь-града (Константинополя) и далее, вплоть до Черного моря. Таким образом, в древнерусской летописи совершенно спокойно рассказывалось о пути, проходящем вокруг всей Европы, и по землям наших предков проходил длинный участок этого пути. Там, где торговые суда встречали на пути мели или непроходимые пороги, их приходилось разгружать и перетаскивать волоком, причем очень часто купцов в таких местах поджидали печенеги, степные кочевники, для защиты от которых приходилось содержать вооружённых людей. Так что торговля в те времена была нелегким и небезопасным делом. Зато наши предки получили возможность приобретать как вещи, необходимые в быту и военном деле, так и первые предметы роскоши. Но чтобы приобретать, необходимо было чем-то расплачиваться. В распоряжении славян были великолепные леса с обилием пушного зверя, мёда и воска — ресурсов, которые (особенно меха) долгие столетия привлекали сюда купцов со всей Европы. Но не только торговле служил путь «Из варяг в греки». По этой дороге к Черному морю, бывало, спускались прославленные отвагой и жестокостью непобедимые воины-викинги, или по-русски — варяги. Они небольшими дружинами устремлялись в Константинополь, чтобы предложить свои услуги вечно воюющим византийским императорам, а порой и просто пограбить. Иногда они решали остаться в славянских землях, основывали города, сливались с местным населением, помогали обороняться от кочевников с юга, охраняли торговые пути. Потомки предводителя одной из таких дружин, Рюрика, (Рюриковичи) в течение нескольких веков правили русскими княжествами, а потом единой Россией.
Многие современные исследователи полагают, что торговый путь «Из варяг в греки» несомненно существовал, но проходил несколько по другому маршруту, чем описанный в летописях. Их сомнения основаны на том, что судоходство на северном участке пути, по Неве, Волхову, Ловати, слишком долго и сложно. Пройти один раз вооружённой дружиной, чтобы наняться на военную службу, ещё имело смысл, а вот торговать этим путем было слишком долго и трудно, и, например, пройти Гибралтарским проливом и обогнуть Европу с севера было куда надёжнее. Вероятнее всего, большинство судов попадало из Балтийского моря в Днепр по Западной Двине.
Путь «Из варяг в греки», сыгравший такую важную роль в нашей истории, просуществовал почти до монгольского нашествия, после которого Руси было уже не до торговли.
Издавна Киев называли матерью городов русских, а Новгород — отцом. Именно здесь начиналась история России как государства, здесь закладывались основы русской культуры, здесь проходил северо-западный рубеж обороны страны от иноземных завоевателей. Этот город-республика полностью опровергает смешные утверждения, будто русские не способны к демократии и никогда не умели торговать! Новгород был и одним из главных духовных центров распространения христианства на Руси. Эти места связаны с появлением династии, правившей в Руси-России на протяжении большей части её истории.
Формально датой рождения Новгорода считается 859 год, причем это только дата самого первого упоминания города в древнерусских летописях, т. е. он наверняка ещё старше. В 862 году, согласно летописям, случилось одно из ключевых событий ранней русской истории — словене, чудь и кривичи не могли добиться порядка и согласия в повседневной жизни и пригласили править ими варягов из племени русь: «приходите княжить и володеть нами». На этот призыв явились три брата Рюрик, Синеус и Трувор со всем племенем, от которого и пошло название Русь. Скандинавские саги трактуют этот эпизод иначе: Гостомысл, новгородский старейшина, не имел детей и пригласил в качестве наследников племянников, сыновей своей сестры, которая была замужем за варягом. Так или иначе, а в Новгороде утвердился править один из братьев, Рюрик, положивший начало славной и многочисленной династии Рюриковичей.
В XII веке, когда под властью этой фамилии оказались огромные пространства между Белым и Черным морями, новгородцы изгнали одного из Рюриковичей, Мстислава Всеволодовича, из своей земли, а нового князя принять отказались, положив начало более чем трехсотлетней новгородской демократии, или, точнее, боярской республике. Все главные вопросы, связанные с войной и миром, налогами, выборами должностных лиц, договорами с другими русскими княжествами и иностранными государствами, решало общее народное собрание новгородцев — вече. Только вече могло осудить человека на смертную казнь, свобода и имущество новгородцев также были защищены от произвола. Конечно, свой голос на вече имели не все новгородцы, а только те, кто имел во владении дом в городе. Особой заботой новгородцев пользовалась торговля, которая приносила огромные доходы и была основой свободы и независимости Новгорода. Свои представительства здесь имели все крупнейшие торговые компании Северной Европы и Византии. Именно в эпоху вечевого правления и наивысших успехов во внешней торговле на Руси и стали уважительно именовать этот город Господин Великий Новгород. И хотя в 1478 году Новгород потерял свою независимость, став частью Московской державы Ивана III, и довольно быстро утратил свое торговое значение, он навсегда останется одним из главных культурных и духовных центров.
