— Но я не понимаю.
— Это до боли очевидно, — он принялся расхаживать по комнате, потом развернулся и подошел ко мне. — Видимо, мне придется объяснить тебе некоторые вещи. Возможно, ты и не виноват, потому что не до конца разобрался в ситуации. Идем со мной.
Он подал знак. И я последовал за ним. Мы прошли по коридору и вошли в большую, обставленную книжными полками комнату. Очевидно, это была библиотека. Мой опекун зажег лампу и остановился.
— Оглядись, — предложил он. — Посмотрим, что ты на это скажешь, мой друг.
Я пробежал глазами названия книг на полках. Прочитал заголовки, выбитые золотом на плотных, великолепных переплетах; и другие — едва различимые на древней, истершейся коже. Последние научные и медицинские труды стояли здесь вперемешку со старинными инкунабулами.
Современные исследования по психологии. Древние предания, посвященные черной магии.
— Это моя коллекция, — прошептал он. — Здесь в одном месте собрано все, что когда-либо было написано про нас.
— Библиотека вампиризма?
— Да. Мне понадобились десятки лет, чтобы собрать ее.
— Но для чего?
— Ибо знание — сила. И я собираю эту силу.
Внезапно во мне пробудилось задремавшее здравомыслие. Я стряхнул охвативший меня кошмар и вернул себе трезвый взгляд на вещи. В мою голову закрался вопрос, и я не стал его удерживать.
— Так кто же вы такой? — спросил я. — Как ваше имя?
Мой хозяин улыбнулся.
— У меня нет имени, — ответил он.
— Нет имени?
— Прискорбно, не правда ли? Когда меня погребли, не нашлось возлюбленных друзей, чтобы воздвигнуть мне надгробие. А когда я восстал из могилы, рядом со мной не оказалось наставника, готового вернуть мне память. Это случилось в варварскую пору, в Восточной Пруссии в 1777 году.
— Вы умерли в 1777? — пробормотал я.
— То немногое, что я знаю, — ответил он с шутливым полупоклоном. — И поэтому мое настоящее имя мне не известно. По всей видимости, я погиб вдали от родных мест, так что даже старательные поиски не помогли мне найти свою семью или кого-то из знакомых, кто сумел бы опознать меня после… эээ… воскрешения. Именно поэтому, у меня нет имени — вернее, у меня множество псевдонимов. В течение минувших шестнадцати десятилетий я много путешествовал, и сменил множество личин. Но я не стану утруждать тебя своей историей. Достаточно сказать, что все это время, крупица за крупицей, по всему миру я собирал мудрость. И у меня родился план. Для его исполнения я скопил состояние и приобрел библиотеку, которая должна стать основой для всех моих дальнейших действий. Думаю, мои намерения заинтересуют тебя. И объяснят тот гнев, который вызвал у меня твой поступок с телом девушки.
Он сел. Я последовал его примеру. Я чувствовал, как нетерпение крадется у меня по спине. Он готов был открыть мне что-то — что-то, что я желал, но боялся услышать. И вот, медленно и неторопливо, откровение пришло.
— Ты не думал о том, — начал он, — почему в мире так мало вампиров?
— Что вы имеете в виду?
— Но я не понимаю.
— Это до боли очевидно, — он принялся расхаживать по комнате, потом развернулся и подошел ко мне. — Видимо, мне придется объяснить тебе некоторые вещи. Возможно, ты и не виноват, потому что не до конца разобрался в ситуации. Идем со мной.
Он подал знак. И я последовал за ним. Мы прошли по коридору и вошли в большую, обставленную книжными полками комнату. Очевидно, это была библиотека. Мой опекун зажег лампу и остановился.
— Оглядись, — предложил он. — Посмотрим, что ты на это скажешь, мой друг.
Я пробежал глазами названия книг на полках. Прочитал заголовки, выбитые золотом на плотных, великолепных переплетах; и другие — едва различимые на древней, истершейся коже. Последние научные и медицинские труды стояли здесь вперемешку со старинными инкунабулами.
Современные исследования по психологии. Древние предания, посвященные черной магии.
— Это моя коллекция, — прошептал он. — Здесь в одном месте собрано все, что когда-либо было написано про нас.
— Библиотека вампиризма?
— Да. Мне понадобились десятки лет, чтобы собрать ее.
— Но для чего?
— Ибо знание — сила. И я собираю эту силу.
Внезапно во мне пробудилось задремавшее здравомыслие. Я стряхнул охвативший меня кошмар и вернул себе трезвый взгляд на вещи. В мою голову закрался вопрос, и я не стал его удерживать.
— Так кто же вы такой? — спросил я. — Как ваше имя?
Мой хозяин улыбнулся.
— У меня нет имени, — ответил он.
— Нет имени?
— Прискорбно, не правда ли? Когда меня погребли, не нашлось возлюбленных друзей, чтобы воздвигнуть мне надгробие. А когда я восстал из могилы, рядом со мной не оказалось наставника, готового вернуть мне память. Это случилось в варварскую пору, в Восточной Пруссии в 1777 году.
— Вы умерли в 1777? — пробормотал я.
— То немногое, что я знаю, — ответил он с шутливым полупоклоном. — И поэтому мое настоящее имя мне не известно. По всей видимости, я погиб вдали от родных мест, так что даже старательные поиски не помогли мне найти свою семью или кого-то из знакомых, кто сумел бы опознать меня после… эээ… воскрешения. Именно поэтому, у меня нет имени — вернее, у меня множество псевдонимов. В течение минувших шестнадцати десятилетий я много путешествовал, и сменил множество личин. Но я не стану утруждать тебя своей историей. Достаточно сказать, что все это время, крупица за крупицей, по всему миру я собирал мудрость. И у меня родился план. Для его исполнения я скопил состояние и приобрел библиотеку, которая должна стать основой для всех моих дальнейших действий. Думаю, мои намерения заинтересуют тебя. И объяснят тот гнев, который вызвал у меня твой поступок с телом девушки.
Он сел. Я последовал его примеру. Я чувствовал, как нетерпение крадется у меня по спине. Он готов был открыть мне что-то — что-то, что я желал, но боялся услышать. И вот, медленно и неторопливо, откровение пришло.
— Ты не думал о том, — начал он, — почему в мире так мало вампиров?
— Что вы имеете в виду?