Когда священнодействие закончилось, в маленькой пещере стоял туман от дыма светильника и дыхания двух людей. От непрерывного повторения за стариком всех имен мальчику стало плохо. У него заплетался язык, кружилась голова, горели руки и ноги, он задыхался.
Пламя светильника слабело и вдруг совсем погасло. В темноте мальчик услышал, что Джогонатх поднимается по лестнице наверх.
— Дада, ты куда? — в смятении закричал он.
— Я пошел, — ответил Джогонатх, — а ты оставайся здесь, тебя никто не найдет. Только помни: Гокулчондро — сын Бриндабона, а Бриндабон — сын Джогонатха.
Старик поднялся наверх и вытащил лестницу. Задыхаясь, напрягая все свои силы, мальчик прошептал:
— Дада, я пойду к отцу!
Джогонатх закрыл камнем отверстие и, приложив ухо к земле, услышал, как Нитай еще раз, задыхаясь, позвал:
— Отец!
После этого послышался шум падения, и наступила тишина.
Передав таким образом свое богатство в руки Джокхи, Джогонатх засыпал камень землей. Сверху он набросал кирпичи и щебень, повсюду валявшийся в разрушенном храме, все это прикрыл дерном и посадил куст, который вырыл в лесу.
Уже почти рассвело, а он никак не мог покинуть это место и время от времени слушал, прикладывая ухо к земле. Ему казалось, что откуда-то издалека, из самой середины земли, доносится плач. Джогонатху чудилось, что ночное небо переполнено этими звуками, что они разбудили всех людей на земле и эти люди сидят на постелях и прислушиваются…
Старик торопливо насыпал один слой земли на другой и утрамбовал их. Он как будто хотел засыпать лицо земли.
Вдруг кто-то окликнул его:
— Отец!
Старик стукнул в землю:
— Молчи! Все услышат.
Снова:
— Отец!
Тут только старик заметил, что уже взошло солнце. Джогонатх со страхом покинул храм и вышел в поле. Опять кто-то позвал его:
— Отец!
Джогонатх испуганно обернулся и увидел Бриндабона.
— Отец, я узнал, что мой сын прячется у тебя. Отдай его.
Когда священнодействие закончилось, в маленькой пещере стоял туман от дыма светильника и дыхания двух людей. От непрерывного повторения за стариком всех имен мальчику стало плохо. У него заплетался язык, кружилась голова, горели руки и ноги, он задыхался.
Пламя светильника слабело и вдруг совсем погасло. В темноте мальчик услышал, что Джогонатх поднимается по лестнице наверх.
— Дада, ты куда? — в смятении закричал он.
— Я пошел, — ответил Джогонатх, — а ты оставайся здесь, тебя никто не найдет. Только помни: Гокулчондро — сын Бриндабона, а Бриндабон — сын Джогонатха.
Старик поднялся наверх и вытащил лестницу. Задыхаясь, напрягая все свои силы, мальчик прошептал:
— Дада, я пойду к отцу!
Джогонатх закрыл камнем отверстие и, приложив ухо к земле, услышал, как Нитай еще раз, задыхаясь, позвал:
— Отец!
После этого послышался шум падения, и наступила тишина.
Передав таким образом свое богатство в руки Джокхи, Джогонатх засыпал камень землей. Сверху он набросал кирпичи и щебень, повсюду валявшийся в разрушенном храме, все это прикрыл дерном и посадил куст, который вырыл в лесу.
Уже почти рассвело, а он никак не мог покинуть это место и время от времени слушал, прикладывая ухо к земле. Ему казалось, что откуда-то издалека, из самой середины земли, доносится плач. Джогонатху чудилось, что ночное небо переполнено этими звуками, что они разбудили всех людей на земле и эти люди сидят на постелях и прислушиваются…
Старик торопливо насыпал один слой земли на другой и утрамбовал их. Он как будто хотел засыпать лицо земли.
Вдруг кто-то окликнул его:
— Отец!
Старик стукнул в землю:
— Молчи! Все услышат.
Снова:
— Отец!
Тут только старик заметил, что уже взошло солнце. Джогонатх со страхом покинул храм и вышел в поле. Опять кто-то позвал его:
— Отец!
Джогонатх испуганно обернулся и увидел Бриндабона.
— Отец, я узнал, что мой сын прячется у тебя. Отдай его.