Приступлено к построению города и к сооружению храма божия, подобно как и в других городах и значительных селениях. Поселенцы упросили о. Онуфрия отправиться с выборными от общества к черниговскому владыке просить его молитв и благословения в благом начинании и отряжении от себя духовного лица для освящения города и храма господня в нём и в других селениях, имеющих в том нужду, равно и о приглашении духовных лиц для занятия мест священников при новоустроенных церквах.
Посольство отправилось, благополучно прибыло в Чернигов, и со вниманием' выслушана преосвященным просьба новых поселенцев. Отрядив именитое духовное лицо с уполномочием освятить все вновь устроенные храмы, снабдив должною для того святынею, согласив священников занять места пастырей новособранного стада Христова, преосвященный при отпуске посольства благословил и вручил им подлинный чудотворный образ пресвятыя богородицы, Елецкою именуемый, и сказал при том: «Благая заступница да путеводствует вас в избранное место для славы божией, да благопоспешит в исполнении желания делателей благого предприятия и благодатию своею, да не отступит никогда от места, избранного для хвалы святого имени ея. Но да помнит каждый гражданин новостроящегося града, что в благочестии жителей зиждутся грады, устами же нечестиво живущих раскопаются».
С должным благоговением жители предполагаемого города встретили образ благодатной, покровительству которой вручили себя и новый город. Встреча была на Холодной горе, и оттуда духовенство в облачении, с пением, свечами и кадилами несло [образ] в предполагаемый город. На непроходимых местах устроены были мостики и безопасные переходы. По принесении св. образа в город внесён он был в церковь, наскоро выстроенную и за недостатком способов весьма незначительно убранную. Любящими благолепие храмов приисканы были колокола, больший из них был пудов в пять. Приступили к приготовлению заложения города и освящения в нём храма божия.
В вечер 14 августа 1646 года в диком, безлюдном, необитаемом до того месте раздался первый звон колокола, призывающий хотя и не во многом ещё числе поселившихся граждан к славословию имени божия и заступницы всех уповающих на помощь её. Всенощное бдение совершено.
В самый же день праздника успения пресвятые богородицы, во имя коего сооружена и церковь, освящён был храм, совершена в нём бескровная жертва, и потом с возможным месту и обстоятельствам благолепием выступила из храма духовная процессия. По чиноположению церковному на всех местах, где предполагалось быть городским воротам и башням, приносимы были установленные молитвы с окроплением св. водою и осенением образом той, в руце которой поручаем был град. Усердные граждане в восторге душевном, чтоб явить свою радость, при всяком торжественном действии стреляли из ружей, палили из пушек, привезённых с собою шляхетством фамилии Ковалевских, Земборских и других.
Город в молитвословии наименован был «Харьковом». До сего было совещание, как наименовать город. И общее мнение основалось назвать его по реке, мимо его протекающей. «Река течёт из России, — говорил Квитка, а с ним согласились и все. — Пусть и по имени известно будет, что мы коренные русские, подданные православного и преславного царя московского».
По окончании пиров, необходимых при таком необыкновенном событии, принялись за укрепление города. Вот его тогдашняя величина и обширность. Первые ворога были, где ныне въезжают к университету; другие там, где дом и лавки купца С.Ф. Карпова; третьи — где сапожный ряд; четвёртые, на случай обложения города — тайный ход к р. Лопани, спуск между присутственными местами и лавками Карпова. Прочее всё было обнесено рвами, дубовым частоколом, кое-где стояли пушки, о коих уже сказано выше.
Так рассказывали старики.
Вот вам весь тогдашний Харьков. Что если бы встал кто из бывших при заложении его? Узнал ли бы место, где были домики первоклассных тогда жителей?.. То-то же. И вот исполняется только двести лет от первоначального его основания... Пожалуйста, любезные земляки, 15 августа 1846 года погуляем знатно в память двухсотлетия нашего Харькова-молодца.
***
Далее рассказывать здесь не место. Предположено сказать об основании Харькова, а не историю его написать, — и вот дело кончено. Разве объяснить несколько последствий, поясняющих сказанное выше.
