Он казался самым опасным из всех. Волк был молод, и вступил в совет по праву переданному по наследству от матери. К счастью та погибла от руки белых, гонимых и уничтожаемых. Глава с особым упоением думал об этом. Судьба свершила одну месть за него, и он благодарен. Нел был широк в плечах, красив, улыбка надменная, острые зубы. Волосы серые, но темные, как у Раса. Такие же брови. Крепкие руки, покрытые густой шерстью, даже в человечьем обличии.
— Отчего же. Я бесконечно рад, что есть волки способные думать за меня. Однако я бы хотел внести коррективы.
— В каком это смысле? — проскрипел Олл.
— В совет, — тишина стала осязаема. — Отныне в него будут входить ещё четверо.
— Совет выбирает правитель, но в святыне прописаны правила. Претенденты обязаны пройти испытание ума, — возвестил Нел, белый скрестил на груди могучие руки.
— Что ж. Они пройдут. А когда вы в последний раз его проходили? — грохотал он улыбаясь.
— Мы не обязаны! — подпрыгнул Кнут.
— Извольте. Святыня как раз обязывает проходить его каждому члену совета раз в столетие! — достал из-за спины свиток и развернул, тыкая в золотую линию пальцем.
Серые стали ещё невзрачнее. Не все смогут пройти сложнейшее испытание: кто-то в силу возраста, кто-то по причинам иным. Они опустили головы. Один лишь Нел с обидой в глазах не сводил с Главы взгляда.
— Отлично. Раз никто не возражает, — хлопнул в ладоши, в зал вошли Хорн, Рас и Ри. Друзья заняли места рядом с правителем.
— Ты не имеешь права сажать чёрного в совет! — взревел Нел, но был награждён испепеляющим взглядом и сразу умолк.
— Ещё раз я услышу нечто подобное, и ты первым пойдёшь на то испытание! — прикрикнул Глава, и тут же остыл. — Теперь о Грике. Он неприкасаемый, а жители свободны, — слышно было, как скрипят зубы. — Жрицы нам не враги. Так было при моем отце! И будет при мне! — помедлил, прислушался к шагам. — Проходи Док, — бросил не глядя. — Четвёртый, новый член совета, — тот сел за стол, здороваясь с остальными.
— Жрицы опасны! Что скажут люди? Наш правитель глупец?! — оборонялся Кнут.
— И моргнуть не успеешь, как они сместят тебя с трона, — скрипел Олл.
— Как считают новые члены совета? — обратился он к ним.
Друзья поддержали, однако высказались по поводу опасности, также как старые советники, и предложили запретить жрицам проводить ритуалы на своей земле. Единогласно подписали указ. Он принял к сведению мнение каждого, но решение ещё раньше. И если совет не согласился бы с ним, просто сделал по-своему. Заседание было окончено. Скучный день подходил к концу, и правитель отправился в покои. Волки не спали, но иногда погружались в лёгкую дрему по собственному желанию. Отдых, в котором существа, по сути, не нуждались, всё же способствовал приведению рассудка в рабочее состояние. Многие пользовались таким трюком. Вот и он решил. Тем более что был женат на человеке, и часто видел, как она спит. Катарина улыбалась во сне, и он гадал, что же такое видит прекрасная колдунья. И надеялся, что его, а не Мартина. При мысли о рыжем инстинктивно сжал кулаки. Читая жену, как открытую книгу, благодаря ребёнку и связи, видел попытку кота ей завладеть. И как она вздыхала от прикосновения. Конечно, Катарина отбросила руку и отстранилась, но это не меняло того, что ей понравилось. «Она его ещё любит». Бинар не забывал об этом, отчаянно желая, чтобы его любила сильнее. И пусть уверил, что не ревнует, на самом деле сходил с ума. Особенно сейчас вдали. Воспользовался белой нитью, сплетая с золотой, и отправился к жене. Она сбавила обороты, ослабляя влияние заклинания, и отворила. Растрепанная, сонно тёрла глаза, за окошком светало, тонкий пеньюар просвечивался.
— Как дела? — приближался к кровати, жадно лаская взглядом.
— Не очень. Рада, что пришёл. Ты стал сильнее, — виновато опускала глаза.
— Так и есть. Я теперь Глава и возможностей больше, чем прежде. Ещё недавно нам так этого не хватало! — намекал он на времена, когда они не могли общаться ментально. Присел на край, тёплое дыхание сдуло волосинки с её лица, грудь часто вздымалась.
— Верно, — прижалась щекой, он напрягся. — Прости меня любимый. Я боялась говорить с тобой, после того поступка, — провела рукой по животу, возбуждаясь от вида того, что располагалось ниже.
— Я понимаю причину! — схватил за плечи и чуть приподнял. — Нет ничего важнее тебя! И малыша! Больше никогда не игнорируй меня! — она закивала, а он прильнул к губам.
Катарина потянула супруга на себя. Ощущения казались реальными, как если бы он действительно был здесь. Твёрдые мышцы накрыли хрупкое тело, но он резко отпрянул. Она тяжело дышала, ночнушка задралась до бёдер, обнажая, в глазах мелькнул страх быть отвергнутой.
