— При чем тут Ленин? Он, кажется, балетом не занимался.
— Ни при чем. Я просто помню, как нам в детстве читали: Володя Ульянов был идеальным ребенком. Проснувшись, он ни минуты не позволял себе валяться в постели, тут же бежал к турникам, а потом обтирался холодной водой. И в школе ни одной четверки не получил, никогда не проказничал и не разорял птичьи гнезда. Не ребенок, а жидкий терминатор! И смотри, к чему это привело? Целую страну развалил. Тарасова, тебе нужен в доме свой Ульянов-Ленин? А то еще не поздно тут на заднем дворе шалашик смастрячить.
— Нет, мне одного диктатора в семье хватит, — покачала головой Ольга. — Мой, если что не по нему, орать начинает так, что уши закладывает.
— Ну и пожалуйста, — надулась Ирина. — Я не настаиваю. Только с садиком ты намучаешься. Ваньке уход нужен, а в группах там, даже в самых маленьких, по пять-шесть человек. Это я про коммерческие говорю. В обычный не попасть, ты ведь на очереди даже не стояла. Я бы на твоем месте его все же дома подержала. Ну, или маму попроси переехать. Вот Леха рад будет тещу в доме видеть ежедневно.
— Ир, если его не адаптировать в обществе, дальше станет только хуже.
— А кто тебе мешает его адаптировать? Но все-таки есть разница, отдать в сад здорового ребенка или вот с такими проблемами, как у Ваньки. Если он от каждого сквозняка чахнет, думаешь, детский сад очень укрепит его здоровье?
— Кстати, наша Одилия права, — поддержала подругу Алла. — Моя сестрица в детском саду из простуд не вылезала, болела минимум раз в месяц, а однажды даже вшей принесла домой, на радость маме и бабушке. А вот я, как мимоза, росла дома и хоть бы чихнула.
— Вот, — сказала Ирина, подняв палец кверху, — я дело говорю. И потом, няня его приучит к определенному распорядку дня, опять же закалит всякими упражнениями…
— …как дедушку Ленина, — встряла Алла, хлебнула вина и, подавившись под недовольным взглядом Ирины, закашлялась. — У, ведьма… До чего у тебя взгляд недобрый.
— Добрый у меня взгляд. Оль, мне вообще эта тетка по барабану, не подумай, что я за своих хлопочу.
— А откуда ты вообще ее знаешь? — спросила Ольга.
— Да я ее, собственно, и не знаю. Она в нянях у одной моей ученицы, шестилетки. Девочка осенью в школу пойдет и, в общем-то, больше в услугах няни не нуждается. Мамаша очень эту тетку нахваливала, говорила, что, несмотря на жесткость, она сделала из их дочки человека. Я, кстати, заметила. Девочка эта в группе самая старательная, самая ответственная, а ты помнишь, как я отношусь к дисциплине.
— Девочку небось палками бьют, — хихикнула Алла. — Скажи, Одилия, ты, поди, своих балерунов плетьми гоняешь?
— Угу. Батогами.
— Я так и подумала. Вон у тебя мальчик какой послушный. — Алла бросила хитрый взгляд на стоящего у мангала Диму. — Я даже предполагаю, что и в вашей интимной жизни часто присутствуют плети, стоны и кожаное бельишко.
— Алка, уймись, — поморщилась Ольга, видя, как Ирина поджала губы, готовясь ответить какой-нибудь гадостью.
— А чего я сказала?
— Ничего. Ир, не обращай на нее внимания.
— Я и не обращаю.
— Вот и хорошо. В общем, я обещаю подумать насчет этой Фрекен Бок, с Лешей поговорю, а потом дам тебе знать.
— Мужики! — крикнула неделикатная Алла. — Когда уже мясо будет? Так и помереть можно с голодухи!
Гости разошлись, и, пока Ольга собирала со стола и запихивала грязные тарелки в посудомойку, муж, отправленный укладывать ребенка, завалился на диван в гостиной, где немедленно заснул в обнимку с сыном.
