И повернула голову Взгляд светло-голубых глаз пронзил ледяными иглами, неживой, но и не мертвый. И явно не принадлежащий Мидгарду.
— Кто ты и что здесь делаешь? — замедляя шаг, спросил в ответ он.
Дева опустила ладонь на загривок волка, погрузила пальцы в густую шерсть, ее переставая пытливо его оглядывать.
— Он твоя фюлыъя***. И я тоже.
Зверь будто бы согласно рыкнул, на миг обнажив блестящие клыки.
А вот это уже совсем скверно. Либо рассудок помутился после путешествия за грань жизни и смерти, либо все самое плохое только впереди. Ведь если духи-покровители являются человеку во плоти, значит, скоро он умрет. Говорят, двум смертям не бывать — но ему уже довелось проверить, что это не так. Ингольв даже не нашелся больше, что на это сказать. Но, поразмыслив, предположил:
— Еще сегодня днем я был мертв. Может…
Девушка кивнула, слегка улыбнувшись, словно его догадливость ее порадовала. А вопрос-то, оказывается, был проверкой, сможет ли понять. Она плавно опустилась на песок, а волк тут же лег рядом. Откинув за спину белые волосы, фюльгья похлопала ладонью по земле, приглашая присоединиться. Ингольв чуть помедлил, сомневаясь, но сел тоже. Искоса оглядел деву вблизи и заметил, что одежда-то ее полупрозрачная, и сквозь нее легко просматриваются очертания тела. Но, верно, духа это вовсе не беспокоило. Она бесплотная и не опасается, что здоровенный мужик вдруг захочет на нее покуситься. Желания, конечно, и так не возникло. Но вдруг?
— Ты знатно вляпался, Инголье, — тем же мелодичным голосом, который так не подходил грубым словам, молвила она.
— Еще одна прекрасная весть за сегодняшний день, — он хмыкнул, перестав ее разглядывать. — И во что же?
— Та девушка, что спасла тебя — некромант.
— Я догадывался.
Фюльгья вздохнула, по берегу от моря пролетел порыв ветра и донес до обоняния ее запах: не соленой воды, а травы, схваченной первым морозом.
— Теперь ты связан с ней. Твоя жизнь зависит от нее. Она завладела ею и может управлять так, как пожелает. И если умрет она, то умрешь и ты, — дева вновь посмотрела на него. — Поэтому ты видишь нас.
— И что же, ты хочешь сказать, она сделала это нарочно?
Тогда многое встало бы на свои места. Этакая месть за то, что убил того парня, за то, что напугал до полусмерти и разорил дом. Да за что угодно. Только почему не пригрозила, когда он не стал немедленно требовать ее освобождения у отца? Не хотела открываться при всех?
— Я не знаю ее намерений. Как не могу прочесть ее душу. Словно она не отсюда, не принадлежит нашему миру, — фюльгья снова обратила взор к темному в ночи морю, продолжая мерно поглаживать волка между ушей. — Потому ты не должен отпускать ее от себя. Должен наблюдать. И оберегать, если хочешь жить.
— Не лучше ли тогда добиться ее свободы? — Ингольв скривился от мысли о том, чтобы опекать Асвейг
Будто мало ему забот. Да и с женщинами обращаться он не особо умел. Достаточно посмотреть на них с Мерд.
— Свобода не доводит таких, как она, до добра.
Дева неспешно встала. Песок на берегу вовсе не был чистым, но ее одежда ничуть не запачкалась. И окажись вдруг фюльгья в небе рядом с луной, верно, смогла бы затмить ту сиянием. Ингольв никогда не думал о том, как выглядят его духи-покровители. И предпочел бы никогда этого не узнать, но он и представить не мог, что они такие. Дева и волк.
— И что же, теперь вы всегда будете мелькать у меня перед глазами? — скорее в шутку решил поинтересоваться он. — Меня за полоумного примут, если я с вами разговоры вести буду где ни попадя.