В IX веке в истории России произошло событие, значение которого трудно переоценить. В летописном сказании о призвании князей из-за моря повествуется о том, как варяги брали дань с северных славянских и финских племен, но были изгнаны. Завоевав свободу, местные племена перессорились между собой, и никак не могли договориться. Тогда решили так: «поищем себе князя, который владел бы нами и судил нас по праву». Послов своих наши далёкие предки направили... к тем же варягам, с которыми давно были налажены крепкие торговые связи. На зов откликнулись три брата из варяжского племени Русь: Рюрик, Синеус и Трувор, и пришли со своей дружиной. Синеус и Трувор умерли в течение нескольких лет, а вот Рюрик долгое время княжил в Новгороде, а его сын Олег — в Киеве. Такое изложение зафиксированных в древнерусских летописях событий получило название Норманнская (норманны — викинги, варяги) теория происхождения русского государства. С этой теорией согласны далеко не все историки. Существует гипотеза, что Рюрик был не варягом, а князем из западнославянского племени ободритов. Так или иначе, но Рюрик жил и правил на Руси в IX веке и стал он родоначальником большого и разветвленного княжеского рода — Рюриковичей, то есть потомков Рюрика.
Уже первые поколения этой фамилии дали столько представителей мужского пола, что страна была разделена между ними на небольшие практически самостоятельные части — уделы. По установившейся традиции, отец выделял всем своим сыновьям по уделу. Уделы разделялись по богатству, размерам и торговому значению, как бы выстраиваясь по старшинству, и старшим считался княжеский стол в Киеве. Если правитель одного из уделов умирал, то ему наследовал не сын, а младший брат, переезжавший на место умершего из менее значимого удела, в котором, в свою очередь, устраивался следующий из братьев. Сыновья удельных князей ожидали своей очереди вслед за дядями. Первое время эта схема ещё работала, но потом фамилия разрослась, претендентов стало слишком много, и, естественно, появились племянники, которые были старше своих дядей, что вносило дополнительную путаницу. С течением времени некоторые княжества перешли в полное владение отдельной ветви, и в них уже сыновья наследовали отцу. Чем дальше, тем сильнее дробилась Киевская Русь, тем кровопролитнее становились междоусобные войны. Из фамилии Рюриковичей выделялось все больше и больше самостоятельных княжеских родов, не забывавших, впрочем, о своем знатном предке. Во время монгольского ига наибольшего влияния добилась одна из младших ветвей Рюриковичей — Юрьевичи Владимирские, идущие от Юрия Долгорукого, которые объединили Русь вокруг Москвы. Юрьевичи же дали стране всех царей, вплоть до Федора Иоанновича, со смертью которого династия пресеклась и началась Великая русская Смута, возведшая на русский трон Романовых. По отдельные княжеские фамилии, ведущие свой род от Рюрика, сохранились до наших дней. Многие современные европейские монархи являются потомками Рюрика по женской линии.
Междоусобицы. Грустная глава русской истории, повествующая о кровавой вражде, время от времени вспыхивавшей на огромных просторах Киевской Руси. Через период феодальной раздробленности прошли практически все государства Европы и Азии, но печальная особенность русских междоусобных столкновений заключалась в том, что все враждовавшие друг с другом князья были родственниками, иногда очень близкими, ветвями одного, идущего от Рюрика, генеалогического древа. Это обстоятельство очень сильно влияло и на восприятие междоусобиц современниками и потомками, и на ожесточенность самих распрей. Давно известно, что нет худших врагов, чем близкие родственники, если они что-то не поделили. К тому же не надо забывать, что первые русские князья были язычниками, нередко имели нескольких жён, то есть братья зачастую бывали не родными, а сводными.
Ещё на заре русского государства, в семидесятых годах X века повздорили три сына князя Святополка. Ярополк и Олег погибли в сражениях, а Владимир стал единолично править Киевской державой. Прошло 35 лет и уже сын Владимира, которого в честь деда назвали Святополком, убил двух своих сводных братьев (конечно, не собственноручно), Бориса и Глеба. Русское общество однозначно осудило это братоубийство, Борис и Глеб впоследствии были объявлены святыми великомучениками, а Святополка иначе и не называли, как «Окаянный» (от библейского братоубийцы Каина). Вместо того чтобы раскаяться, Святополк послал убийц к третьему брату, Святославу. Тот пытался бежать в Венгрию, но был настигнут в пути. В конце концов бежать с родины пришлось и окаянному Святополку, он умер в пути далеко от русской земли. Помимо братоубийства, Святополк «прославился» тем, что для борьбы с Ярославом Владимировичем, ещё одним своим братом, первым додумался привести на Русь отряды степняков-печенегов, лихо погулявших по стране. Это «изобретение», взятое на вооружение русскими князьями, принесло немало бед и слез русской земле.
