— Нет! — закричала я.
Мужчина вскинул голову, и здесь, в свете ночных огней города, я узнала в нем клиента, который оставил свои часы на барной стойке в закусочной.
Я замерла.
К счастью, и мужчина тоже.
Мимо проезжали машины, проходили люди. Однако мой взгляд сосредоточился на мужчине, который перекинул ногу через бетонное ограждение моста — единственное, что отделяло его от гибели в ледяной воде.
Я не знала его имени, не знала, почему он выглядит так потрепанно и, конечно, не знала, почему он оставил свой «Ролекс» на стойке. Но сейчас это не имело значения.
Убедившись, что машин нет, я перешла дорогу и начала медленно, выверяя каждое движение, приближаться к мужчине. Спугнуть его — последнее, чего бы мне хотелось. Сейчас одна нога мужчины все еще находилась по эту сторону ограждения, и это вселяло крохотную надежду, что, возможно, он не очень-то и хочет умирать сегодня вечером.
Нуждаясь в поддержке, я ухватилась рукой за холодный бетон ограждения и помолилась, что сумею найти правильные слова.
— Что ты…
— Уходи, Кэрри.
Мужчина мыслил ясно и последовательно, раз помнил мое имя. Однако его хриплый голос источал столько печали и грусти, что мое сердце сжалось от сострадания.
— Нет.
Его глаза вспыхнули гневом.
— Кончай уже! Проваливай!
— Если не прыгнешь, то, возможно, я позволю тебе кончить во мне.
Сказать такое было верхом идиотизма, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Мужчина не выживет, если прыгнет с моста, а я уже несла достаточно вины в своем сердце, чтобы присоединять еще и эту или обременять ею свою совесть.
Мужчина быстро моргнул, словно пытался осмыслить мое предложение.
— Заманчиво, но поверь, я не заслуживаю спасения.
— Не верю.
— Поверь, Кэрри, — прошептал он. — Пожалуйста… просто уходи.
Покачав головой, я приблизилась еще на шажок.
«Просто продолжай говорить с ним, Кэрри».
— Нет! — закричала я.
Мужчина вскинул голову, и здесь, в свете ночных огней города, я узнала в нем клиента, который оставил свои часы на барной стойке в закусочной.
Я замерла.
К счастью, и мужчина тоже.
Мимо проезжали машины, проходили люди. Однако мой взгляд сосредоточился на мужчине, который перекинул ногу через бетонное ограждение моста — единственное, что отделяло его от гибели в ледяной воде.
Я не знала его имени, не знала, почему он выглядит так потрепанно и, конечно, не знала, почему он оставил свой «Ролекс» на стойке. Но сейчас это не имело значения.
Убедившись, что машин нет, я перешла дорогу и начала медленно, выверяя каждое движение, приближаться к мужчине. Спугнуть его — последнее, чего бы мне хотелось. Сейчас одна нога мужчины все еще находилась по эту сторону ограждения, и это вселяло крохотную надежду, что, возможно, он не очень-то и хочет умирать сегодня вечером.
Нуждаясь в поддержке, я ухватилась рукой за холодный бетон ограждения и помолилась, что сумею найти правильные слова.
— Что ты…
— Уходи, Кэрри.
Мужчина мыслил ясно и последовательно, раз помнил мое имя. Однако его хриплый голос источал столько печали и грусти, что мое сердце сжалось от сострадания.
— Нет.
Его глаза вспыхнули гневом.
— Кончай уже! Проваливай!
— Если не прыгнешь, то, возможно, я позволю тебе кончить во мне.
Сказать такое было верхом идиотизма, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Мужчина не выживет, если прыгнет с моста, а я уже несла достаточно вины в своем сердце, чтобы присоединять еще и эту или обременять ею свою совесть.
Мужчина быстро моргнул, словно пытался осмыслить мое предложение.
— Заманчиво, но поверь, я не заслуживаю спасения.
— Не верю.
— Поверь, Кэрри, — прошептал он. — Пожалуйста… просто уходи.
Покачав головой, я приблизилась еще на шажок.
«Просто продолжай говорить с ним, Кэрри».