По совершении духовного обряда жители нового города в изъявление благочестия своего к благодатной покровительнице своей начали делать приношения для украшения св. образа её. Первый Андрей поверг свой крест, данный ему при крещении, чтобы у потомства его истребить всякое рассуждение о происхождении своём, и предназначил его на венец образа божия матери. Духовенство, прибывшее из Чернигова, освятив везде церкви, устроенные в слободах, располагало отправиться обратно, с св. образом; но осеннее время, беспокойства от усиливающихся татарских шаек и смуты в Малороссии заставили их святыню оставить в Харькове, а сами, переодевшись в простых людей, отправились в Чернигов с предположением в благоприятное время прислать за образом с приличным препровождением и охранением; но беспокойства в Малороссии, перемена владыки черниговского, тогдашние власти откладали всё далее и далее, а, наконец, образ заступницы остался навсегда в Харькове и осеняет его своим покровом.
Отец Онуфрий имел душевное утешение устроить в своей пустыне, на источниках, храм во имя св. Онуфрия и с малочисленною братнею жил уединённо и, окончив благочестивую жизнь, там же и погребён. Обитель его опустела ненадолго. Когда образовались и устроились так названные от слобод «слободские казачьи полки», полковник Харьковского полка, по прозванию «Донец», с полковою старшиною возобновил монастырь и уже на горе основал его и устроил церковь спаса преображения. Церковь же св. Онуфрия, на источниках, оставалась в своём виде.
Первое поселение Квитки, прозванное первоначально Основою, сохранило своё именование и поныне. Андрей и жена его, по преданию, похоронены там же, близ часовни. Желание Маси устроить храм в берёзовой роще, где основан первый шалаш для их пребывания, не исполнилось; уже правнук их, харьковский полковник Григорий Семёнович Квитка, в 1714 году соорудил там церковь во имя рождества св. Предтечи. Знаменитая берёзовая роща красовалась и была любимым гуляньем харьковцев до 19 июня 1789 года. В тот день ужаснейшая буря положила в полчаса все деревья. Песок возобладал сильно и до того, что господскую усадьбу и церковь должно было снести оттуда.
Сын Андрея и Маси, Афанасий Квитка, был полковым судьёю в Харьковском слободском полку, и от него пошёл род Квиток. Золотая цепь, на которой, может быть, отец Андрея носил гривну, потерянную Агафоном, передавалась из рода в род; при разделении домов делились на части, и у одного из потомков хранится одна из них.
А татары? Ого! Сначала помаленьку проучивали их, отбивались, потом разбивали их и до того стеснили, что они уже и носа показать сюда не смели. И Гузун-Курган наши слободские казаки удержали за собою, и прошли ещё далее, до реки Тора, поселились там, где ныне заштатный город Славянск. А Харьков всё цвел да процветал и стал тем молодцом, каким вы его видите.
_____________________
(Твір і примітки представлено за виданням: Г.Ф. Квітка-Основяненко. Зібрання творів у семи томах. Том шостий. «Наукова думка», Київ, 1981. Примітки додали упорядники тому І.О. Лучник та К.М. Сєкарєва.)
Основание Харькова. (Старинное предание)
Вперше надруковано в зб.: «Молодик на 1843 рік», ч» 1. Харків, 1843, с. 7-73, з присвятою Валеріану Андрійовичу Квітці (небожу).
Зберігся автограф твору (відділ рукописів Інституту літератури ім. Т.Г. Шевченка АН УРСР, ф. 67, № 76). Автограф чорновий, записаний чорним чорнилом на 16 аркушах in 4°, зшитих у два зошити. Текст автографа порівняно з текстом першодруку містить незначні відмінності стилістичного характеру: «отличный» замість «отличен», «чисто устанешь» замість «просто устанешь», «это прелесть» замість «чудо» та ін.
«Основание Харькова» дещо відрізняється від інших творів на історичні теми («Головатый», «Гаркуша» та ін.). Покладений в основу твору родинний переказ про походження роду Квіток має мало спільного з дійсними подіями, навіть більше, часто суперечить історичним документам. Проте сильний патріотичний струмінь, вдало окреслені окремі образи, поетизація почуттів героїв приваблювали читачів, давали підстави для позитивних відгуків тогочасної критики.
Приступлено к построению города и к сооружению храма божия, подобно как и в других городах и значительных селениях. Поселенцы упросили о. Онуфрия отправиться с выборными от общества к черниговскому владыке просить его молитв и благословения в благом начинании и отряжении от себя духовного лица для освящения города и храма господня в нём и в других селениях, имеющих в том нужду, равно и о приглашении духовных лиц для занятия мест священников при новоустроенных церквах.