Прошло ещё 60 лет, и новая усобица заполыхала на Руси. Ярослав Владимирович долго и умело правил Киевским княжеством, так что вошёл в историю как Ярослав Мудрый, но уберечь своих детей от вражды так и не смог. После его смерти в 1054 году Ярославичи 18 лет жили в мире. В 1071 году Ярославичи перенесли мощи своих невинно убиенных дядей Бориса и Глеба в большой каменный собор в Киеве, Борис и Глеб были объявлены святыми. И надо же было такому случиться, что уже на следующий год после этого символического события братья Ярославичи, позабыв о трагической судьбе Бориса и Глеба, затеяли новую свару, которая была уже событием европейского масштаба, в ней так или иначе поучаствовали польский король Болеслав II, германский император Генрих IV, Папа Римский Григорий VII.
Так и длились эти кровавые ссоры, то затухая, то разгораясь вновь, в княжеские усобицы периодически включалось население городов, принимая или отвергая князей. Ссорились города и друг с другом. В борьбе за первенство князья призывали на помощь уже не печенегов» а половцев, которые также не упускали возможности пограбить. Семья Рюриковичей разрослась, родственные связи ослабли, стройная система уделов разрушилась. Княжеских уделов становилось все больше, а сами они становились все меньше, и к моменту монгольского нашествия Русь оказалась раздробленной почти на 50 княжеств, что и обрекло её на страшный разгром. Долгое время Русь оставалась разделенной и слабой, раздираемой все теми же княжескими усобицами и борьбой за власть, не имела сил избавиться от ига, и лишь объединенная (очень жестокими методами) вокруг Москвы, смогла после 250 лет порабощения завоевать независимость в 1480 году.
Когда отец будущего киевского князя Святослава, Игорь, погиб в земле древлян, Святославу было всего четыре года, поэтому княжество возглавила его мать, княгиня Ольга. Желая отомстить древлянам за смерть супруга, Ольга собрала в 942 г. большую дружину и выступила в поход. Маленький Святослав отправился вместе с матерью и в тот же год начал свою военную карьеру. Когда киевская дружина и войско древлян встали друг против друга, мальчик сидел на коне в первых рядах. Он попытался бросить копьё в убийц своего отца, оно скользнуло между ушей коня и упало прямо перед его копытами. Киевские воеводы сказали тогда дружине: «Князь уже начал. Потянем, дружина, за князем». Как гласит летопись, древляне в той битве были разбиты наголову. Так ковался характер одного из самых воинственных и отважных князей нашей земли, который в летописях предстает перед нами древнерусским вариантом средневекового рыцаря, ищущего свою судьбу в бою, презирающего опасность, тяготящегося бытом и мирной жизнью.
Когда Святослав вырос, он был уже славен своим геройством и отчаянными предприятиями, поэтому в его княжескую дружину стремились попасть самые отчаянные воины со всей Руси, зная, что в Киеве их ждёт настоящее дело, слава, да и чего греха таить, военная добыча. А повоевать в те времена на Руси было с кем. Святослав освободил племя вятичей от выплаты дани хазарам, разгромил Волжскую Булгарию и Хазарский каганат, привел под власть Киева Тмутаракань. При том что Святослав был отменным воином, он не был образцом мудрого и рассудительного властителя и не любил заниматься государственными делами. Когда Святослав одолел дунайских болгар и основал здесь свое государство, Киев, где властвовала старая княгиня Ольга, остался без защиты и едва не был захвачен кочевниками-печенегами.
Последние годы жизни Святослав провел в набегах на могущественную Византийскую империю, неоднократно выходил со своей небольшой дружиной против огромных армий, побеждал и брал дань. Летопись рассказывает, что однажды император велел послать Святославу богатые дары, но тот принял их равнодушно, повелел убрать в казну, но когда ему прислали хорошо сработанное оружие, радости князя не было границ, и он повелел передать императору свою благодарность. Узнав об этом от послов, византийский император и его советники сказали: «Лют будет муж этот, ибо богатством пренебрегает, а оружие берет» и решили без боя платить ему дань. Такой человек не мог умереть от болезни или от старости. В 972 году Святослав попал в засаду к печенегам, был убит в жестокой схватке, а из его черепа печенеги, по преданию, сделали кубок, богато украшенный золотом, и пили из него на пирах.
Древнерусская Повесть временных лет рассказывает, что в военных походах Святослав был чрезвычайно неприхотлив, мясо жарил на угольях, спал под открытым небом, подкладывая под голову седло, и приучал к тому же своих воинов. Не обремененная лишним имуществом, его дружина была чрезвычайно мобильной, и совершала длинные стремительные переходы, наводя страх на неприятеля. Очень примечательна такая черта отважного князя: перед военным походом он посылал в страну, на которую хотел напасть, специального гонца со словами: «Иду на вы (т. е. «на вас»)», благородно предупреждая о нападении.
