Мне-то, на самом деле, очень хотелось его увидеть и при встрече сделать ему что-нибудь очень неприятное и по возможности болезненное, но я смирил свое естество и ответил, что ничего против разговора не имею.
Все-таки, что бы там ни говорили, а интернет делает людей ближе. Как друзей, так и врагов.
Нам бы еще в открытом чатике с ним похоливарить при свидетелях. Для полного счастья.
Или в комментариях на ютубе.
Мы сняли номер в небольшой сельской гостинице под Харьковом. Это была так себе гостиница с так себе номерами, сервис с дубайским явно не сравнить, но я бывал в местах и похуже этого, а Гарри и подавно.
Мы не роптали и приняли отсутствие горячей воды (из крана шла чуть теплая) и бесплатного вай-фая с истинным стоицизмом.
Заселялись мы поздно вечером, ресторан, если его можно было так называть, уже не работал, так что нам предстояло лечь спать голодными. Зато в кровати, что само по себе немаловажно.
— Теперь, когда мы покинули гостеприимные объятия твоей родины, мы можем обсудить наши дальнейшие планы, — заявил Гарри, прямо в одежде валясь на вышеупомянутую кровать. — У нас есть какие-нибудь дальнейшие планы?
— Мы потеряли две недели, — сказал я. — Выбираясь из объятий.
— Это некритично, — сказал Гарри. — Судя по отсутствию плохих новостей, контролеры класса "апокалипсис" в нашем мире еще не появились.
— Или не проявились, — сказал я. — Как бы там ни было, то, что мы не можем пользоваться самолетами, здорово ограничивает наше пространство решений.
— Европа не так уж велика, — сказал Гарри.
— Но мы пока еще не в ней.
— Формально, в ней.
Я по привычке потянулся за планшетом, но вовремя вспомнил, что вай-фая здесь нет, а местные сим-карты мы еще не прикупили, и значит, интернет недоступен. А без интернета планшет превращается в бесполезный набор из металла и стекла, на котором только и можно, что в "энгри бердс" играть.
— Если у тебя информационный голод, то вон там есть телевизор, — сказал Гарри, показывая на стену.
— Ты еще газет предложи купить, — сказал я.
Я в очередной раз подумал, что самым опасным для нас станет тот некст, который сможет отрубить интернет. Слишком мы от него зависимы. Там и новости, и общение, и деньги. А у кого и бизнес с документооборотом. Крах экономики — это тоже, в общем-то, апокалипсис.
— Газеты полезны, — сказал Гарри. — Однажды я убил человека газетой.
— Не хочу знать никаких подробностей, — сказал я.
— Тогда начинай рассказывать про план.
— Док, — сказал я. — Я хочу добраться до него.
Мне-то, на самом деле, очень хотелось его увидеть и при встрече сделать ему что-нибудь очень неприятное и по возможности болезненное, но я смирил свое естество и ответил, что ничего против разговора не имею.
Все-таки, что бы там ни говорили, а интернет делает людей ближе. Как друзей, так и врагов.
Нам бы еще в открытом чатике с ним похоливарить при свидетелях. Для полного счастья.
Или в комментариях на ютубе.
Мы сняли номер в небольшой сельской гостинице под Харьковом. Это была так себе гостиница с так себе номерами, сервис с дубайским явно не сравнить, но я бывал в местах и похуже этого, а Гарри и подавно.
Мы не роптали и приняли отсутствие горячей воды (из крана шла чуть теплая) и бесплатного вай-фая с истинным стоицизмом.
Заселялись мы поздно вечером, ресторан, если его можно было так называть, уже не работал, так что нам предстояло лечь спать голодными. Зато в кровати, что само по себе немаловажно.
— Теперь, когда мы покинули гостеприимные объятия твоей родины, мы можем обсудить наши дальнейшие планы, — заявил Гарри, прямо в одежде валясь на вышеупомянутую кровать. — У нас есть какие-нибудь дальнейшие планы?
— Мы потеряли две недели, — сказал я. — Выбираясь из объятий.
— Это некритично, — сказал Гарри. — Судя по отсутствию плохих новостей, контролеры класса "апокалипсис" в нашем мире еще не появились.
— Или не проявились, — сказал я. — Как бы там ни было, то, что мы не можем пользоваться самолетами, здорово ограничивает наше пространство решений.
— Европа не так уж велика, — сказал Гарри.
— Но мы пока еще не в ней.
— Формально, в ней.
Я по привычке потянулся за планшетом, но вовремя вспомнил, что вай-фая здесь нет, а местные сим-карты мы еще не прикупили, и значит, интернет недоступен. А без интернета планшет превращается в бесполезный набор из металла и стекла, на котором только и можно, что в "энгри бердс" играть.
— Если у тебя информационный голод, то вон там есть телевизор, — сказал Гарри, показывая на стену.
— Ты еще газет предложи купить, — сказал я.
Я в очередной раз подумал, что самым опасным для нас станет тот некст, который сможет отрубить интернет. Слишком мы от него зависимы. Там и новости, и общение, и деньги. А у кого и бизнес с документооборотом. Крах экономики — это тоже, в общем-то, апокалипсис.
— Газеты полезны, — сказал Гарри. — Однажды я убил человека газетой.
— Не хочу знать никаких подробностей, — сказал я.
— Тогда начинай рассказывать про план.
— Док, — сказал я. — Я хочу добраться до него.