- Где Кюрри?
Сын Оттара постоянно был чем-то занят. Порой он не попадался на глаза до самого вечера. Он старался вместе с отцом постичь все трудности управления хозяйством: не заметишь, как пройдёт ещё немного времени и настанет пора заводить семью, а там и строить свой дом.
- Он готовится защищать дом от викингов вместе с другими мужчинами, -постоянно оглядываясь, ответил Гагар и почти втолкнул Асвейг в один из сараев, где хранилось сено на зиму. - Вот. Здесь нет ничего для них ценного. Может, не заглянут. Сиди тихо, госпожа.
Трелль чуть помедлил прежде чем отпустить её руку. Его вытянутое лицо помрачнело ещё больше, а глубоко посаженные глаза сделались словно и вовсе чёрными. Асвейг знала этот взгляд, видела его не раз, когда Гагару перепадало за какую оплошность. Случалось такое очень редко, но и тогда раб не клонил виновато головы и молча выслушивал упрёки, а то и сносил наказания. Но, несмотря на вовсе не свойственное рабу упрямство, Оттар ценил его и собирался следующим летом подсобить ему в заработке. Пусть Гагар и был рождён в неволе, а не оставлял мечты выкупить однажды свою свободу. Только не все трелли, получив её, знали, что с ней делать.
- Нужно найти Оттара, - ухватив его за рукав, напомнила Асвейг.
Хотя, наверняка, за ним уже послали. Гагар кивнул и осторожно убрал её руку.
- Я не пущу сюда никого, - пообещал и плотно закрыл щелястую дверь.
Асвейг плюхнулась на ворох сена, прислушиваясь к тому, что происходит во дворе, но там пока было тихо, лишь изредка кто-нибудь пробегал мимо. Всё сильнее 8 груди разрасталось нетерпение и жажда сделать хоть что-то. Чем-то помочь остальным, ведь рабынь, верно, никто прятать не стал, а её, вон, как драгоценность какую заперли в надежде, что руки грабителей не дотянутся. Помалу разрастался шум, слышались истеричные голоса напуганных женщин. Асвейг не выдержала и встала. Попыталась открыть дверь, но Гагар, верно, запер её снаружи. Она ударила по доскам ладонью и всадила под кожу несколько заноз.
Дымом пахло всё сильнее, словно горело что-то во дворе, но викинги сюда ещё не добрались.
- Ты как там? - прозвучал снаружи голос Кюрри так неожиданно, что Асвейг вздрогнула.
- Может, я могу чем помочь? - она сразу вскинулась и подбежала к двери, увидела в щель полоску лица. - Выпусти. Гагар..
- Всё правильно сделал. А то будто не понимаешь, что будет, попадись ты в руки кому из них…
- А то они меня здесь не найдут!
- Заройся в сено и сиди помалкивай! - строго, совсем по-взрослому возразил Кюрри. - Я послал за отцом. Он должен прийти. И, может, ему удастся с ними договориться.
Он резко обернулся, и вслед за этим послышался отдалённый женский вскрик. Что-то затрещало, загремело, и угрожающий гвалт нескольких мужских голосов долетел до слуха, принесённый слабым порывом ветра. Кюрри тут же исчез. Заглянув в щель, Асвейг только и увидела его удаляющуюся спину Взглянула словно со стороны и поняла, как он вырос за три зимы. Совсем уж мужчина, крепкий, натренированный отцом - хоть сейчас в поход. Защемило в груди: скорей бы пришёл Оттар. И как бы уже не было поздно.
Неразборчивый шум всё нарастал, беспорядочно забегали мимо сарая люди. С оружием - наёмные работники Оттара. А без него - рабы. Им оружие носить запрещено, и как хочешь, так и защищайся. Асвейг припала лицом к двери, жадно выглядывая, что происходит. Позвать никого не пыталась, только слушала голоса, крики и ругань. Время от времени доносился будто бы лязг оружия, а может, напряжённому воображению это только мнилось.
Лишь бы оказались милостивы боги, викинги забрали всё ценное и убрались прочь. И тут Асвейг отпрянула вглубь сарая: почти прямо перед глазами мелькнул чужак. Она как можно быстрее и тише закопалась в ворох сена и замерла. Прогремел засов, внутрь заглянули, и на несколько невероятно долгих мгновений стало тихо. Лишь слышалось дыхание незваного гостя. Со всех сторон кожу кололи сухие стебли, дышать было трудно, душный запах травы забивал нос получше войлока. И почему-то начал нагреваться амулет, что Асвейг носила на шее с того дня, как очнулась в доме Оттара. Она обхватила его пальцами, и перед внутренним взором вспыхнул обрывок видения.
Повсюду огонь. Но не тот, которым горит дерево, а рождённый иначе. И в нём истлевают люди, легко, точно фигурки из тонкой древесной коры. Ненависть застилает разум, не позволяя остановить пламя, что плещет в стороны, стремясь уничтожить всех вокруг. Они кричат… Всё тише. Пока не замолкают совсем.
Асвейг выронила амулет из ладони и он стукнул по груди. Пытаясь сморгнуть слёзы с ресниц, она пошевелилась, и чужак, уже собравшийся уйти, остановился.
- Эй! - крикнул Кюрри. - Ты что тут шаришься? Уж сено коровам хоть оставьте!
- Не лезь, щенок, - не зло, а просто угрожающе и резко ответили ему.
Асвейг закусила губу: голос показался знакомым. Такой не спутаешь ни с одним другим, хоть и пришлось слышать его не так много. Низкий, громыхающий, словно горная река на перекатах. От него внутри поднималось что-то животное: то ли страх, то ли нечто другое, совсем на страх не похожее. Но от этого не становилось легче, пожалуй, даже хуже и тревожнее.