— При чем тут Ленин? Он, кажется, балетом не занимался.
— Ни при чем. Я просто помню, как нам в детстве читали: Володя Ульянов был идеальным ребенком. Проснувшись, он ни минуты не позволял себе валяться в постели, тут же бежал к турникам, а потом обтирался холодной водой. И в школе ни одной четверки не получил, никогда не проказничал и не разорял птичьи гнезда. Не ребенок, а жидкий терминатор! И смотри, к чему это привело? Целую страну развалил. Тарасова, тебе нужен в доме свой Ульянов-Ленин? А то еще не поздно тут на заднем дворе шалашик смастрячить.
— Нет, мне одного диктатора в семье хватит, — покачала головой Ольга. — Мой, если что не по нему, орать начинает так, что уши закладывает.
— Ну и пожалуйста, — надулась Ирина. — Я не настаиваю. Только с садиком ты намучаешься. Ваньке уход нужен, а в группах там, даже в самых маленьких, по пять-шесть человек. Это я про коммерческие говорю. В обычный не попасть, ты ведь на очереди даже не стояла. Я бы на твоем месте его все же дома подержала. Ну, или маму попроси переехать. Вот Леха рад будет тещу в доме видеть ежедневно.
— Ир, если его не адаптировать в обществе, дальше станет только хуже.
— А кто тебе мешает его адаптировать? Но все-таки есть разница, отдать в сад здорового ребенка или вот с такими проблемами, как у Ваньки. Если он от каждого сквозняка чахнет, думаешь, детский сад очень укрепит его здоровье?
— Кстати, наша Одилия права, — поддержала подругу Алла. — Моя сестрица в детском саду из простуд не вылезала, болела минимум раз в месяц, а однажды даже вшей принесла домой, на радость маме и бабушке. А вот я, как мимоза, росла дома и хоть бы чихнула.
— Вот, — сказала Ирина, подняв палец кверху, — я дело говорю. И потом, няня его приучит к определенному распорядку дня, опять же закалит всякими упражнениями…
— …как дедушку Ленина, — встряла Алла, хлебнула вина и, подавившись под недовольным взглядом Ирины, закашлялась. — У, ведьма… До чего у тебя взгляд недобрый.
— Добрый у меня взгляд. Оль, мне вообще эта тетка по барабану, не подумай, что я за своих хлопочу.
— А откуда ты вообще ее знаешь? — спросила Ольга.
— Да я ее, собственно, и не знаю. Она в нянях у одной моей ученицы, шестилетки. Девочка осенью в школу пойдет и, в общем-то, больше в услугах няни не нуждается. Мамаша очень эту тетку нахваливала, говорила, что, несмотря на жесткость, она сделала из их дочки человека. Я, кстати, заметила. Девочка эта в группе самая старательная, самая ответственная, а ты помнишь, как я отношусь к дисциплине.
— Девочку небось палками бьют, — хихикнула Алла. — Скажи, Одилия, ты, поди, своих балерунов плетьми гоняешь?
— Угу. Батогами.
— Я так и подумала. Вон у тебя мальчик какой послушный. — Алла бросила хитрый взгляд на стоящего у мангала Диму. — Я даже предполагаю, что и в вашей интимной жизни часто присутствуют плети, стоны и кожаное бельишко.
— Алка, уймись, — поморщилась Ольга, видя, как Ирина поджала губы, готовясь ответить какой-нибудь гадостью.
— А чего я сказала?
— Ничего. Ир, не обращай на нее внимания.
— Я и не обращаю.
— Вот и хорошо. В общем, я обещаю подумать насчет этой Фрекен Бок, с Лешей поговорю, а потом дам тебе знать.
— Мужики! — крикнула неделикатная Алла. — Когда уже мясо будет? Так и помереть можно с голодухи!
Гости разошлись, и, пока Ольга собирала со стола и запихивала грязные тарелки в посудомойку, муж, отправленный укладывать ребенка, завалился на диван в гостиной, где немедленно заснул в обнимку с сыном.