Мы подрались с теми, с кем нам следовало сотрудничать. И тут уже не важно, кто первый начал, если мы не способны договариваться друг с другом, как мы вообще можем противостоять внешним угрозам? Может быть, ну его к черту, это человечество? Не очень-то оно хочет, чтобы его спасали. Я, конечно, не ждал, что перед нами расстелят красную дорожку, но к такому уровню противодействия оказался не готов.
За этими невеселыми размышлениями я и сам не заметил, как заснул.
Утром я проснулся, ощущая холод и голод. Тело бил озноб и дико хотелось жрать, но этим, как не странно, все неприятные ощущения и исчерпывались.
Синяки рассосались, ссадины сошли, царапины затянулись. Даже дикая усталость, еще вчера ломившая все мышцы, больше не чувствовалась. Я был голоден, зол, опустошен, пребывал в отчаянии, но физически чувствовал себя прекрасно.
Повышенная регенерация снова была со мной.
Как и все остальные скиллы.
От злости на эту жизненную несправедливость я телекинезом схватил булыжник, валявшийся на земле чуть поодаль, а зашвырнул его метров на двести в лес.
И чуть не зашиб поднявшегося с утра пораньше грибника.
Иногда грибник — это просто грибник.
Цветущая в моей голове паранойя отказывалась в это верить, подставляя на место бродящего по лесу мужика с ножом и корзиной то зловещего агента КГБ, то замаскировавшегося некста из управления, а то и самого Дока, но он не светился ни в одном диапазоне, из электронных устройств у него был с собой только телефон, а когда я чуть не пришиб его булыжником он, как и следовало ожидать от любого нормального человека, пригнулся и попер посмотреть, а что же, собственно, тут происходит.
Сам дурак, что тут еще скажешь.
Борден обошел его с фланга и оглушил ударом пистолета по голове.
Быстрый обыск ничего интересного не показал. Корзинка, нож, телефон, носовой платок, спрей от комаров, пачка влажных салфеток и удостоверение агента ЦРУ…
Вру, удостоверения не было.
Борден позаимствовал у него нож и дождевик, после чего мы оставили чувака отдыхать, а сами пошли дальше.
— Скиллы, как я понимаю, вернулись? — уточнил Гарри.
— Угу, — сказал я.
— Есть мысль, почему они вообще пропадали?
— Второй аспект, — сказал я.
— Если такое будет происходить каждый раз, тебе стоит научиться стрелять, — заметил он. — Как минимум.
— Сколько еще таких разов мы переживем?
— Не знаю, — сказал Гарри. — Но умение стрелять еще никогда никому не мешало.
Мы подрались с теми, с кем нам следовало сотрудничать. И тут уже не важно, кто первый начал, если мы не способны договариваться друг с другом, как мы вообще можем противостоять внешним угрозам? Может быть, ну его к черту, это человечество? Не очень-то оно хочет, чтобы его спасали. Я, конечно, не ждал, что перед нами расстелят красную дорожку, но к такому уровню противодействия оказался не готов.
За этими невеселыми размышлениями я и сам не заметил, как заснул.
Утром я проснулся, ощущая холод и голод. Тело бил озноб и дико хотелось жрать, но этим, как не странно, все неприятные ощущения и исчерпывались.
Синяки рассосались, ссадины сошли, царапины затянулись. Даже дикая усталость, еще вчера ломившая все мышцы, больше не чувствовалась. Я был голоден, зол, опустошен, пребывал в отчаянии, но физически чувствовал себя прекрасно.
Повышенная регенерация снова была со мной.
Как и все остальные скиллы.
От злости на эту жизненную несправедливость я телекинезом схватил булыжник, валявшийся на земле чуть поодаль, а зашвырнул его метров на двести в лес.
И чуть не зашиб поднявшегося с утра пораньше грибника.
Иногда грибник — это просто грибник.
Цветущая в моей голове паранойя отказывалась в это верить, подставляя на место бродящего по лесу мужика с ножом и корзиной то зловещего агента КГБ, то замаскировавшегося некста из управления, а то и самого Дока, но он не светился ни в одном диапазоне, из электронных устройств у него был с собой только телефон, а когда я чуть не пришиб его булыжником он, как и следовало ожидать от любого нормального человека, пригнулся и попер посмотреть, а что же, собственно, тут происходит.
Сам дурак, что тут еще скажешь.
Борден обошел его с фланга и оглушил ударом пистолета по голове.
Быстрый обыск ничего интересного не показал. Корзинка, нож, телефон, носовой платок, спрей от комаров, пачка влажных салфеток и удостоверение агента ЦРУ…
Вру, удостоверения не было.
Борден позаимствовал у него нож и дождевик, после чего мы оставили чувака отдыхать, а сами пошли дальше.
— Скиллы, как я понимаю, вернулись? — уточнил Гарри.
— Угу, — сказал я.
— Есть мысль, почему они вообще пропадали?
— Второй аспект, — сказал я.
— Если такое будет происходить каждый раз, тебе стоит научиться стрелять, — заметил он. — Как минимум.
— Сколько еще таких разов мы переживем?
— Не знаю, — сказал Гарри. — Но умение стрелять еще никогда никому не мешало.