Прошло несколько дней. Как-то утром Надя увидела на шпиле курцевского дома веселый флаг. Неужели Маня и Павка вернулись из далекого путешествия? Но не прошло и получаса, как сама Маня уже прибежала, словно она никуда и не уезжала. Она звала Надю и Лизу на «Василек».
Маня выросла, стала спокойнее. А главное, она свободнее разговаривала. Правда, слова произносила медленно, растягивая слоги, а все-таки это было очень хорошо!
— У нас теперь опекун, — сказала Маня.
А Наде было не до опекуна. Она так радовалась подружке! И на закате, когда верхушки лиственниц покраснели, девочки пошли на «Василек».
Игра началась, как будто дети и не расставались. Корабль плыл далеко, у опасных меловых берегов острова Уайт, и Павка не отходил от руля. Надя, впередсмотрящий, пристально вглядывалась, не грозит ли «Васильку» откуда-нибудь встреча.
В саду, среди зеленых кадушек с лимонами, мелькнула фигура в белом костюме инженера-путейца. Зачем он здесь? Надя не хотела даже думать о нем. Но Курбатов — а это был он — решительно шел к «Золотому Васильку». Поравнявшись с кораблем, он приветливо приложил руку к козырьку фуражки и попросил позволения принять его на борт. Павка скомандовал малый ход. Спустил шлюпку. Приказал приготовить парадный носовой трап. А Филька с Лизой нарочно его раскачивали, изображая бурю у английских островов.
Курбатов поднялся на борт. Дети окружили его, и только Надя стояла поодаль. Она все еще не могла понять, зачем он на «Васильке». «А может быть, он-то и есть опекун!» — вдруг догадалась Надя, и досада поселилась в ее душе.
В другой раз она застала Курбатова в саду с незнакомым человеком в сером костюме и в мягкой фетровой шляпе. Это был бухгалтер. Курбатов пригласил его вести денежные дела в курцевском доме.
— Здравстуйте, Надя! — приветствовал ее Курбатов. — Разрешите, я познакомлю вас с Сергеем Сергеевичем. Он приехал из Энска. Сергей Сергеевич! Рекомендую: Надя Морозова. Дочь Екатерины Николаевны, учится в Энске.
— Очень приятно! — учтиво приподнимая шляпу, сказал Сергей Сергеевич. — Что же у вас там, родственники?
— Да, — ответила Надя. — Там живут дядя и тетя. Только вы их, конечно, не знаете. Они нигде не бывают.
— А как фамилия вашего дядюшки, смею спросить?
— Его зовут Василий Матвеевич Матях.
— Василий Матвеевич? — не без удивления повторил бухгалтер.
— Да, Василий Матвеевич.
— Как же! Как же! Прекрасно знаю. Очень уважаемый человек. Один из крупных вкладчиков нашего Русско-азиатского банка.
Курбатов внимательно слушал разговор и наблюдал за тем, как быстро менялось выражение подвижного лица Нади.
— Нет! Нет! Что вы! Что вы! — взволнованно и даже испуганно заговорила Надя. — Это совсем не тот. Мой дядя вовсе не богатый. Он не может даже купить тете новую котиковую шапочку за пять рублей, а старая уже и не рыжая, а даже зеленая. А тетя сама стирает белье и моет полы.
— Вот как! — заметил несколько удивленно Сергей Сергеевич. — Впрочем, в этом нет ничего предосудительного.
Сергей Сергеевич приподнял шляпу, раскланялся и пошел в контору, пригласив с собой и Курбатова.
А Надя поднялась по трапу на «Василек». Присела на чугунную тумбу и задумалась. Давно уже была пора подметать палубу, стирать пыль и чистить кирпичом все медные части, а Надя с тряпкой в руке сидела и думала.
Какие страшные, непонятные в жизни тайны! С грустным недоумением, растерянно смотрела она по сторонам, не узнавая знакомых предметов и словно ища, к кому бы она могла обратиться с упреком и вопросом. Все было по-старому, и все казалось иным. Печально болтался флаг на «Золотом Васильке», и смутно трепетали в саду деревья. А мимоза, сложив свои перистые листочки, дрожала от налетевшей с гор холодной струи воздуха.
