– Хм, этой ночью на мостике «Севастополя» пострадали два моряка. Офицер, и вахтенный матрос. Их отправили на берег в госпиталь. Как вы смотрите на то чтобы получить назначении на мой броненосец младшим офицером?
– С превеликим удовольствием, ваше высокоблагородие.
– Хорошо, я распоряжусь, вам пришлют приказ.
– Разрешите вас проводить?
– Пожалуй.
Попрощавшись с хозяевами, поцеловав на прощание ручку Вареньке и её маме, Ольге Петровне, я покинул дом, и устроившись в коляске Чернышева, велел возничему везти нас на берег, где у меня находился ялик. А капитану броненосца пояснил:
– У меня есть сведенья особо государственной важности, с которыми вы должны ознакомиться в обязательном порядке.
Тот хмыкнул, но возражать не стал, мы доехали до берега, где я сел за вёсла, Чернышев на корме и так мы добрались до моей джонки. Потом помог капитану подняться на борт, и проводив в каюту, сказал ему:
– Чтобы понять для чего я попросил поговорить наедине и привёз на борт моего судна, поясню. Я из другого мира. У нас тоже была Русско-Японская война, которую Россия с треском проиграла. Я приобрёл несколько книг по войне, фактически мемуары, довольно толково написано. Правда, насколько те имеют близость к достоверности, не скажу. Каждый писал, чтобы оправдать себя. Кстати, вас снимут с броненосца за столкновение с другим кораблём, оформив как профессиональную несостоятельность. Умрёте через год в столице от сердечного приступа. А пока вот стол, лампу я зажёг, вот эта книга, историческая, по этой войне. Прошу ознакомится. Только тут читать, книга секретная, не стоит о ней знать посторонним.
Чернышев смерив меня долгим нечитаемым взглядом, устроился за столиком и приступил к чтению, надев на нос небольшие очки. Я трижды ему чай приносил, и бутерброды, с колбасой. Тот всё выпивал и съел, даже не чувствуя вкуса. Не открываясь от книги. Только в три часа ночи, не дочитав, усталый, разбитый, тот был доставлен мной на берег и отбыл на коляске к пирсу где его ждала шлюпка. Сам я, умывшись, устроился на койке и вскоре уснул.
Утром, проснулся я часов в десять, позавтракал, и направился на берег. А там узнал ошеломившую меня новость. Умер капитан первого ранга Чернышев. Вернулся поздно ночью, лёг в койку и не проснулся. Сердце. М-да, как-то некрасиво вышло.
Побывав в штабе эскадры, я узнал, что по мне пока новостей не было, и направился к Высоцким. Полковника не было, отсутствовал по службе, супруга его сообщила, когда тот будет, а Варя с братом ещё спали, сони. Пока было время, я прогулялся по лавкам, купил себе длинноствольное дальнобойное оружие, винтовки «Мосина» в продаже не было, а вот германский карабин «Маузер 98» вполне. К нему был штык-нож, и три сотни патронов. Всё это я и приобрёл. Больше патронов не было. Вообще удача что это новейший карабин оказалось тут, да ещё в продаже как охотничье оружие. Зато пистолет обнаружился в кладовке лавки, тот самый пистолет комиссаров, «Маузер 96». У него была деревянная кобура, которую можно стыковать с пистолетом и использовать как приклад. К сожалению, патронов к нему было всего полторы сотни. Купил, как и неплохой походный нессер. Также приобрёл оружейное масло и средства чистки. В лавке нашёлся складной офицерский столик на шесть персон, купил его, как и шесть складных стульев с парусиновой основой. Вдруг на палубе захочу отдохнуть, или гостей встречу? Удачная покупка. Всё это отвёз на борт джонки, столик и стулья в трюм, оружие всё почистил, привёл в порядок, снарядил, карабин поставил в шкаф, а пистолет в ящик рабочего стола. Патроны я в сундук сложил. Время обеда наступило, готовить я не стал, разогрел то что со вчерашнего обеда осталось, и поел. Разве что свежих лепёшек напёк.
Когда наступило три часа дня, я отправился к Высоцким. Раздевшись на входе, прошёл в зал, где находился полковник, и посочувствовал насчёт печальной смерти командира «Севастополя», они с хозяином дома были дружны.
– Возможно именно я виноват в смерти Николая Кузьмича, – честно признался я, а когда полковник внимательно посмотрел на меня, мы были с ним одни, пояснил. – Я ему сообщил правду о себе, и предоставил доказательства. Изучив их, тот вернулся на борт своего корабля, и умер, видимо сердце не выдержало того массива информации что я ему дал.
– Вот как? И что же он такое узнал?
– Я действительно путешественник, только путешествую не по планете, а по мирам. Сам я из две тысячи восемнадцатого года от рождества Христова. У нас в прошлом тоже была война с Японией. Которую Россия с большим позором проиграла. Тут у вас всё идёт схоже с нашей историей. Я решил вмешается и изменить ход истории, хотя бы у вас. Всё это я сообщил и представил доказательства, книгу по истории этой войны, которую господин капитан первого ранга вчера прочитал. Что было дальше, вы знаете.
Тот несколько минут переваривал то что я ему сказал, после чего наконец спросил:
– И чем ты можешь нам помочь? Своими знаниями?
– Я маг, оперирую Силой, – подняв руку, я Силой ухватился за стул, на котором сидел хозяин дома, и легко поднял его к потолку. – Это просто демонстрация.
Я как раз опускал стул с шокированным полковником, когда в комнату ворвалась Варя, явно подслушивала, и радостно воскликнула:
– Я знала, знала!