Он казался самым опасным из всех. Волк был молод, и вступил в совет по праву переданному по наследству от матери. К счастью та погибла от руки белых, гонимых и уничтожаемых. Глава с особым упоением думал об этом. Судьба свершила одну месть за него, и он благодарен. Нел был широк в плечах, красив, улыбка надменная, острые зубы. Волосы серые, но темные, как у Раса. Такие же брови. Крепкие руки, покрытые густой шерстью, даже в человечьем обличии.
— Отчего же. Я бесконечно рад, что есть волки способные думать за меня. Однако я бы хотел внести коррективы.
— В каком это смысле? — проскрипел Олл.
— В совет, — тишина стала осязаема. — Отныне в него будут входить ещё четверо.
— Совет выбирает правитель, но в святыне прописаны правила. Претенденты обязаны пройти испытание ума, — возвестил Нел, белый скрестил на груди могучие руки.
— Что ж. Они пройдут. А когда вы в последний раз его проходили? — грохотал он улыбаясь.
— Мы не обязаны! — подпрыгнул Кнут.
— Извольте. Святыня как раз обязывает проходить его каждому члену совета раз в столетие! — достал из-за спины свиток и развернул, тыкая в золотую линию пальцем.
Серые стали ещё невзрачнее. Не все смогут пройти сложнейшее испытание: кто-то в силу возраста, кто-то по причинам иным. Они опустили головы. Один лишь Нел с обидой в глазах не сводил с Главы взгляда.
— Отлично. Раз никто не возражает, — хлопнул в ладоши, в зал вошли Хорн, Рас и Ри. Друзья заняли места рядом с правителем.
— Ты не имеешь права сажать чёрного в совет! — взревел Нел, но был награждён испепеляющим взглядом и сразу умолк.
— Ещё раз я услышу нечто подобное, и ты первым пойдёшь на то испытание! — прикрикнул Глава, и тут же остыл. — Теперь о Грике. Он неприкасаемый, а жители свободны, — слышно было, как скрипят зубы. — Жрицы нам не враги. Так было при моем отце! И будет при мне! — помедлил, прислушался к шагам. — Проходи Док, — бросил не глядя. — Четвёртый, новый член совета, — тот сел за стол, здороваясь с остальными.
— Жрицы опасны! Что скажут люди? Наш правитель глупец?! — оборонялся Кнут.
— И моргнуть не успеешь, как они сместят тебя с трона, — скрипел Олл.
— Как считают новые члены совета? — обратился он к ним.
Друзья поддержали, однако высказались по поводу опасности, также как старые советники, и предложили запретить жрицам проводить ритуалы на своей земле. Единогласно подписали указ. Он принял к сведению мнение каждого, но решение ещё раньше. И если совет не согласился бы с ним, просто сделал по-своему. Заседание было окончено. Скучный день подходил к концу, и правитель отправился в покои. Волки не спали, но иногда погружались в лёгкую дрему по собственному желанию. Отдых, в котором существа, по сути, не нуждались, всё же способствовал приведению рассудка в рабочее состояние. Многие пользовались таким трюком. Вот и он решил. Тем более что был женат на человеке, и часто видел, как она спит. Катарина улыбалась во сне, и он гадал, что же такое видит прекрасная колдунья. И надеялся, что его, а не Мартина. При мысли о рыжем инстинктивно сжал кулаки. Читая жену, как открытую книгу, благодаря ребёнку и связи, видел попытку кота ей завладеть. И как она вздыхала от прикосновения. Конечно, Катарина отбросила руку и отстранилась, но это не меняло того, что ей понравилось. «Она его ещё любит». Бинар не забывал об этом, отчаянно желая, чтобы его любила сильнее. И пусть уверил, что не ревнует, на самом деле сходил с ума. Особенно сейчас вдали. Воспользовался белой нитью, сплетая с золотой, и отправился к жене. Она сбавила обороты, ослабляя влияние заклинания, и отворила. Растрепанная, сонно тёрла глаза, за окошком светало, тонкий пеньюар просвечивался.
— Как дела? — приближался к кровати, жадно лаская взглядом.
— Не очень. Рада, что пришёл. Ты стал сильнее, — виновато опускала глаза.
— Так и есть. Я теперь Глава и возможностей больше, чем прежде. Ещё недавно нам так этого не хватало! — намекал он на времена, когда они не могли общаться ментально. Присел на край, тёплое дыхание сдуло волосинки с её лица, грудь часто вздымалась.
— Верно, — прижалась щекой, он напрягся. — Прости меня любимый. Я боялась говорить с тобой, после того поступка, — провела рукой по животу, возбуждаясь от вида того, что располагалось ниже.
— Я понимаю причину! — схватил за плечи и чуть приподнял. — Нет ничего важнее тебя! И малыша! Больше никогда не игнорируй меня! — она закивала, а он прильнул к губам.
Катарина потянула супруга на себя. Ощущения казались реальными, как если бы он действительно был здесь. Твёрдые мышцы накрыли хрупкое тело, но он резко отпрянул. Она тяжело дышала, ночнушка задралась до бёдер, обнажая, в глазах мелькнул страх быть отвергнутой.