В 1235 году общемонгольский курултай провозгласил большой военный поход на запад. Целью похода должно было стать выполнение заветов великого Чингисхана: любая земля, куда доскачут копыта монгольских коней, должна принадлежать монголам. Во главе похода стал внук Чингисхана Бату, или, по-русски, Батый. В следующем году огромная армия, сопровождаемая бесчисленными повозками и табунами коней» начала свой путь на закат солнца.
Первой на пути кочевников встала Волжская Булгария, буквально сметенная с лица земли. Следующими жертвами монгольского погрома стали половцы, жалкие остатки которых бежали на Русь. Больше ни одной преграды на пути к русским городам и деревням не было.
Встреча с монголами в 1237 году не была для русских первой. За 13 лет до того, в 1224 году, двое полководцев Чингисхана, Джебе и Субедэй, уже прошли огнем и мечом по землям половцев. «Татары отняли нашу землю нынче, а завтра вашу возьмут, так защитите нас. Если не поможете нам, то мы нынче будем иссечены, а вы будете завтра иссечены», — так говорили русским князьям половецкие посланники, моля о помощи. Военный поход русской дружины на помощь половцам закончился страшным поражением на реке Калке. И вот опасный враг, да не малым отрядом, а огромным войском, объявился у самых русских границ.
Первой жертвой нашествия стала Рязань. После пяти дней героической обороны Рязань пала. Потом были Коломна, Москва, Суздаль, Владимир... Вошёл в историю подвиг крошечного Козельска, жители которого сумели на целых семь недель задержать кочевников. Судьба взятых городов была печальна: жителей беспощадно убивали, все, что горело, было сожжено, стены разрушены. Не счесть сел и деревень, сожженных монголами, не счесть их жителей, уведенных в неволю. Княжеские дружины, с отчаянием обреченных встречавшие монголов в чистом поле, гибли отважно, но бессмысленно, перед лицом смертельной угрозы разобщенная Русь так и не смогла собрать в кулак все свои силы. Но и урон, понесенный монголами, был страшен. Батыю пришлось увести свою армию за Волгу, на отдых. В 1239 году нашествие возобновилось. На этот раз разгрому подверглась Южная Русь. Осенью 1240 года штурмом был взят Киев, «мать городов русских», множество других городов... Но наступательный порыв монголов иссякал. Они ещё вторглись в пределы Польши, Чехии, Венгрии, но, ослабленные ожесточенным сопротивлением русских, закрепиться там уже не смогли. Многие историки считают, что героизм русского народа буквально спас Западную Европу от ужасов ордынского нашествия. Но сама Русь на два с половиной столетия оказалась под татарским игом. Татарами называли русские завоевателей по названию одного из монгольских племен.
Разоренная войной Русь являла собой самую печальную картину. Разгромленные города, сожженные деревни, оскверненные храмы, десятки тысяч убитых и уведенных в полон людей. Цветущая ещё совсем недавно жизнь превратилась в жестокую борьбу за выживание, пашни пришли в запустение, были забыты многие старинные ремесла. И эту разоренную, обезлюдевшую землю монголы обложили огромной данью. На долгие десятилетия обескровленная Русь должна была забыть о свободе.
Несмотря на безоговорочную победу, монголы не могли установить на Руси свои порядки, слишком уж она была велика, слишком цепко держался народ за дедовские обычаи. Кроме того, покрытая реками, болотами и лесами, наша земля сама по себе не представляла интереса для кочевников, с их огромными табунами и любовью к открытым пространствам. Монголам были нужны лишь золото, серебро и пушнина. Это и определило судьбу Руси на два с половиной века: она могла сама устраивать свою жизнь, но должна была платить за это. Долгое время дань собирали специально приезжавшие из Золотой Орды баскаки. Но потом ханы смекнули, что этот способ не очень надёжен и очень опасен, случалось, что возмущённые непосильными поборами жители того или иного города убивали и баскака, и сопровождавших его людей. Поэтому ордынцы переложили все заботы на местных князей, которые должны были затем доставлять собранное в Орду. В конце концов московские князья получили право сбора дани по всей Руси, с большой для Москвы выгодой. Спасительным для Руси оказалось равнодушие и терпимость монголов к религиозным вопросам. Русское православие счастливо избежало тех опасностей и гонений, с которыми несколько веков спустя столкнулись ближневосточные и балканские православные церкви, оказавшиеся во власти турок-османов.
