Гимира с моим нерожденным сыном еще несколько мгновений недоверчиво смотрели на меня, а затем белое сияние поглотило их фигуры, и все вокруг погрузилось во мрак.
Глава вторая. Бродяга.
«Божественная эволюция силы завершена. Внимание. Вы находитесь в мире не имеющем бога-хранителя. Вы родом из этого мира. Желаете стать богом-хранителем мира Земли?». Я медленно открыл глаза, а затем одним упругим движением поднялся на ноги. Тело переполняла сила. Нет, даже не так. Теперь я сам стал воплощенной силой, ощущая это на некоем глубинном инстинктивном уровне. Обновленное тело совершенно не чувствовало холода или каких-либо иных неудобств. Я стал богом. Вот только что мне с этим делать. В голове пронеслись воспоминания о последних событиях. Сердце вновь наполнилось мраком. И в самом деле зачем мне жить. Почему тогда во сне неотличимом от реальности я сказал Гимире нет? Что меня остановило от падения в бездну? Я искал ответ и не находил его. Внутри словно бы все умерло. Нет огня. Сила есть и даже много больше чем нужно, а огня нет. Оказывается и так бывает. Может быть, стоит попытаться вновь разжечь его?
Вспышка и я оказался за сотни километров от гималайского высокогорья, появившись в каких-то грязных трущобах. Судя по одежде местных я попал в Индию. Что ж всегда мечтал тут побывать. Аборигены, разумеется, не заметили моего появления, никак не реагируя на странного парня в черных чешуйчатых доспехах. Это я видно на одном наитии им глаза отвожу. Всегда ведь не любил, когда пялятся. Нет, так дело не пойдет. Миг и доспехи сменились на короткие белые шорты и майку. Вот теперь в самый раз. Кожа у меня в меру смуглая, ведь примесь восточной крови как-никак присутствует, пусть и не слишком большая. Так что в крайне случае сойду за полукровку или за заблудившегося туриста. То, что подобного потеряшку могут запросто избить и ограбить, меня по понятным причинам совершенно не волновало. Если даже и попытаются, им же хуже. Не то у меня сейчас настроение чтобы попадаться мне под горячую руку. Зачем вообще я здесь? Я и сам толком не знал. Просто в кои-то веки захотелось побродить о миру, полностью отдавшись на волю инстинктов.
— Господин, господин, мы голодаем, помогите чем можете.
Я обернулся на голос. Передо мной стояла девчушка лет пяти-шести одетая в серые грязные лохмотья, и протягивала ко мне свои ручонки. Глянув на них, я не смог сдержать проклятья. Тонкие детские руки оказались немыслимым образом перекручены. То ли какой-то болезнью, то ли… Проникнув божественным взором внутрь ее организма, я понял, что увечья имеют механическую природу. Ее явно кто-то сознательно искалечил.
— Кто это сделал. — Нахмурился я, вкладывая в вопрос довольно сильный ментальный посыл, чтобы ребенок мне не солгал.
— Папа. — Широкие карие глаза девочки наивно распахнулись. — Он сказал, что так мне будут подавать больше.
— Веди меня к своему отцу.
— Зачем? — искренне удивился ребенок.
— Я дам ему много денег… много… Вы никогда больше не будете голодать.
— Тогда пошли. — Решительно кивнула головой девочка.
Мы довольно долго блуждали меж покосившихся деревянных лачуг. Повсюду буквально витал запах нищеты и разрухи. Твою мать, и это 21-ый век? Как же они тут живут. Хотя в российских деревнях в глубинке тоже не намного лучше. Наконец девчушка привела меня к одному из жилищ на самой окраине. Вокруг ни души, и это мне только на руку. Внутри обнаружился довольно молодой полуголый мужчина с бутылкой какого-то местного пойла.
— Сари, кто это? — сонным недовольным голосом поинтересовался мужчина, выходя наружу.
— Этот господин сказал, что хочет дать тебе много денег.
— Зачем ты это сделал? — я жестом указал на руки ребенка.
— Ты о чем? Это болезнь! Очень редкая и опасная! — вскинулся ублюдок. Глаза у него оказались точь в точь как у его дочери. Широкие, карие и очень выразительные. Встретишь где-нибудь, никогда не подумаешь, что способен на такое. — Ты чужак! Убирайся отсюда, тебе здесь не место!
— Не такой швали указывать мне что делать. — Я неожиданно оказался рядом с аборигеном, схватив его за грудки и прижав к деревянной стене его лачуги. — Ты искалечил ребенка, а сам бухаешь здесь, нажираясь на ее увечье. Ты недостоин жизни. — Я пристально взглянул в широко раскрытые глаза пьяницы, и его сердце остановилось. Лишь из жалости к его дочери я убил подонка быстро, не заставив мучиться перед смертью.
— Папа! Папа! — девочка подбежала к мертвому телу своего отца, принявшись отчаянно трясти его. — Зачем ты убил моего папу!
— Я не убивал. Он сам умер от той дряни, которую регулярно пил. — Покачал я головой. — Пойдем со мной, я позабочусь о тебе. Больше ты никогда не будешь знать голода и лишений.
— Нет это убил его! Я знаю это ты! Ты злой колдун, демон, который забирает души людей!
