Стол выглядел нарядно, свечи горели празднично. Еще бы для пущего эффекта разбросать лепестки роз, но, во-первых, их неоткуда взять, во-вторых, лепестки потом надо собрать, а в-третьих, это могло стать перебором и пошлостью, а Лика ни за что не хотела быть пошлой. Ничего, сойдет и так, вон какая получилась красота. Красоту Лика очень любила. Будь ее воля, она бы, как в каком-то увиденном фильме, оставляла жить только красивых людей, а некрасивых сбрасывала бы со скалы, как в Древней Спарте.
Филипп, с которым она сплелась в жарких объятиях прямо у входной двери, был не просто красив. Он отвечал всем заданным Ликой параметрам: был молод, хорошо образован, ироничен и ухожен, как молодой бог, которому требовалось поклоняться. Вот уже полгода, придя туда по настойчивой рекомендации Виктора Зуева, Филипп работал в компании Алексея на должности директора по пиару и маркетингу.
— На фига мне этот педик? — недовольно заметил Алексей после собеседования. — Весь намазан-напудрен-намучефырен, челочка гомосятская на глаза, маникюр на пальцах, кольца-браслетики. Тьфу, погань!
— Ты уже и маникюр разглядел? — усмехнулся Виктор.
Обсуждали нового кандидата на должность на даче у Зуевых. Лика без особого интереса прислушивалась к разговору, как обычно не выказала энтузиазма помочь хозяевам нанизывать мясо на шампуры и рубить овощи для салата. Впрочем, ее никто особо не просил. Когда-то Лика, пытаясь влиться в компанию, пыталась помогать, но, после того как порезала палец, к готовке ее не подпускали. А сейчас она и подавно не лезла с инициативой, предпочитая украшать компанию своим обществом. Разговоры, как мужские, так и женские, были ей скучны, оттого на шашлыках у Зуевых Лика, дожидаясь, пока подадут мясо, сидела в кресле-качалке, мило улыбалась в пустоту и, заткнув уши наушниками, слушала музыку на своем телефоне. Неизвестный кандидат на должность директора по маркетингу никак ее не заинтересовал. От мангала вкусно пахло, и Лика сладко потянулась, предвкушая, как вонзит зубы в сочную свинину.
— Разглядел, разглядел… Вить, на фига нам вообще этот маркетинг-шмаркетинг? Мы дома строим или «Гербалайфом» торгуем? И вообще, вот ты мне скажи, разве могут у мужика быть такие руки, как у этого… пиараста?
— Ты прям как Жеглов говоришь, — рассмеялся Виктор и добавил раскатистым басом: — Не музыкант, не художник, не профессор, а ручки белые и нежные…
— Ну да, — удовлетворенно сказал Алексей и вытянул вперед свои руки: короткопалые, с неровно постриженными ногтями. — Вот такие примерно должны быть у мужика руки… Не то что у этого недоразумения… Тьфу. Не люблю я эти муси-пуси, люли-люли, растудыть ее в качель!
Лика вздохнула. Бизнесмен! Глава крупной компании! И пожалуйста, выражается, как босота, — «растудыть ее в качель» какая-то! И где он этих словечек понабрался? Так, наверное, даже в деревнях не выражаются.
— Лех, я тебе говорю, парень он толковый. Образование, опыт, все дела… А насчет его педрилости, так он вообще-то нормальный… Лика!
— Что? — встрепенулась она от неожиданного ора.
— Как называется мужик, который выглядит как педик, но не педик?
— Метросексуал?
— Вот! Он не педик, а метросексуал, как Бэкхем. На прежнем месте всех баб перетрахал, это мне доподлинно известно. Возьми Фильку, Лех. В конце концов, уволить никогда не поздно.
— Филька… Имя такое же дебильное…
— Ну и что? Это даже прикольно. Будешь звать его свистом, как собаку. А он станет слушаться и вилять хвостом…
Алексей недовольно поворчал, однако, на следующий день пригласил сомнительного кандидата на новое собеседование, а через пару месяцев Лика узнала, что на работе у Алексея дела резко пошли в гору. Новый директор по пиару и маркетингу Филипп Кораблин неожиданно пришелся ко двору. Подсчитывая прибыль, Алексей простил новому сотруднику и наманикюренные пальцы, увешанные слишком изящными для мужика кольцами, и налакированную челочку, и туфли неприличного красного цвета, и очочки с оправой в тон к ним. А вскоре на традиционных шашлыках Лика воочию увидела Филиппа и едва не задохнулась от восторга.
Что бы эти старперы понимали в настоящей красоте!
Филипп довольно быстро выделил ее из толпы, наверное, потому, что в обществе шефа и его зама чувствовал себя неуютно. Получив свою порцию шашлыка, красавец подсел к Лике, и они быстро нашли общий язык, обсудив последнюю коллекцию Пако Рабана (Черное опять в тренде), новый клип Мадонны (Старушка-то еще ого-го!) и последнюю книгу Мураками, которую Лика не читала (Вот еще! Читать!), но упорно делала вид, что это не так. Филипп, кажется, все понял, потому что в середине разговора вдруг рассмеялся и свернул беседу в привычное для девушки русло.
Номер телефона она ему не дала. Алексей и без того ревниво зыркал, а потом даже неприлично громко крикнул:
— Филя, а ну давай сюда! Щас мы с тобой тяпнем водочки по-нашему.
Филипп послушно потрусил к шефу, водочки тяпнул, даже не поморщившись, и остаток вечера слал Лике извиняющиеся взгляды. Она улыбалась застенчиво и пожимала плечами, мол, что поделаешь, нам, красивым, изящным людям, некомфортно среди этого быдла.
