Я вот случай тебе расскажу, на всю жизнь его запомнил. Пришел приказ одному капитану: взять такую-то высоту и точка. Бойцы устали, разболтались, в смерть соваться никому неохота. А тут как раз дезертира приводят. Так, мол, и так, хотел улизнуть с поля боя. Капитан, не говоря худого слова, на глазах у всех, хлопнул его из пистолета, послал рапорт по начальству и — в атаку.
Получили мы рапорт, выясняем как и что? Оказалось — вовсе и не дезертир это был, а просто другой офицер направил его куда-то по делу, а капитан не знал или запамятовал в горячке.
Подать сюда капитана! Самоуправство? Расстрел без суда и следствия? За такое — не поздоровится. Штрафная рота, как часы.
Докладывают: капитана больше нет, пал смертью храбрых.
Что же, перед солдатами мертвого командира позорить? Офицерские погоны сомнению подвергать? Может, не пристрели он этого дезертира, не поднял бы в атаку бойцов и приказа бы не выполнил?
Высоту-то, высоту взяли все-таки!
Я, признаться, тогда на случившееся с высоты той самой посмотрел. А теперь ты попробуй посмотри. Ну, будущий прокурор, выноси свое справедливое решение.
— Я не хочу быть прокурором.
— В защитники метишь, по стопам Карлинского, в блистательную адвокатуру?
— Нет, я буду судьей.
— Сдаюсь, сдаюсь без боя, Марина Павловна. Я полностью согласен с вами — цель оправдывает средства. И это тем более правильно, чем выше желанная цель.
Как это вы замечательно выразились? — «мало родиться красивой, красоту нужно завоевывать». Браво! Я не подозревал, что за такой ренуаровской внешностью скрывается опытный полководец.
Знаете что, возьмите меня в свой арсенал. Красота требует поклонения, цель нуждается в средствах. Так пусть я буду недостойным средством вашей всеоправдывающей красоты. Вы не пожалеете.
А теперь выпьем — за цель, за ваше прекрасное лицо, за необходимый союз целей и средств!
Карлинский и Марина чокнулись.
— Вы воспользуетесь моим предложением?
— Не знаю. Может быть. Хватит об этом.
Марина была рассеянна. А Юрию все вспоминалось далекое, детское. Мудрый змий-искуситель вручал яблоко светловолосой Еве, нерасторопный Адам дремал под райским кустом. И для полноты картины он подвинул ей вазу.
— Попробуйте персик, Марина Павловна. Сладкое вино обычно закусывают фруктами.
Толстый человек по-ребячьи подпрыгивал, суетился, даже прихрамывал из вежливости. Он был гораздо старше и толще отца, но когда тот сбросил на пол калоши, человек вдруг нагнулся, прижал их к золотым галунам и забегал вокруг, приговаривая уменьшительными именами: «Калош-ки… номерочек… шляпочку-то пожалуйте…»
Сережа и Владимир Петрович прошли в зал.
Ноты и смычки зашевелились. На сцену выплыл конферансье — неудавшийся вундеркинд, облысевший от музыкальных занятий. Он почти пропел, старательно выводя каждое слово, длинный титул знаменитого дирижера, и концерт начался.
Я вот случай тебе расскажу, на всю жизнь его запомнил. Пришел приказ одному капитану: взять такую-то высоту и точка. Бойцы устали, разболтались, в смерть соваться никому неохота. А тут как раз дезертира приводят. Так, мол, и так, хотел улизнуть с поля боя. Капитан, не говоря худого слова, на глазах у всех, хлопнул его из пистолета, послал рапорт по начальству и — в атаку.
Получили мы рапорт, выясняем как и что? Оказалось — вовсе и не дезертир это был, а просто другой офицер направил его куда-то по делу, а капитан не знал или запамятовал в горячке.
Подать сюда капитана! Самоуправство? Расстрел без суда и следствия? За такое — не поздоровится. Штрафная рота, как часы.
Докладывают: капитана больше нет, пал смертью храбрых.
Что же, перед солдатами мертвого командира позорить? Офицерские погоны сомнению подвергать? Может, не пристрели он этого дезертира, не поднял бы в атаку бойцов и приказа бы не выполнил?
Высоту-то, высоту взяли все-таки!
Я, признаться, тогда на случившееся с высоты той самой посмотрел. А теперь ты попробуй посмотри. Ну, будущий прокурор, выноси свое справедливое решение.
— Я не хочу быть прокурором.
— В защитники метишь, по стопам Карлинского, в блистательную адвокатуру?
— Нет, я буду судьей.
— Сдаюсь, сдаюсь без боя, Марина Павловна. Я полностью согласен с вами — цель оправдывает средства. И это тем более правильно, чем выше желанная цель.
Как это вы замечательно выразились? — «мало родиться красивой, красоту нужно завоевывать». Браво! Я не подозревал, что за такой ренуаровской внешностью скрывается опытный полководец.
Знаете что, возьмите меня в свой арсенал. Красота требует поклонения, цель нуждается в средствах. Так пусть я буду недостойным средством вашей всеоправдывающей красоты. Вы не пожалеете.
А теперь выпьем — за цель, за ваше прекрасное лицо, за необходимый союз целей и средств!
Карлинский и Марина чокнулись.
— Вы воспользуетесь моим предложением?
— Не знаю. Может быть. Хватит об этом.
Марина была рассеянна. А Юрию все вспоминалось далекое, детское. Мудрый змий-искуситель вручал яблоко светловолосой Еве, нерасторопный Адам дремал под райским кустом. И для полноты картины он подвинул ей вазу.
— Попробуйте персик, Марина Павловна. Сладкое вино обычно закусывают фруктами.
Толстый человек по-ребячьи подпрыгивал, суетился, даже прихрамывал из вежливости. Он был гораздо старше и толще отца, но когда тот сбросил на пол калоши, человек вдруг нагнулся, прижал их к золотым галунам и забегал вокруг, приговаривая уменьшительными именами: «Калош-ки… номерочек… шляпочку-то пожалуйте…»
Сережа и Владимир Петрович прошли в зал.
Ноты и смычки зашевелились. На сцену выплыл конферансье — неудавшийся вундеркинд, облысевший от музыкальных занятий. Он почти пропел, старательно выводя каждое слово, длинный титул знаменитого дирижера, и концерт начался.