Нора впилась ногтями в его руку:
— Так вот почему мы сюда прилетели — за алмазами? — Её пряно пахнувшее дыхание участилось. — То есть мы улетим отсюда богачами, да, сладенький?
Уэйн наградил ее покровительственной улыбкой.
— Я же говорил тебе, что я — хороший парень? Если здесь есть алмазы, они будут твоими.
— О, дорогуша!..
— Полегче, милая, — хохотнул Уэйн, выпутываясь из ее хватки.
— Во-первых, мы приземляемся — забыла? Во-вторых, как насчет секундина? У меня тут — доза отборного.
— Конечно, дорогуша. Секундин — самое то. Чем сильнее я надышусь, тем лучше я… ну, ты увидишь.
Уэйн вытащил из кармана мешочек и высыпал ей на ладонь сероватый порошок, напоминавший грязный сахар. Она поднесла его к ноздрям и глубоко втянула — чихнув при этом невольно.
— О-оо-о, пошло-поехало, — сообщила она. Белки ее глаз налились желтым, зрачки сузились. — Сади нас скорее, дорогуша.
— Уже готовлюсь, — откликнулся Уэйн. — Вот сюда мы и воткнемся.
— А что это за большая коричневая штука там, внизу? — спросила Нора, пытаясь сфокусировать взгляд. — Похожа на свернувшуюся змею.
Уэйн всмотрелся в странный коричневый нарост.
— Да, с нашей высоты — вполне себе похожа, — согласился он. — Это хижина. Люк сказал мне, что я должен найти хижину, если захочу чутка обогатиться. К тому же, нам же где-то надо…
— А если прямо тут; на борту? — спросила Нора. — Прямо здесь и прямо сейчас… — Она начала тяжело дышать.
— Не забывай про алмазы, милая, — напомнил Уэйн.
— Алмазы… — Голос Норы упал, как только секундин чуть-чуть отпустил ее. Она привалилась к койке. — Дорогой, у меня голова кружится. Не оставляй меня.
— И думать не смел, — заверил ее Уэйн. — Хорош бы я был гусь! Уйдя в легкий крен, корабль скользнул по песчаной равнине в паре сотен ярдов от коричневой хижины и остановился. Под аккомпанемент бессвязного бормотания Норы Уэйн отключил посадочники и собрал небольшой вещевой мешок. Закинув его на плечо, он подошел к Норе и потряс ее.
— Очнись, крошка! Мы выходим.
Не открывая глаз, Нора попыталась притянуть его к себе, на койку:
— Погоди, дорогуша, — прошептала она. — Давай не будем выходить.
— Мы должны, — сказал он ей. — По моим расчетам, до заката — меньше часа. Я хочу тут пока осмотреться.
Нора впилась ногтями в его руку:
— Так вот почему мы сюда прилетели — за алмазами? — Её пряно пахнувшее дыхание участилось. — То есть мы улетим отсюда богачами, да, сладенький?
Уэйн наградил ее покровительственной улыбкой.
— Я же говорил тебе, что я — хороший парень? Если здесь есть алмазы, они будут твоими.
— О, дорогуша!..
— Полегче, милая, — хохотнул Уэйн, выпутываясь из ее хватки.
— Во-первых, мы приземляемся — забыла? Во-вторых, как насчет секундина? У меня тут — доза отборного.
— Конечно, дорогуша. Секундин — самое то. Чем сильнее я надышусь, тем лучше я… ну, ты увидишь.
Уэйн вытащил из кармана мешочек и высыпал ей на ладонь сероватый порошок, напоминавший грязный сахар. Она поднесла его к ноздрям и глубоко втянула — чихнув при этом невольно.
— О-оо-о, пошло-поехало, — сообщила она. Белки ее глаз налились желтым, зрачки сузились. — Сади нас скорее, дорогуша.
— Уже готовлюсь, — откликнулся Уэйн. — Вот сюда мы и воткнемся.
— А что это за большая коричневая штука там, внизу? — спросила Нора, пытаясь сфокусировать взгляд. — Похожа на свернувшуюся змею.
Уэйн всмотрелся в странный коричневый нарост.
— Да, с нашей высоты — вполне себе похожа, — согласился он. — Это хижина. Люк сказал мне, что я должен найти хижину, если захочу чутка обогатиться. К тому же, нам же где-то надо…
— А если прямо тут; на борту? — спросила Нора. — Прямо здесь и прямо сейчас… — Она начала тяжело дышать.
— Не забывай про алмазы, милая, — напомнил Уэйн.
— Алмазы… — Голос Норы упал, как только секундин чуть-чуть отпустил ее. Она привалилась к койке. — Дорогой, у меня голова кружится. Не оставляй меня.
— И думать не смел, — заверил ее Уэйн. — Хорош бы я был гусь! Уйдя в легкий крен, корабль скользнул по песчаной равнине в паре сотен ярдов от коричневой хижины и остановился. Под аккомпанемент бессвязного бормотания Норы Уэйн отключил посадочники и собрал небольшой вещевой мешок. Закинув его на плечо, он подошел к Норе и потряс ее.
— Очнись, крошка! Мы выходим.
Не открывая глаз, Нора попыталась притянуть его к себе, на койку:
— Погоди, дорогуша, — прошептала она. — Давай не будем выходить.
— Мы должны, — сказал он ей. — По моим расчетам, до заката — меньше часа. Я хочу тут пока осмотреться.