— Ну не центр, зато уютный, — буркнула я и открыла дверь подъезда…
Он не знал, зачем вышел из машины. Ему просто было плохо. Физически. До жгущей в груди боли. Все, что тщательно скрывалось за тысячами замков вырвалось на свободу, теперь он захлебывался в этом потоке. И единственным воздухом стала Варя.
— Всё, — к сожалению, она жила на третьем этаже. Слишком быстро пришли. — Это моя дверь. Ты доставил меня в целости и сохранности, — коротко улыбнулась и закинула косу за спину. Достала звенящую связку ключей из сумки.
— Варь, — сам не зная зачем, удержал за плечо. — Подожди секунду. Я по поводу…
— Поцелуя? — снисходительная улыбка отрезвила, обдала водой холодной до ожогов на душе. — Мы взрослые люди. Я все понимаю. Это просто поцелуй, он ничего не значит. Задача была, чтобы твои родственники поверили — мы сделали для этого все возможное. Мы молодцы, — усмехнулась, — впервые в жизни целовалась с геем. Это странный опыт, — говорила быстро и много, мешая ему вставить хоть слово. Закончив, внезапно наклонилась и прикоснулась губами к его щеке.
— Он значит… — не успел договорить.
Хлопнула дверь внизу. Варя отпрянула от него, как будто Нилов её ударил и тут же на весь подъезд разнеслось:
— Девчонки, подпевайте! — командовала какая-то женщина внизу.
— Вера, давай мы просто пойдем домой. Люди же спят! Потише, — шикали на нее еще два женских голоса.
— Черт, это мама! — испуганно пискнула Варя. — Иди уже! — с силой развернула его и подтолкнула к лестнице. — Уходи, прошу тебя. Сначала наверх, чтобы она тебя не видела, — уже умоляющим голосом. Она быстро открывала дверь квартиры, готовясь впустить даму не в кондиции.
— Ого! Кого я вижу, моя дочь и мужчина. Ты настоящий? — хихикнула женщина с площадки ниже. Аркадий и Варя обреченно переглянулись, не успел. — Иди сюда, я в тебя потыкаю.
— Ребята, помогите нам ее довести, — смеялись не менее подвыпившие однокурсницы мамы. — Что-то мы перебрали сегодня.
— Я вижу, а могли мне позвонить. Забрала бы сама, — выдохнула Варя и спустилась вниз. Маму тут же перевесили ей на плечо. — Идите, вас, наверное, дома заждались, — улыбнулась девушка, чуть раскрасневшись. — Эх, как тебя так угораздило?
— Ой, там Вадик такой коньяк из Грузии привез… — начала весело объяснять женщина. О нем, похоже, забыли. Но Аркадий сам о себе напомнил и подхватил маму Вари под другую руку.
— Думаю, девочки, без меня вы не справитесь.
— Ух ты, настоящий! — обрадовалась Вера. — А я думала, мне с коньяка привиделось. Ничего, милашка, — подмигнула дочери, что сейчас стала больше похожа на помидор.
Варвара
Прекрасно. Вот я всю жизнь мечтала тащить маму, которая напилась, наверное, третий раз за всю жизнь, вверх по лестнице вместе с Ниловым.
— Давай в дальнюю комнату на кровать закинем, — скомандовала я. Мы протащили ее через зал с легким оттенком бардака и кинули на мой разобранный кое-как двуспальный диван. В спальне я убиралась редко, так как это была моя вотчина. И вот теперь коллега-гей, с которым я несколько часов назад целовалась, забыв обо всем на свете, теперь разглядывал висящие на батарее трусы, разбросанные по полу носки и чулки на дверце шкафа. Лифчик примостился на спинке стула, мой любимый — красный кружевной. Я все еще в этой реальности или меня уже забрали в дурдом и обкололи чем-то тяжелым?
— Прости, тут бардак, — попыталась сгладить ситуацию. Хотя что уж тут сглаживать? Мама сопит на диване, вокруг бельишко и совершенно не смущенный этим Нилов посреди пейзажа.
— Может, чайком угостишь, раз зашел? — отдать ему должное, с честью вышел из ситуации.
— Да, конечно. У меня где-то печенье было.