И повернула голову Взгляд светло-голубых глаз пронзил ледяными иглами, неживой, но и не мертвый. И явно не принадлежащий Мидгарду.
— Кто ты и что здесь делаешь? — замедляя шаг, спросил в ответ он.
Дева опустила ладонь на загривок волка, погрузила пальцы в густую шерсть, ее переставая пытливо его оглядывать.
— Он твоя фюлыъя***. И я тоже.
Зверь будто бы согласно рыкнул, на миг обнажив блестящие клыки.
А вот это уже совсем скверно. Либо рассудок помутился после путешествия за грань жизни и смерти, либо все самое плохое только впереди. Ведь если духи-покровители являются человеку во плоти, значит, скоро он умрет. Говорят, двум смертям не бывать — но ему уже довелось проверить, что это не так. Ингольв даже не нашелся больше, что на это сказать. Но, поразмыслив, предположил:
— Еще сегодня днем я был мертв. Может…
Девушка кивнула, слегка улыбнувшись, словно его догадливость ее порадовала. А вопрос-то, оказывается, был проверкой, сможет ли понять. Она плавно опустилась на песок, а волк тут же лег рядом. Откинув за спину белые волосы, фюльгья похлопала ладонью по земле, приглашая присоединиться. Ингольв чуть помедлил, сомневаясь, но сел тоже. Искоса оглядел деву вблизи и заметил, что одежда-то ее полупрозрачная, и сквозь нее легко просматриваются очертания тела. Но, верно, духа это вовсе не беспокоило. Она бесплотная и не опасается, что здоровенный мужик вдруг захочет на нее покуситься. Желания, конечно, и так не возникло. Но вдруг?
— Ты знатно вляпался, Инголье, — тем же мелодичным голосом, который так не подходил грубым словам, молвила она.
— Еще одна прекрасная весть за сегодняшний день, — он хмыкнул, перестав ее разглядывать. — И во что же?
— Та девушка, что спасла тебя — некромант.
— Я догадывался.
Фюльгья вздохнула, по берегу от моря пролетел порыв ветра и донес до обоняния ее запах: не соленой воды, а травы, схваченной первым морозом.
— Теперь ты связан с ней. Твоя жизнь зависит от нее. Она завладела ею и может управлять так, как пожелает. И если умрет она, то умрешь и ты, — дева вновь посмотрела на него. — Поэтому ты видишь нас.
— И что же, ты хочешь сказать, она сделала это нарочно?
Тогда многое встало бы на свои места. Этакая месть за то, что убил того парня, за то, что напугал до полусмерти и разорил дом. Да за что угодно. Только почему не пригрозила, когда он не стал немедленно требовать ее освобождения у отца? Не хотела открываться при всех?
— Я не знаю ее намерений. Как не могу прочесть ее душу. Словно она не отсюда, не принадлежит нашему миру, — фюльгья снова обратила взор к темному в ночи морю, продолжая мерно поглаживать волка между ушей. — Потому ты не должен отпускать ее от себя. Должен наблюдать. И оберегать, если хочешь жить.
— Не лучше ли тогда добиться ее свободы? — Ингольв скривился от мысли о том, чтобы опекать Асвейг
Будто мало ему забот. Да и с женщинами обращаться он не особо умел. Достаточно посмотреть на них с Мерд.
— Свобода не доводит таких, как она, до добра.
Дева неспешно встала. Песок на берегу вовсе не был чистым, но ее одежда ничуть не запачкалась. И окажись вдруг фюльгья в небе рядом с луной, верно, смогла бы затмить ту сиянием. Ингольв никогда не думал о том, как выглядят его духи-покровители. И предпочел бы никогда этого не узнать, но он и представить не мог, что они такие. Дева и волк.
— И что же, теперь вы всегда будете мелькать у меня перед глазами? — скорее в шутку решил поинтересоваться он. — Меня за полоумного примут, если я с вами разговоры вести буду где ни попадя.