— Сидеть!
Раб разозлился пуще, но тут Асвейг повернулась к нему, и он тут же притих, натолкнувшись на ее взгляд.
— Все в порядке, Гагар.
Вот же, и правда ведь пес — как угадал тот, кто дал ему имя. Разве что не рычит. Но глотку Ингольву за свою хозяйку перегрыз бы с удовольствием. А девушка словно ничего и не заметила. Склонилась над Лейви, пробежалась пальцами от ворота его рубахи до раны.
— Я не лекарь, — проговорила тихо. — Тут справится и Эльди. Нужно перевязать туго. И дать отдохнуть.
Ингольв хотел было возразить. Потребовать, чтобы она применила свои особые умения, в существовании которых он успел убедиться на собственной шкуре. Но Асвейг уже вновь села среди других пленников, давая понять, что больше ничего делать не станет. И почему-то он поверил, что девушка сказала правду. Но предупредил на всякий случай:
— Если соврала — пожалеешь.
Она только пожала плечами. Ингольв взвалил неподъемного скальда себе на плечи и отнес в сторону. Осталось надеяться, что кормчий Эльди жив.
____________________________________________________
*Гальдр — песня-заклинание.
**Вейцла — тип средневекового кормления. Когда конунг с определенным количеством своих воинов объезжал земли и гостил у бондов, во время чего те должны были содержать и кормить их.
***Фюльгья — дух-покровитель.
Скодубрюнне лежал на одном из пологих берегов Согнефьорда. Раньше Асвейг о том не знала и никого не выспрашивала. А почти всю дорогу из Гокстада молчала, мало разговаривала даже с другими пленниками. Лишь Гагару удавалось иногда вытянуть из нее больше пары слов. Даже когда она не видела Ингольва, знала и чувствовала, что он рядом. И внутри все нарастала обида за то, что не вступился перед отцом сразу, а заставил плыть на другой конец полуострова и мучиться неведением о своей судьбе. Но чему удивляться: они, можно сказать, и не знакомы. Подумаешь, помогла.
Кормчий Эльди, морщась и кривя губы от неудовольствия все ж просил ее время от времени присмотреть за ранеными. Просил и других женщин, что оказались пленницами на корабле, носящем грозное имя «Змей волн». Но те отказывались, не боясь быть выброшенными за борт. А вот Асвейг соглашалась — больше ради оказавшегося здесь поневоле Лейви. Все ж он тоже из Гокстада.
Весь первый день после стычки с людьми ярла Тьельвара скальд провел в беспамятстве. Но, надо отдать должное умениям Эльди — тот залатал его хорошо. И не смотри, что руки толщиной с две руки Асвейг, а ладонями грести можно вместо весел. Рану зашил ровно. Потому, верно, Лейви на другое утро очнулся и был вполне бодр. Еще через день принялся читать Асвейг висы, чем к вечеру довел ее почти до изнеможения.
Ингольв подходил проведывать раненого аккурат тогда, когда она возвращалась на свое место у мачты. Словно тоже избегал встреч с ней. Ну и хорошо.
Асвейг не старалась считать дни, проведенные на «Змее». Лишь услышала однажды, что до прибытия в Скодубрюнне остались сутки пути. И вот, рано утром снявшись с последней ночевки, корабли Радвальда Белая Кость и один захваченный в сражении с гокстадцами к вечеру вошли 8 узкий извилистый залив. Повернувшее на закат солнце то с одного, то с другого бока показывалось над высокими скалами, у подножий поросших густыми ясеневыми лесами. Некоторые из гранитных стен несли следы водопадов, что лились с их вершин по весне, с таянием снегов, но иссякали летом. Все здесь хранило вековое безмолвие и даже гребцы будто бы пытались двигать веслами осторожнее, чтобы плеск воды был тише.
И чем глубже они заходили в чрево фьорда, тем реже становились разговоры, а после те и вовсе смолки — викинги возвращались домой.
Раскинулись по берегам зеленые, потемневшие к зиме луга, а на них рассыпались добротные, крытые дерном и украшенные резьбой дома.
И тогда уж вновь загромыхали команды ярла Сигфаста Ноздря, засновали кругом воины, готовясь к окончанию плавания. Дно здесь лежало глубоко, а потому драккары подошли к деревянным причалам. Тут же мужи спрыгнули на бревенчатые помосты и привязали корабли. Из усадьбы встречать вернувшихся родичей уже высыпали все. Но сразу было видно, кто из них — хозяйка. Правда, Асвейг издалека не успела хорошо рассмотреть статную высокую женщину, которая, тревожно вглядываясь перед собой, неосознанно запускала пальцы в мех на воротнике плаща. Остальные женщины тоже выглядывали мужей и сыновей, дети спешили к отцам. Даже трелли и челядь на время отложили дела. Им интерес другой: привезли новых работников.
Оказалось, пленников не так и много, а теперь кого-то оставят в поместье Радвальда, кого-то к себе заберут хевдинги. Но больше всего не повезет тем, кого решат продать. Правда, теперь уже весной. Никто не станет держать в доме рабов сверх нужного.
А пока всех захваченных 8 Гокстаде повели к домишкам, где жили трелли. Асвейг озиралась по сторонам, невольно снедаемая любопытством. Скодубрюнне казалось гораздо более обширным, чем поместье Фадира в Гокстаде. Огромный хозяйский дом — на большую семью. Бесчисленное множество сараев и амбаров, загонов для скота. Добротная стена окружала все хозяйство, и то и дело попадались навстречу воины из стражи.