Прошло несколько дней. Как-то утром Надя увидела на шпиле курцевского дома веселый флаг. Неужели Маня и Павка вернулись из далекого путешествия? Но не прошло и получаса, как сама Маня уже прибежала, словно она никуда и не уезжала. Она звала Надю и Лизу на «Василек».
Маня выросла, стала спокойнее. А главное, она свободнее разговаривала. Правда, слова произносила медленно, растягивая слоги, а все-таки это было очень хорошо!
— У нас теперь опекун, — сказала Маня.
А Наде было не до опекуна. Она так радовалась подружке! И на закате, когда верхушки лиственниц покраснели, девочки пошли на «Василек».
Игра началась, как будто дети и не расставались. Корабль плыл далеко, у опасных меловых берегов острова Уайт, и Павка не отходил от руля. Надя, впередсмотрящий, пристально вглядывалась, не грозит ли «Васильку» откуда-нибудь встреча.
В саду, среди зеленых кадушек с лимонами, мелькнула фигура в белом костюме инженера-путейца. Зачем он здесь? Надя не хотела даже думать о нем. Но Курбатов — а это был он — решительно шел к «Золотому Васильку». Поравнявшись с кораблем, он приветливо приложил руку к козырьку фуражки и попросил позволения принять его на борт. Павка скомандовал малый ход. Спустил шлюпку. Приказал приготовить парадный носовой трап. А Филька с Лизой нарочно его раскачивали, изображая бурю у английских островов.
Курбатов поднялся на борт. Дети окружили его, и только Надя стояла поодаль. Она все еще не могла понять, зачем он на «Васильке». «А может быть, он-то и есть опекун!» — вдруг догадалась Надя, и досада поселилась в ее душе.
В другой раз она застала Курбатова в саду с незнакомым человеком в сером костюме и в мягкой фетровой шляпе. Это был бухгалтер. Курбатов пригласил его вести денежные дела в курцевском доме.
— Здравстуйте, Надя! — приветствовал ее Курбатов. — Разрешите, я познакомлю вас с Сергеем Сергеевичем. Он приехал из Энска. Сергей Сергеевич! Рекомендую: Надя Морозова. Дочь Екатерины Николаевны, учится в Энске.
— Очень приятно! — учтиво приподнимая шляпу, сказал Сергей Сергеевич. — Что же у вас там, родственники?
— Да, — ответила Надя. — Там живут дядя и тетя. Только вы их, конечно, не знаете. Они нигде не бывают.
— А как фамилия вашего дядюшки, смею спросить?
— Его зовут Василий Матвеевич Матях.
— Василий Матвеевич? — не без удивления повторил бухгалтер.
— Да, Василий Матвеевич.
— Как же! Как же! Прекрасно знаю. Очень уважаемый человек. Один из крупных вкладчиков нашего Русско-азиатского банка.
Курбатов внимательно слушал разговор и наблюдал за тем, как быстро менялось выражение подвижного лица Нади.
— Нет! Нет! Что вы! Что вы! — взволнованно и даже испуганно заговорила Надя. — Это совсем не тот. Мой дядя вовсе не богатый. Он не может даже купить тете новую котиковую шапочку за пять рублей, а старая уже и не рыжая, а даже зеленая. А тетя сама стирает белье и моет полы.
— Вот как! — заметил несколько удивленно Сергей Сергеевич. — Впрочем, в этом нет ничего предосудительного.
Сергей Сергеевич приподнял шляпу, раскланялся и пошел в контору, пригласив с собой и Курбатова.
А Надя поднялась по трапу на «Василек». Присела на чугунную тумбу и задумалась. Давно уже была пора подметать палубу, стирать пыль и чистить кирпичом все медные части, а Надя с тряпкой в руке сидела и думала.
Какие страшные, непонятные в жизни тайны! С грустным недоумением, растерянно смотрела она по сторонам, не узнавая знакомых предметов и словно ища, к кому бы она могла обратиться с упреком и вопросом. Все было по-старому, и все казалось иным. Печально болтался флаг на «Золотом Васильке», и смутно трепетали в саду деревья. А мимоза, сложив свои перистые листочки, дрожала от налетевшей с гор холодной струи воздуха.