Выражение «из варяг в греки» дошло до нас благодаря древней Повести о начале Руси. Оно обозначало длинный и опасный торговый путь, связывавший на заре русского государства Скандинавию с Византийской империей. Культурное и историческое значение этого пути для юной русской нации невозможно переоценить, с его помощью наши предки вовлекались в европейскую торговлю и политику, приобщались к плодам цивилизации, получали новые импульсы для развития. Но торговые суда ходили по этому пути задолго до расселения здесь восточных славян. Ещё Геродот, писал о том, как греческие колонии на черноморском побережье получали с берегов Балтийского моря янтарь, ценившийся тогда на вес золота. В Повести о начале Руси этот древний маршрут описывался так: «...из Варяг в Греки и из Грек по Днепру, и верх Днепра волок до Ловоти, по Ловоти внити в Ильмень озеро великое, из него же озера потечеть Волхов и втечеть в озеро великое Нево и того озера внидеть устье в море Варяжское (т. е. Балтийское)...». Дальше в Повести о начале Руси упоминалась дорога до Рима, потом до Царь-града (Константинополя) и далее, вплоть до Черного моря. Таким образом, в древнерусской летописи совершенно спокойно рассказывалось о пути, проходящем вокруг всей Европы, и по землям наших предков проходил длинный участок этого пути. Там, где торговые суда встречали на пути мели или непроходимые пороги, их приходилось разгружать и перетаскивать волоком, причем очень часто купцов в таких местах поджидали печенеги, степные кочевники, для защиты от которых приходилось содержать вооружённых людей. Так что торговля в те времена была нелегким и небезопасным делом. Зато наши предки получили возможность приобретать как вещи, необходимые в быту и военном деле, так и первые предметы роскоши. Но чтобы приобретать, необходимо было чем-то расплачиваться. В распоряжении славян были великолепные леса с обилием пушного зверя, мёда и воска — ресурсов, которые (особенно меха) долгие столетия привлекали сюда купцов со всей Европы. Но не только торговле служил путь «Из варяг в греки». По этой дороге к Черному морю, бывало, спускались прославленные отвагой и жестокостью непобедимые воины-викинги, или по-русски — варяги. Они небольшими дружинами устремлялись в Константинополь, чтобы предложить свои услуги вечно воюющим византийским императорам, а порой и просто пограбить. Иногда они решали остаться в славянских землях, основывали города, сливались с местным населением, помогали обороняться от кочевников с юга, охраняли торговые пути. Потомки предводителя одной из таких дружин, Рюрика, (Рюриковичи) в течение нескольких веков правили русскими княжествами, а потом единой Россией.
Многие современные исследователи полагают, что торговый путь «Из варяг в греки» несомненно существовал, но проходил несколько по другому маршруту, чем описанный в летописях. Их сомнения основаны на том, что судоходство на северном участке пути, по Неве, Волхову, Ловати, слишком долго и сложно. Пройти один раз вооружённой дружиной, чтобы наняться на военную службу, ещё имело смысл, а вот торговать этим путем было слишком долго и трудно, и, например, пройти Гибралтарским проливом и обогнуть Европу с севера было куда надёжнее. Вероятнее всего, большинство судов попадало из Балтийского моря в Днепр по Западной Двине.
Путь «Из варяг в греки», сыгравший такую важную роль в нашей истории, просуществовал почти до монгольского нашествия, после которого Руси было уже не до торговли.
Издавна Киев называли матерью городов русских, а Новгород — отцом. Именно здесь начиналась история России как государства, здесь закладывались основы русской культуры, здесь проходил северо-западный рубеж обороны страны от иноземных завоевателей. Этот город-республика полностью опровергает смешные утверждения, будто русские не способны к демократии и никогда не умели торговать! Новгород был и одним из главных духовных центров распространения христианства на Руси. Эти места связаны с появлением династии, правившей в Руси-России на протяжении большей части её истории.
Формально датой рождения Новгорода считается 859 год, причем это только дата самого первого упоминания города в древнерусских летописях, т. е. он наверняка ещё старше. В 862 году, согласно летописям, случилось одно из ключевых событий ранней русской истории — словене, чудь и кривичи не могли добиться порядка и согласия в повседневной жизни и пригласили править ими варягов из племени русь: «приходите княжить и володеть нами». На этот призыв явились три брата Рюрик, Синеус и Трувор со всем племенем, от которого и пошло название Русь. Скандинавские саги трактуют этот эпизод иначе: Гостомысл, новгородский старейшина, не имел детей и пригласил в качестве наследников племянников, сыновей своей сестры, которая была замужем за варягом. Так или иначе, а в Новгороде утвердился править один из братьев, Рюрик, положивший начало славной и многочисленной династии Рюриковичей.
В XII веке, когда под властью этой фамилии оказались огромные пространства между Белым и Черным морями, новгородцы изгнали одного из Рюриковичей, Мстислава Всеволодовича, из своей земли, а нового князя принять отказались, положив начало более чем трехсотлетней новгородской демократии, или, точнее, боярской республике. Все главные вопросы, связанные с войной и миром, налогами, выборами должностных лиц, договорами с другими русскими княжествами и иностранными государствами, решало общее народное собрание новгородцев — вече. Только вече могло осудить человека на смертную казнь, свобода и имущество новгородцев также были защищены от произвола. Конечно, свой голос на вече имели не все новгородцы, а только те, кто имел во владении дом в городе. Особой заботой новгородцев пользовалась торговля, которая приносила огромные доходы и была основой свободы и независимости Новгорода. Свои представительства здесь имели все крупнейшие торговые компании Северной Европы и Византии. Именно в эпоху вечевого правления и наивысших успехов во внешней торговле на Руси и стали уважительно именовать этот город Господин Великий Новгород. И хотя в 1478 году Новгород потерял свою независимость, став частью Московской державы Ивана III, и довольно быстро утратил свое торговое значение, он навсегда останется одним из главных культурных и духовных центров.
