Разумеется, теперь Лиам не мог не рассказать отцу обо всем, что творилось за спиной президента. Сначала он собирался потянуть время, выждать идеальный момент, но до предполагаемого побега оставалось всего пять дней — а значит, пора было посвятить Брэдли в планы братца-предателя.
Атмосфера в доме была напряженной.
Отец плохо ел и пил, совсем не принимал лекарства и все больше времени проводил наедине с собой. Лиам начинал думать, что у папаши начался конкретный сдвиг по фазе.
Мать с отцом после последней крупной ссоры и размазанной по стене каши не разговаривала. Теперь Алисия посвящала все время Кире либо новорожденному ребенку Кристен и Карри. Кроме того, Лиам неожиданно почувствовал, что мать охладела и к нему. У них давно не было слишком уж близких и доверительных отношений, но он всегда знал: мать его любит. Теперь он почему-то начинал в этом сомневаться.
Карри находился в тюрьме.
Лэсси была выгнана.
Даже малышка Кира понимала, что происходит что-то неладное.
Семья Джонсонов трещала по швам.
Клуб трещал по швам.
Никаких собраний давно не проводилось, диалог с «Гиенами» временно замолк, никакой подготовки по внедрению своего человека к Альваресу не велось, никаких сделок по оружию не происходило. Даже автомастерская — единственный легальный бизнес «Демонов» и их подушка безопасности, — работала с перебоями.
Лиам чувствовал, как над ним нависает опасность, и в то же время отлично понимал: ему не найти лучшего времени, чтобы убедить отца выдвинуть его на пост вице-президента. Или — даже президента, если сам папочка уже устал сидеть в этом кресле и хочет отправиться на покой. Ноэль полностью его поддерживала.
Поэтому Лиам собирался рассказать отцу и о побеге Карри, и о татуировке Лысого. Это должно было окончательно подорвать веру Брэдли в старшего сына.
Чтобы не мучить ни себя, ни его, Лиам решил сразу говорить по делу: не начинать издалека, не разводить ненужную демагогию, не пытаться смягчить удар по отцовскому сердцу и самолюбию. Именно поэтому после обеда, оставшись с ним наедине, убедившись, что за дверью никого нет, и плотно ее прикрыв, Лиам сел напротив и заявил:
— Нам нужно серьезно поговорить.
— Что случилось, малышка? — обеспокоенно спросил Карри. — Что-нибудь с Кристен? с Джонни? С Кирой?
— Нет-нет, с ними все в порядке, — поспешила успокоить брата девушка. Впрочем, то, что собиралась сказать Лэсси, вряд ли должно было облегчить душу Карри. Она собиралась поведать ему о болезни отца. Она долго думала: нужен ли сейчас Карри такой груз? Ему и без того приходится очень нелегко. Но в итоге решила, что нужен. Он имел право знать. Тем более что Лайнел придерживался того же мнения. Лайнел готов был даже сам поговорить с Карри, но Лэсси не позволила: ей казалось, будет правильней, если брату обо всем расскажет именно она.
— Тогда что? — в голосе Карри почувствовались явные нотки неврозности.
«Станешь тут нервным», — подумала девушка, а вслух сказала:
— Просто… есть одна вещь… я и сама не должна была знать об этом, я просто подслушала, что…
— Ну же?! — кажется, теперь Карри готов был просто взорваться.
— Отец болен, — быстро сказала Лэсси.
— Что? — переспросил Карри, хмурясь.
Разумеется, теперь Лиам не мог не рассказать отцу обо всем, что творилось за спиной президента. Сначала он собирался потянуть время, выждать идеальный момент, но до предполагаемого побега оставалось всего пять дней — а значит, пора было посвятить Брэдли в планы братца-предателя.
Атмосфера в доме была напряженной.
Отец плохо ел и пил, совсем не принимал лекарства и все больше времени проводил наедине с собой. Лиам начинал думать, что у папаши начался конкретный сдвиг по фазе.
Мать с отцом после последней крупной ссоры и размазанной по стене каши не разговаривала. Теперь Алисия посвящала все время Кире либо новорожденному ребенку Кристен и Карри. Кроме того, Лиам неожиданно почувствовал, что мать охладела и к нему. У них давно не было слишком уж близких и доверительных отношений, но он всегда знал: мать его любит. Теперь он почему-то начинал в этом сомневаться.
Карри находился в тюрьме.
Лэсси была выгнана.
Даже малышка Кира понимала, что происходит что-то неладное.
Семья Джонсонов трещала по швам.
Клуб трещал по швам.
Никаких собраний давно не проводилось, диалог с «Гиенами» временно замолк, никакой подготовки по внедрению своего человека к Альваресу не велось, никаких сделок по оружию не происходило. Даже автомастерская — единственный легальный бизнес «Демонов» и их подушка безопасности, — работала с перебоями.
Лиам чувствовал, как над ним нависает опасность, и в то же время отлично понимал: ему не найти лучшего времени, чтобы убедить отца выдвинуть его на пост вице-президента. Или — даже президента, если сам папочка уже устал сидеть в этом кресле и хочет отправиться на покой. Ноэль полностью его поддерживала.
Поэтому Лиам собирался рассказать отцу и о побеге Карри, и о татуировке Лысого. Это должно было окончательно подорвать веру Брэдли в старшего сына.
Чтобы не мучить ни себя, ни его, Лиам решил сразу говорить по делу: не начинать издалека, не разводить ненужную демагогию, не пытаться смягчить удар по отцовскому сердцу и самолюбию. Именно поэтому после обеда, оставшись с ним наедине, убедившись, что за дверью никого нет, и плотно ее прикрыв, Лиам сел напротив и заявил:
— Нам нужно серьезно поговорить.
— Что случилось, малышка? — обеспокоенно спросил Карри. — Что-нибудь с Кристен? с Джонни? С Кирой?
— Нет-нет, с ними все в порядке, — поспешила успокоить брата девушка. Впрочем, то, что собиралась сказать Лэсси, вряд ли должно было облегчить душу Карри. Она собиралась поведать ему о болезни отца. Она долго думала: нужен ли сейчас Карри такой груз? Ему и без того приходится очень нелегко. Но в итоге решила, что нужен. Он имел право знать. Тем более что Лайнел придерживался того же мнения. Лайнел готов был даже сам поговорить с Карри, но Лэсси не позволила: ей казалось, будет правильней, если брату обо всем расскажет именно она.
— Тогда что? — в голосе Карри почувствовались явные нотки неврозности.
«Станешь тут нервным», — подумала девушка, а вслух сказала:
— Просто… есть одна вещь… я и сама не должна была знать об этом, я просто подслушала, что…
— Ну же?! — кажется, теперь Карри готов был просто взорваться.
— Отец болен, — быстро сказала Лэсси.
— Что? — переспросил Карри, хмурясь.