Ее взгляд пересекся с моим и отпрыгнул, как ошпаренный.
— До сих пор состоит на вооружении непальских полицейских, — дополнил Руслан о любимом предмете.
Чтобы не смущать соседку, я отвернулся от нее:
— Не пойму, как его носят. — Трудно представить современного «джедая» с таким невыключающимся световым мечом на портупее. — В смысле — где. Как саблю, сбоку на поясе?
— На поясе, но не сбоку, а вот здесь. — Изобразив свисающий хвост, ладонь Руслана провела сзади ровно посередине.
— Ага, тылы прикрывают.
Зачерпнутой горстью жидкого холода я омыл шею, рукавом промакнул лицо. Вдруг припомнилось:
— В одной серийной антиутопии Мила Йовович лихо орудовала парочкой таких же.
— Было дело, — с видом всесведущего знатока признал Руслан. — В третьей серии. Причем так мощно управлялась, что по всем законам должна была терять при каждом взмахе. Даже теннисная ракетка, бывает, вылетает в момент удара, что тогда говорить о куске стали, который сила инерции постоянно выдирает из ладони. Против этого придумано расширение на конце рукояти, вот оно, а у экранной героини такого не было. В общем, как всегда, сплошная показуха.
Злая красота ножа привлекала взгляд не меньше, чем красивая женщина. Женщина по соседству имелась, в другое время — когда не забрызганная и мокрая, как курица — очень даже красивая. Красивая, но — чужая. Я не Лаврик.
А Света, пока я любовался оружием, не находила себе места. Герой дня — она, а не какая-то железка! Как можно думать о чем-то другом?!
— Что же ты хотел, — не смогла она не вставить, — кино есть кино, артист обязан делать зрелищно, а не правильно.
— Не обязательно, — хмуро не согласился муж.
Я с любопытством воззрился на него, поскольку тоже придерживался мнения, что кино — это кино, а жизнь — где-то в сторонке, сама по себе:
— Знаешь исключения?
— Брюс Ли, — кратко отчеканил тот.
Знаю такого, видел в старом фильме и читал биографию. Нетривиальная личность. Когда-то его пример вдохновил меня записаться на секцию восточных единоборств. Жаль, что долго туда ходить не получилось. И не потому, что было некогда — хотя именно это слово служило оправданием. «Некогда» создавалось мной искусственно. Вернуть бы те годы теперь, когда известно, что, зачем и почем в этой жизни…
Я вздохнул:
— Он тоже работал на камеру. Его особые умения зрителю ничего не давали. Когда он бил по-настоящему, противник мешком оседал рядом со стоящим и как бы ничего не предпринимавшим Брюсом — камера тех лет фиксировала только смазанное движение воздуха.
Сзади донесся дробный стук — у Светы застучали зубы. Перестаралась с приведением себя в порядок.
Сравнив невесомую ветровку Руслана со своей теплой и длинной курткой охотника, я снял ее и без разговоров накинул на плечи продрогшей спутницы.
— Спасибо, — тихо поблагодарила она.
Ее взгляд пересекся с моим и отпрыгнул, как ошпаренный.
— До сих пор состоит на вооружении непальских полицейских, — дополнил Руслан о любимом предмете.
Чтобы не смущать соседку, я отвернулся от нее:
— Не пойму, как его носят. — Трудно представить современного «джедая» с таким невыключающимся световым мечом на портупее. — В смысле — где. Как саблю, сбоку на поясе?
— На поясе, но не сбоку, а вот здесь. — Изобразив свисающий хвост, ладонь Руслана провела сзади ровно посередине.
— Ага, тылы прикрывают.
Зачерпнутой горстью жидкого холода я омыл шею, рукавом промакнул лицо. Вдруг припомнилось:
— В одной серийной антиутопии Мила Йовович лихо орудовала парочкой таких же.
— Было дело, — с видом всесведущего знатока признал Руслан. — В третьей серии. Причем так мощно управлялась, что по всем законам должна была терять при каждом взмахе. Даже теннисная ракетка, бывает, вылетает в момент удара, что тогда говорить о куске стали, который сила инерции постоянно выдирает из ладони. Против этого придумано расширение на конце рукояти, вот оно, а у экранной героини такого не было. В общем, как всегда, сплошная показуха.
Злая красота ножа привлекала взгляд не меньше, чем красивая женщина. Женщина по соседству имелась, в другое время — когда не забрызганная и мокрая, как курица — очень даже красивая. Красивая, но — чужая. Я не Лаврик.
А Света, пока я любовался оружием, не находила себе места. Герой дня — она, а не какая-то железка! Как можно думать о чем-то другом?!
— Что же ты хотел, — не смогла она не вставить, — кино есть кино, артист обязан делать зрелищно, а не правильно.
— Не обязательно, — хмуро не согласился муж.
Я с любопытством воззрился на него, поскольку тоже придерживался мнения, что кино — это кино, а жизнь — где-то в сторонке, сама по себе:
— Знаешь исключения?
— Брюс Ли, — кратко отчеканил тот.
Знаю такого, видел в старом фильме и читал биографию. Нетривиальная личность. Когда-то его пример вдохновил меня записаться на секцию восточных единоборств. Жаль, что долго туда ходить не получилось. И не потому, что было некогда — хотя именно это слово служило оправданием. «Некогда» создавалось мной искусственно. Вернуть бы те годы теперь, когда известно, что, зачем и почем в этой жизни…
Я вздохнул:
— Он тоже работал на камеру. Его особые умения зрителю ничего не давали. Когда он бил по-настоящему, противник мешком оседал рядом со стоящим и как бы ничего не предпринимавшим Брюсом — камера тех лет фиксировала только смазанное движение воздуха.
Сзади донесся дробный стук — у Светы застучали зубы. Перестаралась с приведением себя в порядок.
Сравнив невесомую ветровку Руслана со своей теплой и длинной курткой охотника, я снял ее и без разговоров накинул на плечи продрогшей спутницы.
— Спасибо, — тихо поблагодарила она.