В IX веке в истории России произошло событие, значение которого трудно переоценить. В летописном сказании о призвании князей из-за моря повествуется о том, как варяги брали дань с северных славянских и финских племен, но были изгнаны. Завоевав свободу, местные племена перессорились между собой, и никак не могли договориться. Тогда решили так: «поищем себе князя, который владел бы нами и судил нас по праву». Послов своих наши далёкие предки направили... к тем же варягам, с которыми давно были налажены крепкие торговые связи. На зов откликнулись три брата из варяжского племени Русь: Рюрик, Синеус и Трувор, и пришли со своей дружиной. Синеус и Трувор умерли в течение нескольких лет, а вот Рюрик долгое время княжил в Новгороде, а его сын Олег — в Киеве. Такое изложение зафиксированных в древнерусских летописях событий получило название Норманнская (норманны — викинги, варяги) теория происхождения русского государства. С этой теорией согласны далеко не все историки. Существует гипотеза, что Рюрик был не варягом, а князем из западнославянского племени ободритов. Так или иначе, но Рюрик жил и правил на Руси в IX веке и стал он родоначальником большого и разветвленного княжеского рода — Рюриковичей, то есть потомков Рюрика.
Уже первые поколения этой фамилии дали столько представителей мужского пола, что страна была разделена между ними на небольшие практически самостоятельные части — уделы. По установившейся традиции, отец выделял всем своим сыновьям по уделу. Уделы разделялись по богатству, размерам и торговому значению, как бы выстраиваясь по старшинству, и старшим считался княжеский стол в Киеве. Если правитель одного из уделов умирал, то ему наследовал не сын, а младший брат, переезжавший на место умершего из менее значимого удела, в котором, в свою очередь, устраивался следующий из братьев. Сыновья удельных князей ожидали своей очереди вслед за дядями. Первое время эта схема ещё работала, но потом фамилия разрослась, претендентов стало слишком много, и, естественно, появились племянники, которые были старше своих дядей, что вносило дополнительную путаницу. С течением времени некоторые княжества перешли в полное владение отдельной ветви, и в них уже сыновья наследовали отцу. Чем дальше, тем сильнее дробилась Киевская Русь, тем кровопролитнее становились междоусобные войны. Из фамилии Рюриковичей выделялось все больше и больше самостоятельных княжеских родов, не забывавших, впрочем, о своем знатном предке. Во время монгольского ига наибольшего влияния добилась одна из младших ветвей Рюриковичей — Юрьевичи Владимирские, идущие от Юрия Долгорукого, которые объединили Русь вокруг Москвы. Юрьевичи же дали стране всех царей, вплоть до Федора Иоанновича, со смертью которого династия пресеклась и началась Великая русская Смута, возведшая на русский трон Романовых. По отдельные княжеские фамилии, ведущие свой род от Рюрика, сохранились до наших дней. Многие современные европейские монархи являются потомками Рюрика по женской линии.
Междоусобицы. Грустная глава русской истории, повествующая о кровавой вражде, время от времени вспыхивавшей на огромных просторах Киевской Руси. Через период феодальной раздробленности прошли практически все государства Европы и Азии, но печальная особенность русских междоусобных столкновений заключалась в том, что все враждовавшие друг с другом князья были родственниками, иногда очень близкими, ветвями одного, идущего от Рюрика, генеалогического древа. Это обстоятельство очень сильно влияло и на восприятие междоусобиц современниками и потомками, и на ожесточенность самих распрей. Давно известно, что нет худших врагов, чем близкие родственники, если они что-то не поделили. К тому же не надо забывать, что первые русские князья были язычниками, нередко имели нескольких жён, то есть братья зачастую бывали не родными, а сводными.
Ещё на заре русского государства, в семидесятых годах X века повздорили три сына князя Святополка. Ярополк и Олег погибли в сражениях, а Владимир стал единолично править Киевской державой. Прошло 35 лет и уже сын Владимира, которого в честь деда назвали Святополком, убил двух своих сводных братьев (конечно, не собственноручно), Бориса и Глеба. Русское общество однозначно осудило это братоубийство, Борис и Глеб впоследствии были объявлены святыми великомучениками, а Святополка иначе и не называли, как «Окаянный» (от библейского братоубийцы Каина). Вместо того чтобы раскаяться, Святополк послал убийц к третьему брату, Святославу. Тот пытался бежать в Венгрию, но был настигнут в пути. В конце концов бежать с родины пришлось и окаянному Святополку, он умер в пути далеко от русской земли. Помимо братоубийства, Святополк «прославился» тем, что для борьбы с Ярославом Владимировичем, ещё одним своим братом, первым додумался привести на Русь отряды степняков-печенегов, лихо погулявших по стране. Это «изобретение», взятое на вооружение русскими князьями, принесло немало бед и слез русской земле.
