— Да, но…
— Это все обстоятельства, они против меня, — сказал Джейк, — Как я говорил Оливеру: «Всего не предусмотришь». События ускользают из-под моего контроля. Но Оливер, Оливер — это да. Соображал, что к чему. «Вся твоя жизнь, — говорит, — ускользает из-под твоего контроля. Вся твоя жизнь». Этот парень соображал, что к чему.
Не знаю, в котором часу мы остановились. Пожалуй, около десяти. Мы ехали сквозь глухую, беспросветную тьму, в которой кажешься себе песчинкой. Дорога была неровная, ухабистая, с множеством поворотов, перекрестков, стоп-сигналов; я клевала носом, но на каждом ухабе снова возвращалась к действительности, ни на минуту не могла забыть о том, где нахожусь. Едва мы остановилась, я мгновенно пришла в себя и насторожилась:
— Что случилось?
— Чертов мотор, заглох. — Он включил внутренний свет, и я зажмурилась, — С самого начала знал, так оно и будет.
— Может, кончился бензин?
Он посмотрел на бензомер. Постучал по нему.
— Точно?
Было ясно, я права (он отводил глаза). Потом он вышел из машины и сказал:
— Садись за руль, верти баранку, а я подтолкну ее к обочине.
— Но я не вожу машину.
— Ну и что? Садись за руль и верти баранку — только и делов. Садись за руль.
Он захлопнул дверь. Я села за руль. Через секунду я почувствовала, как он сзади навалился на машину и она дюйм за дюймом стала двигаться вперед, а я как могла выворачивала руль, хотя почти ничего не видела из-за включенного в машине света.
Осторожно вела машину вдоль дорога, а сама думала, что бы я стала делать, если бы мотор вдруг заработал и машина рванула вперед. Свобода! Я бы оставила его далеко позади и устремилась к ближайшему шоссе. Да только я ведь совсем не умею водить и плохо представляю, где педаль тормоза.
Наконец я повернула руль вправо, и машина сползла на узкую полоску обочины, сухие кусты застучали по борту.
Джейк закричал. Машина остановилась. Он подошел, открыл дверь и сказал:
— Какого черта ты загоняешь ее в лес?
— Я же говорила, что не умею водить.
Он вздохнул. Протянул руку и выключил свет.
— Ладно, вылезай.
— Что же мы будем теперь делать?
— Двинем к той самой бензоколонке, которую недавно проехали.
— Да, но…
— Это все обстоятельства, они против меня, — сказал Джейк, — Как я говорил Оливеру: «Всего не предусмотришь». События ускользают из-под моего контроля. Но Оливер, Оливер — это да. Соображал, что к чему. «Вся твоя жизнь, — говорит, — ускользает из-под твоего контроля. Вся твоя жизнь». Этот парень соображал, что к чему.
Не знаю, в котором часу мы остановились. Пожалуй, около десяти. Мы ехали сквозь глухую, беспросветную тьму, в которой кажешься себе песчинкой. Дорога была неровная, ухабистая, с множеством поворотов, перекрестков, стоп-сигналов; я клевала носом, но на каждом ухабе снова возвращалась к действительности, ни на минуту не могла забыть о том, где нахожусь. Едва мы остановилась, я мгновенно пришла в себя и насторожилась:
— Что случилось?
— Чертов мотор, заглох. — Он включил внутренний свет, и я зажмурилась, — С самого начала знал, так оно и будет.
— Может, кончился бензин?
Он посмотрел на бензомер. Постучал по нему.
— Точно?
Было ясно, я права (он отводил глаза). Потом он вышел из машины и сказал:
— Садись за руль, верти баранку, а я подтолкну ее к обочине.
— Но я не вожу машину.
— Ну и что? Садись за руль и верти баранку — только и делов. Садись за руль.
Он захлопнул дверь. Я села за руль. Через секунду я почувствовала, как он сзади навалился на машину и она дюйм за дюймом стала двигаться вперед, а я как могла выворачивала руль, хотя почти ничего не видела из-за включенного в машине света.
Осторожно вела машину вдоль дорога, а сама думала, что бы я стала делать, если бы мотор вдруг заработал и машина рванула вперед. Свобода! Я бы оставила его далеко позади и устремилась к ближайшему шоссе. Да только я ведь совсем не умею водить и плохо представляю, где педаль тормоза.
Наконец я повернула руль вправо, и машина сползла на узкую полоску обочины, сухие кусты застучали по борту.
Джейк закричал. Машина остановилась. Он подошел, открыл дверь и сказал:
— Какого черта ты загоняешь ее в лес?
— Я же говорила, что не умею водить.
Он вздохнул. Протянул руку и выключил свет.
— Ладно, вылезай.
— Что же мы будем теперь делать?
— Двинем к той самой бензоколонке, которую недавно проехали.