— Сидеть!
Раб разозлился пуще, но тут Асвейг повернулась к нему, и он тут же притих, натолкнувшись на ее взгляд.
— Все в порядке, Гагар.
Вот же, и правда ведь пес — как угадал тот, кто дал ему имя. Разве что не рычит. Но глотку Ингольву за свою хозяйку перегрыз бы с удовольствием. А девушка словно ничего и не заметила. Склонилась над Лейви, пробежалась пальцами от ворота его рубахи до раны.
— Я не лекарь, — проговорила тихо. — Тут справится и Эльди. Нужно перевязать туго. И дать отдохнуть.
Ингольв хотел было возразить. Потребовать, чтобы она применила свои особые умения, в существовании которых он успел убедиться на собственной шкуре. Но Асвейг уже вновь села среди других пленников, давая понять, что больше ничего делать не станет. И почему-то он поверил, что девушка сказала правду. Но предупредил на всякий случай:
— Если соврала — пожалеешь.
Она только пожала плечами. Ингольв взвалил неподъемного скальда себе на плечи и отнес в сторону. Осталось надеяться, что кормчий Эльди жив.
____________________________________________________
*Гальдр — песня-заклинание.
**Вейцла — тип средневекового кормления. Когда конунг с определенным количеством своих воинов объезжал земли и гостил у бондов, во время чего те должны были содержать и кормить их.
***Фюльгья — дух-покровитель.
Скодубрюнне лежал на одном из пологих берегов Согнефьорда. Раньше Асвейг о том не знала и никого не выспрашивала. А почти всю дорогу из Гокстада молчала, мало разговаривала даже с другими пленниками. Лишь Гагару удавалось иногда вытянуть из нее больше пары слов. Даже когда она не видела Ингольва, знала и чувствовала, что он рядом. И внутри все нарастала обида за то, что не вступился перед отцом сразу, а заставил плыть на другой конец полуострова и мучиться неведением о своей судьбе. Но чему удивляться: они, можно сказать, и не знакомы. Подумаешь, помогла.
Кормчий Эльди, морщась и кривя губы от неудовольствия все ж просил ее время от времени присмотреть за ранеными. Просил и других женщин, что оказались пленницами на корабле, носящем грозное имя «Змей волн». Но те отказывались, не боясь быть выброшенными за борт. А вот Асвейг соглашалась — больше ради оказавшегося здесь поневоле Лейви. Все ж он тоже из Гокстада.
Весь первый день после стычки с людьми ярла Тьельвара скальд провел в беспамятстве. Но, надо отдать должное умениям Эльди — тот залатал его хорошо. И не смотри, что руки толщиной с две руки Асвейг, а ладонями грести можно вместо весел. Рану зашил ровно. Потому, верно, Лейви на другое утро очнулся и был вполне бодр. Еще через день принялся читать Асвейг висы, чем к вечеру довел ее почти до изнеможения.
Ингольв подходил проведывать раненого аккурат тогда, когда она возвращалась на свое место у мачты. Словно тоже избегал встреч с ней. Ну и хорошо.
Асвейг не старалась считать дни, проведенные на «Змее». Лишь услышала однажды, что до прибытия в Скодубрюнне остались сутки пути. И вот, рано утром снявшись с последней ночевки, корабли Радвальда Белая Кость и один захваченный в сражении с гокстадцами к вечеру вошли 8 узкий извилистый залив. Повернувшее на закат солнце то с одного, то с другого бока показывалось над высокими скалами, у подножий поросших густыми ясеневыми лесами. Некоторые из гранитных стен несли следы водопадов, что лились с их вершин по весне, с таянием снегов, но иссякали летом. Все здесь хранило вековое безмолвие и даже гребцы будто бы пытались двигать веслами осторожнее, чтобы плеск воды был тише.
И чем глубже они заходили в чрево фьорда, тем реже становились разговоры, а после те и вовсе смолки — викинги возвращались домой.
Раскинулись по берегам зеленые, потемневшие к зиме луга, а на них рассыпались добротные, крытые дерном и украшенные резьбой дома.
И тогда уж вновь загромыхали команды ярла Сигфаста Ноздря, засновали кругом воины, готовясь к окончанию плавания. Дно здесь лежало глубоко, а потому драккары подошли к деревянным причалам. Тут же мужи спрыгнули на бревенчатые помосты и привязали корабли. Из усадьбы встречать вернувшихся родичей уже высыпали все. Но сразу было видно, кто из них — хозяйка. Правда, Асвейг издалека не успела хорошо рассмотреть статную высокую женщину, которая, тревожно вглядываясь перед собой, неосознанно запускала пальцы в мех на воротнике плаща. Остальные женщины тоже выглядывали мужей и сыновей, дети спешили к отцам. Даже трелли и челядь на время отложили дела. Им интерес другой: привезли новых работников.
Оказалось, пленников не так и много, а теперь кого-то оставят в поместье Радвальда, кого-то к себе заберут хевдинги. Но больше всего не повезет тем, кого решат продать. Правда, теперь уже весной. Никто не станет держать в доме рабов сверх нужного.
А пока всех захваченных 8 Гокстаде повели к домишкам, где жили трелли. Асвейг озиралась по сторонам, невольно снедаемая любопытством. Скодубрюнне казалось гораздо более обширным, чем поместье Фадира в Гокстаде. Огромный хозяйский дом — на большую семью. Бесчисленное множество сараев и амбаров, загонов для скота. Добротная стена окружала все хозяйство, и то и дело попадались навстречу воины из стражи.