— Действуй смело и только по плану, — напутствовал Род, который сидел у окна второго этажа антикварной лавки и видел, как Рамон с крыши дома напротив просигналил ручным фонариком. Это означало, что его хозяин спит. Однако если скрепка на галстуке засветится, операции решено было дать отбой и дополнительно доработать.
Все прошло без сучка и задоринки. Капитану Степанову было с чем лететь в Москву. Кроме бумаг, свидетельствовавших об оперативных разработках ряда мексиканских военных, Джулио Лоренцо снял копию с документации по британской торпеде последнего образца. Это тянуло не менее чем на орден Красной Звезды.
Когда Мишель провожал Джулио в международном аэропорту Мехико, капитан Степанов не сдержал себя, и глаза его увлажнились. После того как они с жаром похлопали друг друга по спинам, Федор в сердцах сказал:
— Когда вы «горели», когда сидели на крючке у полковника Тирадо Трехо — царствие ему небесное, — я готов был отдать свою жизнь за вашу! В Москве буду вспоминать вас каждый день. Ко мне никто в жизни не относился так, как вы… Разве что старик ювелир Джузеппе. Он был мне отцом родным.
Теперь Кристина раз в две недели несла дежурство в квартире, откуда велось скрытое наблюдение за зданием советского посольства. Новый шеф тайной полиции внес это новшество для всех сотрудников, которые работали по надзору за деятельностью посольств и других учреждений стран соцлагеря. Генерал считал, что оперативным сотрудникам знание практики технического обслуживания не повредит.
Пункт был оборудован по последнему слову техники новейшей американской аппаратурой. Там стояли экраны теленаблюдения с дистанционным управлением телекамерами, видеомагнитофоны, стационарные звукозаписывающие установки, пульты дистанционной слежки.
Кристина по-прежнему работала в направлении, наблюдавшем за связями граждан США с представителями стран соцлагеря, и непосредственного отношения к направлению, которое обеспечивало слежку за представителями СССР, не имела. Однако основная информация, которую она приносила Роду, была о том, что знали в тайной полиции, а иногда и в отделении ЦРУ, которое тоже имело свой пункт скрытого наблюдения, о деятельности советского посольства.
Внезапные отъезды из Мексики домой в прошлом и в этом году сотрудника аппарата военного атташе и третьего секретаря посольства, которые не проработали еще и двух полных лет, но крепко «засветились», были санкционированы Москвой на основании донесений Кристины.
К Новому, 1974 году Кристина преподнесла Роду «подарок» — список советских граждан, в. чьих квартирах были установлены «жучки» — скрытые подслушивающие устройства.
Одновременно она приятно удивила Мишеля, сказав ему на довольно хорошем русском языке:
— Это мой сюрприз! Я изучаю русский три года. Мне обещали, я поеду летом Москва. Отпуск-командировка. Буду там совершенствовать мой язык.
Мишель был потрясен.
На рождественские праздники Род возил всю семью в Лос-Анжелес. Девочки его были на верху блаженства. А когда отец сообщил дочерям уже в отеле этого, как утверждают многие, самого красивого города США о том, что они обязательно побывают и в Голливуде, Аня, Ира и Лена подняли такой визг, что из соседнего номера прибежала старушка, желавшая оказать необходимую помощь.
Глория, иной раз вслух, но чаще про себя, не переставала вспоминать Библию: «Великий страх обуял всех! И пребываю я в страхе и великом трепете. Ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее». И Мишель тут же отвечал жене словами той же Библии: «Женщина в страхе и трепете, зная, что с нею произошло, пала пред Ним и сказала Ему всю истину. Он же сказал ей: дщерь! вера твоя спасла тебя; иди в мире, и будь здорова от болезни твоей». Тут Мишель спохватывался и добавлял: «Откройся перед Ним, но уж никак не перед его служителями на земле!»
Глория мучилась глубоко и серьезно, а от этого страдал и он. Дом уже не был местом отдыха. Отрада от того, как подрастали его девочки, их преданная любовь к нему ничего не могли изменить. Он твердил себе: «C’est la vie! C’est la vie!» и не переставал верить в счастливую звезду.