Прошло ещё 60 лет, и новая усобица заполыхала на Руси. Ярослав Владимирович долго и умело правил Киевским княжеством, так что вошёл в историю как Ярослав Мудрый, но уберечь своих детей от вражды так и не смог. После его смерти в 1054 году Ярославичи 18 лет жили в мире. В 1071 году Ярославичи перенесли мощи своих невинно убиенных дядей Бориса и Глеба в большой каменный собор в Киеве, Борис и Глеб были объявлены святыми. И надо же было такому случиться, что уже на следующий год после этого символического события братья Ярославичи, позабыв о трагической судьбе Бориса и Глеба, затеяли новую свару, которая была уже событием европейского масштаба, в ней так или иначе поучаствовали польский король Болеслав II, германский император Генрих IV, Папа Римский Григорий VII.
Так и длились эти кровавые ссоры, то затухая, то разгораясь вновь, в княжеские усобицы периодически включалось население городов, принимая или отвергая князей. Ссорились города и друг с другом. В борьбе за первенство князья призывали на помощь уже не печенегов» а половцев, которые также не упускали возможности пограбить. Семья Рюриковичей разрослась, родственные связи ослабли, стройная система уделов разрушилась. Княжеских уделов становилось все больше, а сами они становились все меньше, и к моменту монгольского нашествия Русь оказалась раздробленной почти на 50 княжеств, что и обрекло её на страшный разгром. Долгое время Русь оставалась разделенной и слабой, раздираемой все теми же княжескими усобицами и борьбой за власть, не имела сил избавиться от ига, и лишь объединенная (очень жестокими методами) вокруг Москвы, смогла после 250 лет порабощения завоевать независимость в 1480 году.
Когда отец будущего киевского князя Святослава, Игорь, погиб в земле древлян, Святославу было всего четыре года, поэтому княжество возглавила его мать, княгиня Ольга. Желая отомстить древлянам за смерть супруга, Ольга собрала в 942 г. большую дружину и выступила в поход. Маленький Святослав отправился вместе с матерью и в тот же год начал свою военную карьеру. Когда киевская дружина и войско древлян встали друг против друга, мальчик сидел на коне в первых рядах. Он попытался бросить копьё в убийц своего отца, оно скользнуло между ушей коня и упало прямо перед его копытами. Киевские воеводы сказали тогда дружине: «Князь уже начал. Потянем, дружина, за князем». Как гласит летопись, древляне в той битве были разбиты наголову. Так ковался характер одного из самых воинственных и отважных князей нашей земли, который в летописях предстает перед нами древнерусским вариантом средневекового рыцаря, ищущего свою судьбу в бою, презирающего опасность, тяготящегося бытом и мирной жизнью.
Когда Святослав вырос, он был уже славен своим геройством и отчаянными предприятиями, поэтому в его княжескую дружину стремились попасть самые отчаянные воины со всей Руси, зная, что в Киеве их ждёт настоящее дело, слава, да и чего греха таить, военная добыча. А повоевать в те времена на Руси было с кем. Святослав освободил племя вятичей от выплаты дани хазарам, разгромил Волжскую Булгарию и Хазарский каганат, привел под власть Киева Тмутаракань. При том что Святослав был отменным воином, он не был образцом мудрого и рассудительного властителя и не любил заниматься государственными делами. Когда Святослав одолел дунайских болгар и основал здесь свое государство, Киев, где властвовала старая княгиня Ольга, остался без защиты и едва не был захвачен кочевниками-печенегами.
Последние годы жизни Святослав провел в набегах на могущественную Византийскую империю, неоднократно выходил со своей небольшой дружиной против огромных армий, побеждал и брал дань. Летопись рассказывает, что однажды император велел послать Святославу богатые дары, но тот принял их равнодушно, повелел убрать в казну, но когда ему прислали хорошо сработанное оружие, радости князя не было границ, и он повелел передать императору свою благодарность. Узнав об этом от послов, византийский император и его советники сказали: «Лют будет муж этот, ибо богатством пренебрегает, а оружие берет» и решили без боя платить ему дань. Такой человек не мог умереть от болезни или от старости. В 972 году Святослав попал в засаду к печенегам, был убит в жестокой схватке, а из его черепа печенеги, по преданию, сделали кубок, богато украшенный золотом, и пили из него на пирах.
