И она это сделала, кончиками пальцев вцепившись в изголовье, выгнув тело вверх, затем упав на кровать. Я никогда не слышала, чтобы Дебби кричала от удовольствия, а я видела ее много раз. Но она закричала для меня.
Я чувствовала себя королевой вселенной, и на мгновение, не более, я почувствовала себя достойной.
Я поцеловала ее рот, когда закончила, и крепко сжала.
— Дикон послал тебя показать мне, каково это — доминировать над кем-то, — заключила я.
— Да.
— Это должно ощущаться игрой?
Она вздохнула.
— Нет.
— Ты знала, что я не была доминантом, когда ты попала сюда?
— Да. Но ты знаешь Дикона. С ним нельзя спорить.
— Значит, я просто возбужденная извращенка?
Она засмеялась.
— Да. И ты можешь делать что угодно, и идти куда угодно. Это говорю я, а не Мастер.
Я перевернулась на спину и посмотрела в потолок.
— Разве это не смешно... технически я всегда могла делать все, что захочу, но думаю, что только теперь я действительно могу. И это страшно.
— Свобода может быть пугающей, — прошептала она, полусонная. — Ты можешь свободно выбирать, как распоряжаться своей свободой.
Разве я все время боюсь? Разве я сдерживала себя в чем-то из-за страха? Я попыталась поставить себя на место меня молодой. Тогда, в Карлтон Преп, когда меня попытались записать в колледж и предложили заниматься бизнесом, я подумала, что они говорят что-то, лишь бы просто говорить, и почувствовала, как стены сжимаются надо мной. Как только я выберу что-то одно, оно поймает меня в ловушку.
Была ли я в ловушке с Диконом? Была ли предоставленная им свобода ложью?
Я могла выжить без него. В уязвимом месте между бодрствованием и сном, между моментами подчинения и мыслями, в которых я была доминантом, и только что попыталась им стать, я увидела правду. Он мне не нужен. Но хотела ли я его?
Я почти уснула, когда пришла голосовая почта.
Эллиот.
Это сделка. Ты появляешься в моем офисе в восемь ровно, иначе я передаю тебя другому терапевту. Не обсуждается.
И она это сделала, кончиками пальцев вцепившись в изголовье, выгнув тело вверх, затем упав на кровать. Я никогда не слышала, чтобы Дебби кричала от удовольствия, а я видела ее много раз. Но она закричала для меня.
Я чувствовала себя королевой вселенной, и на мгновение, не более, я почувствовала себя достойной.
Я поцеловала ее рот, когда закончила, и крепко сжала.
— Дикон послал тебя показать мне, каково это — доминировать над кем-то, — заключила я.
— Да.
— Это должно ощущаться игрой?
Она вздохнула.
— Нет.
— Ты знала, что я не была доминантом, когда ты попала сюда?
— Да. Но ты знаешь Дикона. С ним нельзя спорить.
— Значит, я просто возбужденная извращенка?
Она засмеялась.
— Да. И ты можешь делать что угодно, и идти куда угодно. Это говорю я, а не Мастер.
Я перевернулась на спину и посмотрела в потолок.
— Разве это не смешно... технически я всегда могла делать все, что захочу, но думаю, что только теперь я действительно могу. И это страшно.
— Свобода может быть пугающей, — прошептала она, полусонная. — Ты можешь свободно выбирать, как распоряжаться своей свободой.
Разве я все время боюсь? Разве я сдерживала себя в чем-то из-за страха? Я попыталась поставить себя на место меня молодой. Тогда, в Карлтон Преп, когда меня попытались записать в колледж и предложили заниматься бизнесом, я подумала, что они говорят что-то, лишь бы просто говорить, и почувствовала, как стены сжимаются надо мной. Как только я выберу что-то одно, оно поймает меня в ловушку.
Была ли я в ловушке с Диконом? Была ли предоставленная им свобода ложью?
Я могла выжить без него. В уязвимом месте между бодрствованием и сном, между моментами подчинения и мыслями, в которых я была доминантом, и только что попыталась им стать, я увидела правду. Он мне не нужен. Но хотела ли я его?
Я почти уснула, когда пришла голосовая почта.
Эллиот.
Это сделка. Ты появляешься в моем офисе в восемь ровно, иначе я передаю тебя другому терапевту. Не обсуждается.