За всю поездку в США, длившуюся три недели, Глория единственный раз улыбнулась, искренне и лучезарно, во все лицо и с жаром приникла к мужу, когда они были на территории Голливуда. Она сидела на скамейке в тенистой аллее, а Мишель играл с девочками в мяч на лужайке. Мимо проходила известная кинозвезда Ракель Уэлш, которая приехала на пробные съемки. Через полгода она снимется в новом фильме «Три мушкетера», в роли Констанции, и станет еще более популярной. Внимание актрисы, а может быть, и женщины, привлекли счастливые девочки, возможно, и счастливый отец.
Она ступила на лужайку, подошла к Мишелю и что-то стала ему говорить. Он тут же помахал рукой Глории, позвал ее и представил полногрудой кинодиве. Та мило просияла в улыбке, похлопала девочек по плечам и удалилась.
Ответ «Аквариума» на запрос о немце, похоже, был составлен или чересчур умно, или, напротив, небрежно, малограмотно с оперативной точки зрения. Во всяком случае Род так подумал, поскольку даже после консультации с Центром не был в состоянии сделать какой-либо толковый вывод и принять решение.
Вот и сегодня мистер Ганс, как обычно, без предварительного телефонного звонка пришел в ателье и стал зазывать на обед — «в самый дорогой ресторан».
Род бы не прочь, да немец вновь сел на своего излюбленного конька.
— Теперь, когда многие секреты перестали быть таковыми, сомнений нет, что Советский Союз победил Германию лишь благодаря той помощи, которую получил от США и Англии. О Сталине уже пишут и еще долго будут писать книги. Однако самая интересная из них будет та, где автор разъяснит миру, как Сталину удалось использовать в личных интересах усилия и мощь своих основных и непримиримых политических врагов. Ведь сейчас никто из разумных людей не сомневается в том, что Сталин сумел разделить своих противников на два враждующих лагеря. А сам готовился в наиболее удобный момент нанести удар по странам Европы и завладеть ею. Об этом сейчас мой друг в Нью-Йорке пишет подробное исследование. Правда, он утверждает, что Гитлер оказался спасителем Европы и всего остального мира от распространения восточного тоталитаризма.
Мистер Ганс сделал паузу, очевидно в надежде, что его собеседник что-либо скажет, но Род только заметил:
— Действуй смело и только по плану, — напутствовал Род, который сидел у окна второго этажа антикварной лавки и видел, как Рамон с крыши дома напротив просигналил ручным фонариком. Это означало, что его хозяин спит. Однако если скрепка на галстуке засветится, операции решено было дать отбой и дополнительно доработать.
Все прошло без сучка и задоринки. Капитану Степанову было с чем лететь в Москву. Кроме бумаг, свидетельствовавших об оперативных разработках ряда мексиканских военных, Джулио Лоренцо снял копию с документации по британской торпеде последнего образца. Это тянуло не менее чем на орден Красной Звезды.
Когда Мишель провожал Джулио в международном аэропорту Мехико, капитан Степанов не сдержал себя, и глаза его увлажнились. После того как они с жаром похлопали друг друга по спинам, Федор в сердцах сказал:
— Когда вы «горели», когда сидели на крючке у полковника Тирадо Трехо — царствие ему небесное, — я готов был отдать свою жизнь за вашу! В Москве буду вспоминать вас каждый день. Ко мне никто в жизни не относился так, как вы… Разве что старик ювелир Джузеппе. Он был мне отцом родным.
Теперь Кристина раз в две недели несла дежурство в квартире, откуда велось скрытое наблюдение за зданием советского посольства. Новый шеф тайной полиции внес это новшество для всех сотрудников, которые работали по надзору за деятельностью посольств и других учреждений стран соцлагеря. Генерал считал, что оперативным сотрудникам знание практики технического обслуживания не повредит.
Пункт был оборудован по последнему слову техники новейшей американской аппаратурой. Там стояли экраны теленаблюдения с дистанционным управлением телекамерами, видеомагнитофоны, стационарные звукозаписывающие установки, пульты дистанционной слежки.
Кристина по-прежнему работала в направлении, наблюдавшем за связями граждан США с представителями стран соцлагеря, и непосредственного отношения к направлению, которое обеспечивало слежку за представителями СССР, не имела. Однако основная информация, которую она приносила Роду, была о том, что знали в тайной полиции, а иногда и в отделении ЦРУ, которое тоже имело свой пункт скрытого наблюдения, о деятельности советского посольства.
