Меня оторвали, прежде чем я даже прикоснулась к нему. Мебель загремела, заскрипела.
Я сделала вид, что сопротивляюсь, но не собиралась никуда вырываться. Я выкрикивала его имя. Пнула кого-то. Вырвалась. Была поймана. Кровь наполнили эндорфины и адреналин, я видела, как Уоррену помогают, словно жертве. Грустная, жалкая жертва, которая не причинила бы вреда и мухе, но на его лице было достаточно крови, чтобы обеспечить поездку в лазарет. Может быть, на ночь.
Я почувствовала укол в руку, когда они вкололи мне успокоительное, и моя последняя мысль была о том... если все прошло успешно, то это не так уж и плохо.
Эллиот
Я не обманывал сам себя мыслями о том, что я Дикон Брюс. Сущность этого человека была в скрытом насилии, чего я никогда бы не стал развивать. К каким бы мыслям он ни пришел, чтобы удержать Уоррена от Фионы, этого было, вероятно, больше, чем я мог сделать и что бы мне сошло с рук.
Но то, что я делал, не работало.
Когда Фиону усмирили, а Уоррена доставили в лазарет, я отправился в кабинет босса и закрыл дверь.
— Доктор, — сухо сказала она.
— Вам нужно сделать больше для разделения Фионы Дрейзен и Уоррена Чилтона.
— Я слышала. Она настоящий мешок с сюрпизами.
— Он стоял рядом с ней, шептал что-то ей на ухо. У нее ПТСР после случившегося. Ее реакция была полностью нормальной после того, что он сделал.
— Якобы сделал.
Я наклонился над столом, опершись костяшками пальцев.
— Он должен находиться в заведении строгого режима. У Вестонвуда есть подобное в Сэлтон Си.
— Есть. Но этого не случится. — Она отодвинула стул и сплела пальцы на груди. Френсис казалась слишком самодовольной, слишком расслабленной для разговора. — Ему не предъявлены обвинения в уголовном деле, так что никакого Сэлтон Си.
— Если ты ничего не сделаешь, сделаю я. Это место станет по-настоящему сочной историей для «Таймс». Психиатрический курорт для богатых? Они с радостью сожрут вас.
— Тебе совершенно наплевать на свою работу, не так ли?
— Нет. Не наплевать.
— Все это ради пациента? Одной пациентки? — Она подняла бровь, постучав пальцем по тыльной стороне ладони.
— Каждый пациент имеет значение.
— Молчал бы. Всех остальных устраивает то, как мы справляемся. Почему же ты бросаешься в это с головой?
— Я единственный, кто заботится?
Меня оторвали, прежде чем я даже прикоснулась к нему. Мебель загремела, заскрипела.
Я сделала вид, что сопротивляюсь, но не собиралась никуда вырываться. Я выкрикивала его имя. Пнула кого-то. Вырвалась. Была поймана. Кровь наполнили эндорфины и адреналин, я видела, как Уоррену помогают, словно жертве. Грустная, жалкая жертва, которая не причинила бы вреда и мухе, но на его лице было достаточно крови, чтобы обеспечить поездку в лазарет. Может быть, на ночь.
Я почувствовала укол в руку, когда они вкололи мне успокоительное, и моя последняя мысль была о том... если все прошло успешно, то это не так уж и плохо.
Эллиот
Я не обманывал сам себя мыслями о том, что я Дикон Брюс. Сущность этого человека была в скрытом насилии, чего я никогда бы не стал развивать. К каким бы мыслям он ни пришел, чтобы удержать Уоррена от Фионы, этого было, вероятно, больше, чем я мог сделать и что бы мне сошло с рук.
Но то, что я делал, не работало.
Когда Фиону усмирили, а Уоррена доставили в лазарет, я отправился в кабинет босса и закрыл дверь.
— Доктор, — сухо сказала она.
— Вам нужно сделать больше для разделения Фионы Дрейзен и Уоррена Чилтона.
— Я слышала. Она настоящий мешок с сюрпизами.
— Он стоял рядом с ней, шептал что-то ей на ухо. У нее ПТСР после случившегося. Ее реакция была полностью нормальной после того, что он сделал.
— Якобы сделал.
Я наклонился над столом, опершись костяшками пальцев.
— Он должен находиться в заведении строгого режима. У Вестонвуда есть подобное в Сэлтон Си.
— Есть. Но этого не случится. — Она отодвинула стул и сплела пальцы на груди. Френсис казалась слишком самодовольной, слишком расслабленной для разговора. — Ему не предъявлены обвинения в уголовном деле, так что никакого Сэлтон Си.
— Если ты ничего не сделаешь, сделаю я. Это место станет по-настоящему сочной историей для «Таймс». Психиатрический курорт для богатых? Они с радостью сожрут вас.
— Тебе совершенно наплевать на свою работу, не так ли?
— Нет. Не наплевать.
— Все это ради пациента? Одной пациентки? — Она подняла бровь, постучав пальцем по тыльной стороне ладони.
— Каждый пациент имеет значение.
— Молчал бы. Всех остальных устраивает то, как мы справляемся. Почему же ты бросаешься в это с головой?
— Я единственный, кто заботится?