Древнерусская Повесть временных лет рассказывает, что в военных походах Святослав был чрезвычайно неприхотлив, мясо жарил на угольях, спал под открытым небом, подкладывая под голову седло, и приучал к тому же своих воинов. Не обремененная лишним имуществом, его дружина была чрезвычайно мобильной, и совершала длинные стремительные переходы, наводя страх на неприятеля. Очень примечательна такая черта отважного князя: перед военным походом он посылал в страну, на которую хотел напасть, специального гонца со словами: «Иду на вы (т. е. «на вас»)», благородно предупреждая о нападении.
В 1235 году общемонгольский курултай провозгласил большой военный поход на запад. Целью похода должно было стать выполнение заветов великого Чингисхана: любая земля, куда доскачут копыта монгольских коней, должна принадлежать монголам. Во главе похода стал внук Чингисхана Бату, или, по-русски, Батый. В следующем году огромная армия, сопровождаемая бесчисленными повозками и табунами коней» начала свой путь на закат солнца.
Первой на пути кочевников встала Волжская Булгария, буквально сметенная с лица земли. Следующими жертвами монгольского погрома стали половцы, жалкие остатки которых бежали на Русь. Больше ни одной преграды на пути к русским городам и деревням не было.
Встреча с монголами в 1237 году не была для русских первой. За 13 лет до того, в 1224 году, двое полководцев Чингисхана, Джебе и Субедэй, уже прошли огнем и мечом по землям половцев. «Татары отняли нашу землю нынче, а завтра вашу возьмут, так защитите нас. Если не поможете нам, то мы нынче будем иссечены, а вы будете завтра иссечены», — так говорили русским князьям половецкие посланники, моля о помощи. Военный поход русской дружины на помощь половцам закончился страшным поражением на реке Калке. И вот опасный враг, да не малым отрядом, а огромным войском, объявился у самых русских границ.
Первой жертвой нашествия стала Рязань. После пяти дней героической обороны Рязань пала. Потом были Коломна, Москва, Суздаль, Владимир... Вошёл в историю подвиг крошечного Козельска, жители которого сумели на целых семь недель задержать кочевников. Судьба взятых городов была печальна: жителей беспощадно убивали, все, что горело, было сожжено, стены разрушены. Не счесть сел и деревень, сожженных монголами, не счесть их жителей, уведенных в неволю. Княжеские дружины, с отчаянием обреченных встречавшие монголов в чистом поле, гибли отважно, но бессмысленно, перед лицом смертельной угрозы разобщенная Русь так и не смогла собрать в кулак все свои силы. Но и урон, понесенный монголами, был страшен. Батыю пришлось увести свою армию за Волгу, на отдых. В 1239 году нашествие возобновилось. На этот раз разгрому подверглась Южная Русь. Осенью 1240 года штурмом был взят Киев, «мать городов русских», множество других городов... Но наступательный порыв монголов иссякал. Они ещё вторглись в пределы Польши, Чехии, Венгрии, но, ослабленные ожесточенным сопротивлением русских, закрепиться там уже не смогли. Многие историки считают, что героизм русского народа буквально спас Западную Европу от ужасов ордынского нашествия. Но сама Русь на два с половиной столетия оказалась под татарским игом. Татарами называли русские завоевателей по названию одного из монгольских племен.
Разоренная войной Русь являла собой самую печальную картину. Разгромленные города, сожженные деревни, оскверненные храмы, десятки тысяч убитых и уведенных в полон людей. Цветущая ещё совсем недавно жизнь превратилась в жестокую борьбу за выживание, пашни пришли в запустение, были забыты многие старинные ремесла. И эту разоренную, обезлюдевшую землю монголы обложили огромной данью. На долгие десятилетия обескровленная Русь должна была забыть о свободе.
Несмотря на безоговорочную победу, монголы не могли установить на Руси свои порядки, слишком уж она была велика, слишком цепко держался народ за дедовские обычаи. Кроме того, покрытая реками, болотами и лесами, наша земля сама по себе не представляла интереса для кочевников, с их огромными табунами и любовью к открытым пространствам. Монголам были нужны лишь золото, серебро и пушнина. Это и определило судьбу Руси на два с половиной века: она могла сама устраивать свою жизнь, но должна была платить за это. Долгое время дань собирали специально приезжавшие из Золотой Орды баскаки. Но потом ханы смекнули, что этот способ не очень надёжен и очень опасен, случалось, что возмущённые непосильными поборами жители того или иного города убивали и баскака, и сопровождавших его людей. Поэтому ордынцы переложили все заботы на местных князей, которые должны были затем доставлять собранное в Орду. В конце концов московские князья получили право сбора дани по всей Руси, с большой для Москвы выгодой. Спасительным для Руси оказалось равнодушие и терпимость монголов к религиозным вопросам. Русское православие счастливо избежало тех опасностей и гонений, с которыми несколько веков спустя столкнулись ближневосточные и балканские православные церкви, оказавшиеся во власти турок-османов.