- Где Кюрри?
Сын Оттара постоянно был чем-то занят. Порой он не попадался на глаза до самого вечера. Он старался вместе с отцом постичь все трудности управления хозяйством: не заметишь, как пройдёт ещё немного времени и настанет пора заводить семью, а там и строить свой дом.
- Он готовится защищать дом от викингов вместе с другими мужчинами, -постоянно оглядываясь, ответил Гагар и почти втолкнул Асвейг в один из сараев, где хранилось сено на зиму. - Вот. Здесь нет ничего для них ценного. Может, не заглянут. Сиди тихо, госпожа.
Трелль чуть помедлил прежде чем отпустить её руку. Его вытянутое лицо помрачнело ещё больше, а глубоко посаженные глаза сделались словно и вовсе чёрными. Асвейг знала этот взгляд, видела его не раз, когда Гагару перепадало за какую оплошность. Случалось такое очень редко, но и тогда раб не клонил виновато головы и молча выслушивал упрёки, а то и сносил наказания. Но, несмотря на вовсе не свойственное рабу упрямство, Оттар ценил его и собирался следующим летом подсобить ему в заработке. Пусть Гагар и был рождён в неволе, а не оставлял мечты выкупить однажды свою свободу. Только не все трелли, получив её, знали, что с ней делать.
- Нужно найти Оттара, - ухватив его за рукав, напомнила Асвейг.
Хотя, наверняка, за ним уже послали. Гагар кивнул и осторожно убрал её руку.
- Я не пущу сюда никого, - пообещал и плотно закрыл щелястую дверь.
Асвейг плюхнулась на ворох сена, прислушиваясь к тому, что происходит во дворе, но там пока было тихо, лишь изредка кто-нибудь пробегал мимо. Всё сильнее 8 груди разрасталось нетерпение и жажда сделать хоть что-то. Чем-то помочь остальным, ведь рабынь, верно, никто прятать не стал, а её, вон, как драгоценность какую заперли в надежде, что руки грабителей не дотянутся. Помалу разрастался шум, слышались истеричные голоса напуганных женщин. Асвейг не выдержала и встала. Попыталась открыть дверь, но Гагар, верно, запер её снаружи. Она ударила по доскам ладонью и всадила под кожу несколько заноз.
Дымом пахло всё сильнее, словно горело что-то во дворе, но викинги сюда ещё не добрались.
- Ты как там? - прозвучал снаружи голос Кюрри так неожиданно, что Асвейг вздрогнула.
- Может, я могу чем помочь? - она сразу вскинулась и подбежала к двери, увидела в щель полоску лица. - Выпусти. Гагар..
- Всё правильно сделал. А то будто не понимаешь, что будет, попадись ты в руки кому из них…
- А то они меня здесь не найдут!
- Заройся в сено и сиди помалкивай! - строго, совсем по-взрослому возразил Кюрри. - Я послал за отцом. Он должен прийти. И, может, ему удастся с ними договориться.
Он резко обернулся, и вслед за этим послышался отдалённый женский вскрик. Что-то затрещало, загремело, и угрожающий гвалт нескольких мужских голосов долетел до слуха, принесённый слабым порывом ветра. Кюрри тут же исчез. Заглянув в щель, Асвейг только и увидела его удаляющуюся спину Взглянула словно со стороны и поняла, как он вырос за три зимы. Совсем уж мужчина, крепкий, натренированный отцом - хоть сейчас в поход. Защемило в груди: скорей бы пришёл Оттар. И как бы уже не было поздно.
Неразборчивый шум всё нарастал, беспорядочно забегали мимо сарая люди. С оружием - наёмные работники Оттара. А без него - рабы. Им оружие носить запрещено, и как хочешь, так и защищайся. Асвейг припала лицом к двери, жадно выглядывая, что происходит. Позвать никого не пыталась, только слушала голоса, крики и ругань. Время от времени доносился будто бы лязг оружия, а может, напряжённому воображению это только мнилось.
Лишь бы оказались милостивы боги, викинги забрали всё ценное и убрались прочь. И тут Асвейг отпрянула вглубь сарая: почти прямо перед глазами мелькнул чужак. Она как можно быстрее и тише закопалась в ворох сена и замерла. Прогремел засов, внутрь заглянули, и на несколько невероятно долгих мгновений стало тихо. Лишь слышалось дыхание незваного гостя. Со всех сторон кожу кололи сухие стебли, дышать было трудно, душный запах травы забивал нос получше войлока. И почему-то начал нагреваться амулет, что Асвейг носила на шее с того дня, как очнулась в доме Оттара. Она обхватила его пальцами, и перед внутренним взором вспыхнул обрывок видения.
Повсюду огонь. Но не тот, которым горит дерево, а рождённый иначе. И в нём истлевают люди, легко, точно фигурки из тонкой древесной коры. Ненависть застилает разум, не позволяя остановить пламя, что плещет в стороны, стремясь уничтожить всех вокруг. Они кричат… Всё тише. Пока не замолкают совсем.
Асвейг выронила амулет из ладони и он стукнул по груди. Пытаясь сморгнуть слёзы с ресниц, она пошевелилась, и чужак, уже собравшийся уйти, остановился.
- Эй! - крикнул Кюрри. - Ты что тут шаришься? Уж сено коровам хоть оставьте!
- Не лезь, щенок, - не зло, а просто угрожающе и резко ответили ему.
Асвейг закусила губу: голос показался знакомым. Такой не спутаешь ни с одним другим, хоть и пришлось слышать его не так много. Низкий, громыхающий, словно горная река на перекатах. От него внутри поднималось что-то животное: то ли страх, то ли нечто другое, совсем на страх не похожее. Но от этого не становилось легче, пожалуй, даже хуже и тревожнее.