Внезапные отъезды из Мексики домой в прошлом и в этом году сотрудника аппарата военного атташе и третьего секретаря посольства, которые не проработали еще и двух полных лет, но крепко «засветились», были санкционированы Москвой на основании донесений Кристины.
К Новому, 1974 году Кристина преподнесла Роду «подарок» — список советских граждан, в. чьих квартирах были установлены «жучки» — скрытые подслушивающие устройства.
Одновременно она приятно удивила Мишеля, сказав ему на довольно хорошем русском языке:
— Это мой сюрприз! Я изучаю русский три года. Мне обещали, я поеду летом Москва. Отпуск-командировка. Буду там совершенствовать мой язык.
Мишель был потрясен.
На рождественские праздники Род возил всю семью в Лос-Анжелес. Девочки его были на верху блаженства. А когда отец сообщил дочерям уже в отеле этого, как утверждают многие, самого красивого города США о том, что они обязательно побывают и в Голливуде, Аня, Ира и Лена подняли такой визг, что из соседнего номера прибежала старушка, желавшая оказать необходимую помощь.
Глория, иной раз вслух, но чаще про себя, не переставала вспоминать Библию: «Великий страх обуял всех! И пребываю я в страхе и великом трепете. Ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее». И Мишель тут же отвечал жене словами той же Библии: «Женщина в страхе и трепете, зная, что с нею произошло, пала пред Ним и сказала Ему всю истину. Он же сказал ей: дщерь! вера твоя спасла тебя; иди в мире, и будь здорова от болезни твоей». Тут Мишель спохватывался и добавлял: «Откройся перед Ним, но уж никак не перед его служителями на земле!»
Глория мучилась глубоко и серьезно, а от этого страдал и он. Дом уже не был местом отдыха. Отрада от того, как подрастали его девочки, их преданная любовь к нему ничего не могли изменить. Он твердил себе: «C’est la vie! C’est la vie!» и не переставал верить в счастливую звезду.
За всю поездку в США, длившуюся три недели, Глория единственный раз улыбнулась, искренне и лучезарно, во все лицо и с жаром приникла к мужу, когда они были на территории Голливуда. Она сидела на скамейке в тенистой аллее, а Мишель играл с девочками в мяч на лужайке. Мимо проходила известная кинозвезда Ракель Уэлш, которая приехала на пробные съемки. Через полгода она снимется в новом фильме «Три мушкетера», в роли Констанции, и станет еще более популярной. Внимание актрисы, а может быть, и женщины, привлекли счастливые девочки, возможно, и счастливый отец.
Она ступила на лужайку, подошла к Мишелю и что-то стала ему говорить. Он тут же помахал рукой Глории, позвал ее и представил полногрудой кинодиве. Та мило просияла в улыбке, похлопала девочек по плечам и удалилась.
Ответ «Аквариума» на запрос о немце, похоже, был составлен или чересчур умно, или, напротив, небрежно, малограмотно с оперативной точки зрения. Во всяком случае Род так подумал, поскольку даже после консультации с Центром не был в состоянии сделать какой-либо толковый вывод и принять решение.
Вот и сегодня мистер Ганс, как обычно, без предварительного телефонного звонка пришел в ателье и стал зазывать на обед — «в самый дорогой ресторан».
Род бы не прочь, да немец вновь сел на своего излюбленного конька.
— Теперь, когда многие секреты перестали быть таковыми, сомнений нет, что Советский Союз победил Германию лишь благодаря той помощи, которую получил от США и Англии. О Сталине уже пишут и еще долго будут писать книги. Однако самая интересная из них будет та, где автор разъяснит миру, как Сталину удалось использовать в личных интересах усилия и мощь своих основных и непримиримых политических врагов. Ведь сейчас никто из разумных людей не сомневается в том, что Сталин сумел разделить своих противников на два враждующих лагеря. А сам готовился в наиболее удобный момент нанести удар по странам Европы и завладеть ею. Об этом сейчас мой друг в Нью-Йорке пишет подробное исследование. Правда, он утверждает, что Гитлер оказался спасителем Европы и всего остального мира от распространения восточного тоталитаризма.
Мистер Ганс сделал паузу, очевидно в надежде, что его собеседник что-либо скажет, но Род только заметил: