Мне нужно взять себя в руки, прежде чем она обнаружит меня в таком виде. Знаю, Эмили сама ожидает от меня подбадриваний и поддержки. Мне нужно быть сильным снаружи, даже если я сломлен внутри.
— Да. — Откинув голову назад, я вдыхаю полной грудью и затем выдыхаю, прежде чем оттолкнуться от машины. — Иду.
Ходьба становится плевым делом, как только мои ноги привыкают к чему-то другому, помимо педали газа. Сидячее положение, даже на такой короткий период времени, вызвало судорогу в мышцах. Такое ощущение, будто по телу прошлись отбивным молотком.
Все болит, но не так сильно, как в начале побега. Не думаю, что гордость позволила бы мне спокойно жить, если бы он не удался. Я должен был всадить пулю ему между глаз.
Хотел бы я это сделать. Только об этом я и думал, когда выбирался из туннелей. У меня был шанс... у меня был горячий, дымящийся пистолет в руке, и он был направлен прямо в его уродливую морду.
Нужно было лишь нажать на курок.
Это все, что требовалось. Я мог бы прикончить его.
Но не прикончил.
Тротуар проносится под нашими ногами, пока мы идем в сторону квартиры Эмили. Ступни моих ног в ссадинах и порезах. Каждый шаг кажется ходьбой по горячим углям. Честно говоря, я удивлен, что моя кожа еще не стерлась и не видны кости.
На улице ни машин, ни людей. Впереди через дорогу в метрах двадцати, рядом с двумя переполненными баками сидит худой черный кот. Он наблюдает за нами, вжав голову и оборонительно выгнув спину. Когда мы подходим ближе, я слышу его рычание и шипение. Ухмыляюсь. Бездомный кот примерно такой же пугающий, как и Эмили, когда я встретил ее.
Страх. Только и всего.
Подсознательно почувствовав сочувствие, я схожу с края тротуара на дорогу, но Эмили хватает меня за локоть в попытке затащить назад.
— Ты чокнулся? Не подходи к этому зверю.
Кот прячется за металлический бак и отказывается высовываться, даже выглянуть из любопытства.
— Почему же?
— Это бездомный кот, и явно не самый милый. Тебе потребуется укол от бешенства, если он поцарапает.
Я хмурюсь, а она устало улыбается.
— Это просто кот, — говорю я. — Как много вреда он может нанести?
— Вау. Ты и в правду не из этой части города, да? Мне ненавистно доносить это до тебя, Золотце, но животные здесь не совсем дружелюбны. Дашь им шанс, и они сдерут плоть с твоих костей.
Я смеюсь, удивленный тем, что мне все еще это удается.
— Иисусе. Ты такая мрачная.
— Это правда.
Мне нужно взять себя в руки, прежде чем она обнаружит меня в таком виде. Знаю, Эмили сама ожидает от меня подбадриваний и поддержки. Мне нужно быть сильным снаружи, даже если я сломлен внутри.
— Да. — Откинув голову назад, я вдыхаю полной грудью и затем выдыхаю, прежде чем оттолкнуться от машины. — Иду.
Ходьба становится плевым делом, как только мои ноги привыкают к чему-то другому, помимо педали газа. Сидячее положение, даже на такой короткий период времени, вызвало судорогу в мышцах. Такое ощущение, будто по телу прошлись отбивным молотком.
Все болит, но не так сильно, как в начале побега. Не думаю, что гордость позволила бы мне спокойно жить, если бы он не удался. Я должен был всадить пулю ему между глаз.
Хотел бы я это сделать. Только об этом я и думал, когда выбирался из туннелей. У меня был шанс... у меня был горячий, дымящийся пистолет в руке, и он был направлен прямо в его уродливую морду.
Нужно было лишь нажать на курок.
Это все, что требовалось. Я мог бы прикончить его.
Но не прикончил.
Тротуар проносится под нашими ногами, пока мы идем в сторону квартиры Эмили. Ступни моих ног в ссадинах и порезах. Каждый шаг кажется ходьбой по горячим углям. Честно говоря, я удивлен, что моя кожа еще не стерлась и не видны кости.
На улице ни машин, ни людей. Впереди через дорогу в метрах двадцати, рядом с двумя переполненными баками сидит худой черный кот. Он наблюдает за нами, вжав голову и оборонительно выгнув спину. Когда мы подходим ближе, я слышу его рычание и шипение. Ухмыляюсь. Бездомный кот примерно такой же пугающий, как и Эмили, когда я встретил ее.
Страх. Только и всего.
Подсознательно почувствовав сочувствие, я схожу с края тротуара на дорогу, но Эмили хватает меня за локоть в попытке затащить назад.
— Ты чокнулся? Не подходи к этому зверю.
Кот прячется за металлический бак и отказывается высовываться, даже выглянуть из любопытства.
— Почему же?
— Это бездомный кот, и явно не самый милый. Тебе потребуется укол от бешенства, если он поцарапает.
Я хмурюсь, а она устало улыбается.
— Это просто кот, — говорю я. — Как много вреда он может нанести?
— Вау. Ты и в правду не из этой части города, да? Мне ненавистно доносить это до тебя, Золотце, но животные здесь не совсем дружелюбны. Дашь им шанс, и они сдерут плоть с твоих костей.
Я смеюсь, удивленный тем, что мне все еще это удается.
— Иисусе. Ты такая мрачная.
— Это правда.