Мельком обернувшись и улыбнувшись той, я пояснил полковнику:
– Хм, этой ночью на мостике «Севастополя» пострадали два моряка. Офицер, и вахтенный матрос. Их отправили на берег в госпиталь. Как вы смотрите на то чтобы получить назначении на мой броненосец младшим офицером?
– С превеликим удовольствием, ваше высокоблагородие.
– Хорошо, я распоряжусь, вам пришлют приказ.
– Разрешите вас проводить?
– Пожалуй.
Попрощавшись с хозяевами, поцеловав на прощание ручку Вареньке и её маме, Ольге Петровне, я покинул дом, и устроившись в коляске Чернышева, велел возничему везти нас на берег, где у меня находился ялик. А капитану броненосца пояснил:
– У меня есть сведенья особо государственной важности, с которыми вы должны ознакомиться в обязательном порядке.
Тот хмыкнул, но возражать не стал, мы доехали до берега, где я сел за вёсла, Чернышев на корме и так мы добрались до моей джонки. Потом помог капитану подняться на борт, и проводив в каюту, сказал ему:
– Чтобы понять для чего я попросил поговорить наедине и привёз на борт моего судна, поясню. Я из другого мира. У нас тоже была Русско-Японская война, которую Россия с треском проиграла. Я приобрёл несколько книг по войне, фактически мемуары, довольно толково написано. Правда, насколько те имеют близость к достоверности, не скажу. Каждый писал, чтобы оправдать себя. Кстати, вас снимут с броненосца за столкновение с другим кораблём, оформив как профессиональную несостоятельность. Умрёте через год в столице от сердечного приступа. А пока вот стол, лампу я зажёг, вот эта книга, историческая, по этой войне. Прошу ознакомится. Только тут читать, книга секретная, не стоит о ней знать посторонним.
Чернышев смерив меня долгим нечитаемым взглядом, устроился за столиком и приступил к чтению, надев на нос небольшие очки. Я трижды ему чай приносил, и бутерброды, с колбасой. Тот всё выпивал и съел, даже не чувствуя вкуса. Не открываясь от книги. Только в три часа ночи, не дочитав, усталый, разбитый, тот был доставлен мной на берег и отбыл на коляске к пирсу где его ждала шлюпка. Сам я, умывшись, устроился на койке и вскоре уснул.
Утром, проснулся я часов в десять, позавтракал, и направился на берег. А там узнал ошеломившую меня новость. Умер капитан первого ранга Чернышев. Вернулся поздно ночью, лёг в койку и не проснулся. Сердце. М-да, как-то некрасиво вышло.
Побывав в штабе эскадры, я узнал, что по мне пока новостей не было, и направился к Высоцким. Полковника не было, отсутствовал по службе, супруга его сообщила, когда тот будет, а Варя с братом ещё спали, сони. Пока было время, я прогулялся по лавкам, купил себе длинноствольное дальнобойное оружие, винтовки «Мосина» в продаже не было, а вот германский карабин «Маузер 98» вполне. К нему был штык-нож, и три сотни патронов. Всё это я и приобрёл. Больше патронов не было. Вообще удача что это новейший карабин оказалось тут, да ещё в продаже как охотничье оружие. Зато пистолет обнаружился в кладовке лавки, тот самый пистолет комиссаров, «Маузер 96». У него была деревянная кобура, которую можно стыковать с пистолетом и использовать как приклад. К сожалению, патронов к нему было всего полторы сотни. Купил, как и неплохой походный нессер. Также приобрёл оружейное масло и средства чистки. В лавке нашёлся складной офицерский столик на шесть персон, купил его, как и шесть складных стульев с парусиновой основой. Вдруг на палубе захочу отдохнуть, или гостей встречу? Удачная покупка. Всё это отвёз на борт джонки, столик и стулья в трюм, оружие всё почистил, привёл в порядок, снарядил, карабин поставил в шкаф, а пистолет в ящик рабочего стола. Патроны я в сундук сложил. Время обеда наступило, готовить я не стал, разогрел то что со вчерашнего обеда осталось, и поел. Разве что свежих лепёшек напёк.
Когда наступило три часа дня, я отправился к Высоцким. Раздевшись на входе, прошёл в зал, где находился полковник, и посочувствовал насчёт печальной смерти командира «Севастополя», они с хозяином дома были дружны.
– Возможно именно я виноват в смерти Николая Кузьмича, – честно признался я, а когда полковник внимательно посмотрел на меня, мы были с ним одни, пояснил. – Я ему сообщил правду о себе, и предоставил доказательства. Изучив их, тот вернулся на борт своего корабля, и умер, видимо сердце не выдержало того массива информации что я ему дал.
– Вот как? И что же он такое узнал?
– Я действительно путешественник, только путешествую не по планете, а по мирам. Сам я из две тысячи восемнадцатого года от рождества Христова. У нас в прошлом тоже была война с Японией. Которую Россия с большим позором проиграла. Тут у вас всё идёт схоже с нашей историей. Я решил вмешается и изменить ход истории, хотя бы у вас. Всё это я сообщил и представил доказательства, книгу по истории этой войны, которую господин капитан первого ранга вчера прочитал. Что было дальше, вы знаете.
Тот несколько минут переваривал то что я ему сказал, после чего наконец спросил:
– И чем ты можешь нам помочь? Своими знаниями?
– Я маг, оперирую Силой, – подняв руку, я Силой ухватился за стул, на котором сидел хозяин дома, и легко поднял его к потолку. – Это просто демонстрация.
Я как раз опускал стул с шокированным полковником, когда в комнату ворвалась Варя, явно подслушивала, и радостно воскликнула:
– Я знала, знала!
Мельком обернувшись и улыбнувшись той, я пояснил полковнику: