С этой минуты началась непримиримая ненависть между «Прыгуном» и «Монашком».
Вся вина, конечно, была на стороне «Монашка». Разве так должен был он отнестись к простодушной радости «Прыгуна» Но мальчиков не особенно заинтересовала вся эта история. Через пять минут они уже были в глухом переулке.
Таниэлло рассказал, где и как он нашел осла, и закончил тем, что все-таки опасается, как бы их не признали за воров.
— Ну, уж это я беру на себя, — важно заявил Дженарино. — Пока это мой секрет, как я все устрою. Но вы будьте спокойны. Все будет отлично.
— Прекрасно, — согласился Тотоно. — А теперь надо решить, как ехать.
Дженарино и Таниэлло слегка растерялись, но Тотоно продолжал:
— Конечно, теперь я уже не слушаю никаких возражений. Осла достали. Деньги есть. Отступать никто не смеет.
Друзья молчали. Тотоно принял молчание за знал согласия и продолжал:
— Не думаете ли вы ехать с пустыми руками? Вот уж это было бы настоящее безумие. Необходимо заготовить побольше разных шуток, смешных сценок и фокусов, всего такого, одним словом, чем еще вчера мы веселили синьора Калондроне. Кроме того, каждый из нас знает по меньшей мере пятьдесят разных песенок. Вот только инструментов не хватает, чтобы аккомпанировать. Я бы, например, чудесно справился с тамбурином.
— Чего же лучше! — воскликнул, весь оживившись, Дженарино.
— А мне бы только достать железный треугольник, подвесить бы его на веревочку и ударить в него металлическою палочкою, — и готово. Для Таниэлло недурно было бы раздобыть барабан. Важнецкая выйдет у нас музыка!
Они так увлеклись своими планами, что забыли всякую осторожность. Раскричались, размахивали руками. Тут же кружился и прыгал пудель.
Осла захватило общее настроение. Ему тоже захотелось чем-нибудь проявить себя, и он закричал.
Его громкий пронзительный крик прорезал тишину глухого переулка.
Но вдруг и пение, и пляска, и песни, и прыжки — все сразу оборвалось: выведенная из себя неаполитанка выплеснула из окна чашку с водой на нарушителей общественной тишины и спокойствия.
Через секунду мальчиков с их животными и след простыл, а через четверть часа они очутились на площади на другом конце города.
— Ну, и натерпелись же мы страха! — сказал Таниэлло. Ему пришлось тащить за повод осла, и он добрался до площади последним.
— Полно дурить! Давайте обсудим все серьезно.
— А кто будет покупать инструменты?
— Я, — ответил Тотоно.
У него были все деньги, и его выбрали казначеем.
— А я позабочусь об осле. Его нужно чуть-чуть переделать.
С этой минуты началась непримиримая ненависть между «Прыгуном» и «Монашком».
Вся вина, конечно, была на стороне «Монашка». Разве так должен был он отнестись к простодушной радости «Прыгуна» Но мальчиков не особенно заинтересовала вся эта история. Через пять минут они уже были в глухом переулке.
Таниэлло рассказал, где и как он нашел осла, и закончил тем, что все-таки опасается, как бы их не признали за воров.
— Ну, уж это я беру на себя, — важно заявил Дженарино. — Пока это мой секрет, как я все устрою. Но вы будьте спокойны. Все будет отлично.
— Прекрасно, — согласился Тотоно. — А теперь надо решить, как ехать.
Дженарино и Таниэлло слегка растерялись, но Тотоно продолжал:
— Конечно, теперь я уже не слушаю никаких возражений. Осла достали. Деньги есть. Отступать никто не смеет.
Друзья молчали. Тотоно принял молчание за знал согласия и продолжал:
— Не думаете ли вы ехать с пустыми руками? Вот уж это было бы настоящее безумие. Необходимо заготовить побольше разных шуток, смешных сценок и фокусов, всего такого, одним словом, чем еще вчера мы веселили синьора Калондроне. Кроме того, каждый из нас знает по меньшей мере пятьдесят разных песенок. Вот только инструментов не хватает, чтобы аккомпанировать. Я бы, например, чудесно справился с тамбурином.
— Чего же лучше! — воскликнул, весь оживившись, Дженарино.
— А мне бы только достать железный треугольник, подвесить бы его на веревочку и ударить в него металлическою палочкою, — и готово. Для Таниэлло недурно было бы раздобыть барабан. Важнецкая выйдет у нас музыка!
Они так увлеклись своими планами, что забыли всякую осторожность. Раскричались, размахивали руками. Тут же кружился и прыгал пудель.
Осла захватило общее настроение. Ему тоже захотелось чем-нибудь проявить себя, и он закричал.
Его громкий пронзительный крик прорезал тишину глухого переулка.
Но вдруг и пение, и пляска, и песни, и прыжки — все сразу оборвалось: выведенная из себя неаполитанка выплеснула из окна чашку с водой на нарушителей общественной тишины и спокойствия.
Через секунду мальчиков с их животными и след простыл, а через четверть часа они очутились на площади на другом конце города.
— Ну, и натерпелись же мы страха! — сказал Таниэлло. Ему пришлось тащить за повод осла, и он добрался до площади последним.
— Полно дурить! Давайте обсудим все серьезно.
— А кто будет покупать инструменты?
— Я, — ответил Тотоно.
У него были все деньги, и его выбрали казначеем.
— А я позабочусь об осле. Его нужно чуть-чуть переделать.