— Ну не центр, зато уютный, — буркнула я и открыла дверь подъезда…
Он не знал, зачем вышел из машины. Ему просто было плохо. Физически. До жгущей в груди боли. Все, что тщательно скрывалось за тысячами замков вырвалось на свободу, теперь он захлебывался в этом потоке. И единственным воздухом стала Варя.
— Всё, — к сожалению, она жила на третьем этаже. Слишком быстро пришли. — Это моя дверь. Ты доставил меня в целости и сохранности, — коротко улыбнулась и закинула косу за спину. Достала звенящую связку ключей из сумки.
— Варь, — сам не зная зачем, удержал за плечо. — Подожди секунду. Я по поводу…
— Поцелуя? — снисходительная улыбка отрезвила, обдала водой холодной до ожогов на душе. — Мы взрослые люди. Я все понимаю. Это просто поцелуй, он ничего не значит. Задача была, чтобы твои родственники поверили — мы сделали для этого все возможное. Мы молодцы, — усмехнулась, — впервые в жизни целовалась с геем. Это странный опыт, — говорила быстро и много, мешая ему вставить хоть слово. Закончив, внезапно наклонилась и прикоснулась губами к его щеке.
— Он значит… — не успел договорить.
Хлопнула дверь внизу. Варя отпрянула от него, как будто Нилов её ударил и тут же на весь подъезд разнеслось:
— Девчонки, подпевайте! — командовала какая-то женщина внизу.
— Вера, давай мы просто пойдем домой. Люди же спят! Потише, — шикали на нее еще два женских голоса.
— Черт, это мама! — испуганно пискнула Варя. — Иди уже! — с силой развернула его и подтолкнула к лестнице. — Уходи, прошу тебя. Сначала наверх, чтобы она тебя не видела, — уже умоляющим голосом. Она быстро открывала дверь квартиры, готовясь впустить даму не в кондиции.
— Ого! Кого я вижу, моя дочь и мужчина. Ты настоящий? — хихикнула женщина с площадки ниже. Аркадий и Варя обреченно переглянулись, не успел. — Иди сюда, я в тебя потыкаю.
— Ребята, помогите нам ее довести, — смеялись не менее подвыпившие однокурсницы мамы. — Что-то мы перебрали сегодня.
— Я вижу, а могли мне позвонить. Забрала бы сама, — выдохнула Варя и спустилась вниз. Маму тут же перевесили ей на плечо. — Идите, вас, наверное, дома заждались, — улыбнулась девушка, чуть раскрасневшись. — Эх, как тебя так угораздило?
— Ой, там Вадик такой коньяк из Грузии привез… — начала весело объяснять женщина. О нем, похоже, забыли. Но Аркадий сам о себе напомнил и подхватил маму Вари под другую руку.
— Думаю, девочки, без меня вы не справитесь.
— Ух ты, настоящий! — обрадовалась Вера. — А я думала, мне с коньяка привиделось. Ничего, милашка, — подмигнула дочери, что сейчас стала больше похожа на помидор.
Варвара
Прекрасно. Вот я всю жизнь мечтала тащить маму, которая напилась, наверное, третий раз за всю жизнь, вверх по лестнице вместе с Ниловым.
— Давай в дальнюю комнату на кровать закинем, — скомандовала я. Мы протащили ее через зал с легким оттенком бардака и кинули на мой разобранный кое-как двуспальный диван. В спальне я убиралась редко, так как это была моя вотчина. И вот теперь коллега-гей, с которым я несколько часов назад целовалась, забыв обо всем на свете, теперь разглядывал висящие на батарее трусы, разбросанные по полу носки и чулки на дверце шкафа. Лифчик примостился на спинке стула, мой любимый — красный кружевной. Я все еще в этой реальности или меня уже забрали в дурдом и обкололи чем-то тяжелым?
— Прости, тут бардак, — попыталась сгладить ситуацию. Хотя что уж тут сглаживать? Мама сопит на диване, вокруг бельишко и совершенно не смущенный этим Нилов посреди пейзажа.
— Может, чайком угостишь, раз зашел? — отдать ему должное, с честью вышел из ситуации.
— Да, конечно. У меня где-то печенье было.