Стол выглядел нарядно, свечи горели празднично. Еще бы для пущего эффекта разбросать лепестки роз, но, во-первых, их неоткуда взять, во-вторых, лепестки потом надо собрать, а в-третьих, это могло стать перебором и пошлостью, а Лика ни за что не хотела быть пошлой. Ничего, сойдет и так, вон какая получилась красота. Красоту Лика очень любила. Будь ее воля, она бы, как в каком-то увиденном фильме, оставляла жить только красивых людей, а некрасивых сбрасывала бы со скалы, как в Древней Спарте.
Филипп, с которым она сплелась в жарких объятиях прямо у входной двери, был не просто красив. Он отвечал всем заданным Ликой параметрам: был молод, хорошо образован, ироничен и ухожен, как молодой бог, которому требовалось поклоняться. Вот уже полгода, придя туда по настойчивой рекомендации Виктора Зуева, Филипп работал в компании Алексея на должности директора по пиару и маркетингу.
— На фига мне этот педик? — недовольно заметил Алексей после собеседования. — Весь намазан-напудрен-намучефырен, челочка гомосятская на глаза, маникюр на пальцах, кольца-браслетики. Тьфу, погань!
— Ты уже и маникюр разглядел? — усмехнулся Виктор.
Обсуждали нового кандидата на должность на даче у Зуевых. Лика без особого интереса прислушивалась к разговору, как обычно не выказала энтузиазма помочь хозяевам нанизывать мясо на шампуры и рубить овощи для салата. Впрочем, ее никто особо не просил. Когда-то Лика, пытаясь влиться в компанию, пыталась помогать, но, после того как порезала палец, к готовке ее не подпускали. А сейчас она и подавно не лезла с инициативой, предпочитая украшать компанию своим обществом. Разговоры, как мужские, так и женские, были ей скучны, оттого на шашлыках у Зуевых Лика, дожидаясь, пока подадут мясо, сидела в кресле-качалке, мило улыбалась в пустоту и, заткнув уши наушниками, слушала музыку на своем телефоне. Неизвестный кандидат на должность директора по маркетингу никак ее не заинтересовал. От мангала вкусно пахло, и Лика сладко потянулась, предвкушая, как вонзит зубы в сочную свинину.
— Разглядел, разглядел… Вить, на фига нам вообще этот маркетинг-шмаркетинг? Мы дома строим или «Гербалайфом» торгуем? И вообще, вот ты мне скажи, разве могут у мужика быть такие руки, как у этого… пиараста?
— Ты прям как Жеглов говоришь, — рассмеялся Виктор и добавил раскатистым басом: — Не музыкант, не художник, не профессор, а ручки белые и нежные…
— Ну да, — удовлетворенно сказал Алексей и вытянул вперед свои руки: короткопалые, с неровно постриженными ногтями. — Вот такие примерно должны быть у мужика руки… Не то что у этого недоразумения… Тьфу. Не люблю я эти муси-пуси, люли-люли, растудыть ее в качель!
Лика вздохнула. Бизнесмен! Глава крупной компании! И пожалуйста, выражается, как босота, — «растудыть ее в качель» какая-то! И где он этих словечек понабрался? Так, наверное, даже в деревнях не выражаются.
— Лех, я тебе говорю, парень он толковый. Образование, опыт, все дела… А насчет его педрилости, так он вообще-то нормальный… Лика!
— Что? — встрепенулась она от неожиданного ора.
— Как называется мужик, который выглядит как педик, но не педик?
— Метросексуал?
— Вот! Он не педик, а метросексуал, как Бэкхем. На прежнем месте всех баб перетрахал, это мне доподлинно известно. Возьми Фильку, Лех. В конце концов, уволить никогда не поздно.
— Филька… Имя такое же дебильное…
— Ну и что? Это даже прикольно. Будешь звать его свистом, как собаку. А он станет слушаться и вилять хвостом…
Алексей недовольно поворчал, однако, на следующий день пригласил сомнительного кандидата на новое собеседование, а через пару месяцев Лика узнала, что на работе у Алексея дела резко пошли в гору. Новый директор по пиару и маркетингу Филипп Кораблин неожиданно пришелся ко двору. Подсчитывая прибыль, Алексей простил новому сотруднику и наманикюренные пальцы, увешанные слишком изящными для мужика кольцами, и налакированную челочку, и туфли неприличного красного цвета, и очочки с оправой в тон к ним. А вскоре на традиционных шашлыках Лика воочию увидела Филиппа и едва не задохнулась от восторга.
Что бы эти старперы понимали в настоящей красоте!
Филипп довольно быстро выделил ее из толпы, наверное, потому, что в обществе шефа и его зама чувствовал себя неуютно. Получив свою порцию шашлыка, красавец подсел к Лике, и они быстро нашли общий язык, обсудив последнюю коллекцию Пако Рабана (Черное опять в тренде), новый клип Мадонны (Старушка-то еще ого-го!) и последнюю книгу Мураками, которую Лика не читала (Вот еще! Читать!), но упорно делала вид, что это не так. Филипп, кажется, все понял, потому что в середине разговора вдруг рассмеялся и свернул беседу в привычное для девушки русло.
Номер телефона она ему не дала. Алексей и без того ревниво зыркал, а потом даже неприлично громко крикнул:
— Филя, а ну давай сюда! Щас мы с тобой тяпнем водочки по-нашему.
Филипп послушно потрусил к шефу, водочки тяпнул, даже не поморщившись, и остаток вечера слал Лике извиняющиеся взгляды. Она улыбалась застенчиво и пожимала плечами, мол, что поделаешь, нам, красивым, изящным людям, некомфортно среди этого быдла.