— Я не демон…
Гимира с моим нерожденным сыном еще несколько мгновений недоверчиво смотрели на меня, а затем белое сияние поглотило их фигуры, и все вокруг погрузилось во мрак.
Глава вторая. Бродяга.
«Божественная эволюция силы завершена. Внимание. Вы находитесь в мире не имеющем бога-хранителя. Вы родом из этого мира. Желаете стать богом-хранителем мира Земли?». Я медленно открыл глаза, а затем одним упругим движением поднялся на ноги. Тело переполняла сила. Нет, даже не так. Теперь я сам стал воплощенной силой, ощущая это на некоем глубинном инстинктивном уровне. Обновленное тело совершенно не чувствовало холода или каких-либо иных неудобств. Я стал богом. Вот только что мне с этим делать. В голове пронеслись воспоминания о последних событиях. Сердце вновь наполнилось мраком. И в самом деле зачем мне жить. Почему тогда во сне неотличимом от реальности я сказал Гимире нет? Что меня остановило от падения в бездну? Я искал ответ и не находил его. Внутри словно бы все умерло. Нет огня. Сила есть и даже много больше чем нужно, а огня нет. Оказывается и так бывает. Может быть, стоит попытаться вновь разжечь его?
Вспышка и я оказался за сотни километров от гималайского высокогорья, появившись в каких-то грязных трущобах. Судя по одежде местных я попал в Индию. Что ж всегда мечтал тут побывать. Аборигены, разумеется, не заметили моего появления, никак не реагируя на странного парня в черных чешуйчатых доспехах. Это я видно на одном наитии им глаза отвожу. Всегда ведь не любил, когда пялятся. Нет, так дело не пойдет. Миг и доспехи сменились на короткие белые шорты и майку. Вот теперь в самый раз. Кожа у меня в меру смуглая, ведь примесь восточной крови как-никак присутствует, пусть и не слишком большая. Так что в крайне случае сойду за полукровку или за заблудившегося туриста. То, что подобного потеряшку могут запросто избить и ограбить, меня по понятным причинам совершенно не волновало. Если даже и попытаются, им же хуже. Не то у меня сейчас настроение чтобы попадаться мне под горячую руку. Зачем вообще я здесь? Я и сам толком не знал. Просто в кои-то веки захотелось побродить о миру, полностью отдавшись на волю инстинктов.
— Господин, господин, мы голодаем, помогите чем можете.
Я обернулся на голос. Передо мной стояла девчушка лет пяти-шести одетая в серые грязные лохмотья, и протягивала ко мне свои ручонки. Глянув на них, я не смог сдержать проклятья. Тонкие детские руки оказались немыслимым образом перекручены. То ли какой-то болезнью, то ли… Проникнув божественным взором внутрь ее организма, я понял, что увечья имеют механическую природу. Ее явно кто-то сознательно искалечил.
— Кто это сделал. — Нахмурился я, вкладывая в вопрос довольно сильный ментальный посыл, чтобы ребенок мне не солгал.
— Папа. — Широкие карие глаза девочки наивно распахнулись. — Он сказал, что так мне будут подавать больше.
— Веди меня к своему отцу.
— Зачем? — искренне удивился ребенок.
— Я дам ему много денег… много… Вы никогда больше не будете голодать.
— Тогда пошли. — Решительно кивнула головой девочка.
Мы довольно долго блуждали меж покосившихся деревянных лачуг. Повсюду буквально витал запах нищеты и разрухи. Твою мать, и это 21-ый век? Как же они тут живут. Хотя в российских деревнях в глубинке тоже не намного лучше. Наконец девчушка привела меня к одному из жилищ на самой окраине. Вокруг ни души, и это мне только на руку. Внутри обнаружился довольно молодой полуголый мужчина с бутылкой какого-то местного пойла.
— Сари, кто это? — сонным недовольным голосом поинтересовался мужчина, выходя наружу.
— Этот господин сказал, что хочет дать тебе много денег.
— Зачем ты это сделал? — я жестом указал на руки ребенка.
— Ты о чем? Это болезнь! Очень редкая и опасная! — вскинулся ублюдок. Глаза у него оказались точь в точь как у его дочери. Широкие, карие и очень выразительные. Встретишь где-нибудь, никогда не подумаешь, что способен на такое. — Ты чужак! Убирайся отсюда, тебе здесь не место!
— Не такой швали указывать мне что делать. — Я неожиданно оказался рядом с аборигеном, схватив его за грудки и прижав к деревянной стене его лачуги. — Ты искалечил ребенка, а сам бухаешь здесь, нажираясь на ее увечье. Ты недостоин жизни. — Я пристально взглянул в широко раскрытые глаза пьяницы, и его сердце остановилось. Лишь из жалости к его дочери я убил подонка быстро, не заставив мучиться перед смертью.
— Папа! Папа! — девочка подбежала к мертвому телу своего отца, принявшись отчаянно трясти его. — Зачем ты убил моего папу!
— Я не убивал. Он сам умер от той дряни, которую регулярно пил. — Покачал я головой. — Пойдем со мной, я позабочусь о тебе. Больше ты никогда не будешь знать голода и лишений.
— Нет это убил его! Я знаю это ты! Ты злой колдун, демон, который забирает души людей!
— Я не демон…