Посольство отправилось, благополучно прибыло в Чернигов, и со вниманием' выслушана преосвященным просьба новых поселенцев. Отрядив именитое духовное лицо с уполномочием освятить все вновь устроенные храмы, снабдив должною для того святынею, согласив священников занять места пастырей новособранного стада Христова, преосвященный при отпуске посольства благословил и вручил им подлинный чудотворный образ пресвятыя богородицы, Елецкою именуемый, и сказал при том: «Благая заступница да путеводствует вас в избранное место для славы божией, да благопоспешит в исполнении желания делателей благого предприятия и благодатию своею, да не отступит никогда от места, избранного для хвалы святого имени ея. Но да помнит каждый гражданин новостроящегося града, что в благочестии жителей зиждутся грады, устами же нечестиво живущих раскопаются».
С должным благоговением жители предполагаемого города встретили образ благодатной, покровительству которой вручили себя и новый город. Встреча была на Холодной горе, и оттуда духовенство в облачении, с пением, свечами и кадилами несло [образ] в предполагаемый город. На непроходимых местах устроены были мостики и безопасные переходы. По принесении св. образа в город внесён он был в церковь, наскоро выстроенную и за недостатком способов весьма незначительно убранную. Любящими благолепие храмов приисканы были колокола, больший из них был пудов в пять. Приступили к приготовлению заложения города и освящения в нём храма божия.
В вечер 14 августа 1646 года в диком, безлюдном, необитаемом до того месте раздался первый звон колокола, призывающий хотя и не во многом ещё числе поселившихся граждан к славословию имени божия и заступницы всех уповающих на помощь её. Всенощное бдение совершено.
В самый же день праздника успения пресвятые богородицы, во имя коего сооружена и церковь, освящён был храм, совершена в нём бескровная жертва, и потом с возможным месту и обстоятельствам благолепием выступила из храма духовная процессия. По чиноположению церковному на всех местах, где предполагалось быть городским воротам и башням, приносимы были установленные молитвы с окроплением св. водою и осенением образом той, в руце которой поручаем был град. Усердные граждане в восторге душевном, чтоб явить свою радость, при всяком торжественном действии стреляли из ружей, палили из пушек, привезённых с собою шляхетством фамилии Ковалевских, Земборских и других.
Город в молитвословии наименован был «Харьковом». До сего было совещание, как наименовать город. И общее мнение основалось назвать его по реке, мимо его протекающей. «Река течёт из России, — говорил Квитка, а с ним согласились и все. — Пусть и по имени известно будет, что мы коренные русские, подданные православного и преславного царя московского».
По окончании пиров, необходимых при таком необыкновенном событии, принялись за укрепление города. Вот его тогдашняя величина и обширность. Первые ворога были, где ныне въезжают к университету; другие там, где дом и лавки купца С.Ф. Карпова; третьи — где сапожный ряд; четвёртые, на случай обложения города — тайный ход к р. Лопани, спуск между присутственными местами и лавками Карпова. Прочее всё было обнесено рвами, дубовым частоколом, кое-где стояли пушки, о коих уже сказано выше.
Так рассказывали старики.
Вот вам весь тогдашний Харьков. Что если бы встал кто из бывших при заложении его? Узнал ли бы место, где были домики первоклассных тогда жителей?.. То-то же. И вот исполняется только двести лет от первоначального его основания... Пожалуйста, любезные земляки, 15 августа 1846 года погуляем знатно в память двухсотлетия нашего Харькова-молодца.
***
Далее рассказывать здесь не место. Предположено сказать об основании Харькова, а не историю его написать, — и вот дело кончено. Разве объяснить несколько последствий, поясняющих сказанное выше.
По совершении духовного обряда жители нового города в изъявление благочестия своего к благодатной покровительнице своей начали делать приношения для украшения св. образа её. Первый Андрей поверг свой крест, данный ему при крещении, чтобы у потомства его истребить всякое рассуждение о происхождении своём, и предназначил его на венец образа божия матери. Духовенство, прибывшее из Чернигова, освятив везде церкви, устроенные в слободах, располагало отправиться обратно, с св. образом; но осеннее время, беспокойства от усиливающихся татарских шаек и смуты в Малороссии заставили их святыню оставить в Харькове, а сами, переодевшись в простых людей, отправились в Чернигов с предположением в благоприятное время прислать за образом с приличным препровождением и охранением; но беспокойства в Малороссии, перемена владыки черниговского, тогдашние власти откладали всё далее и далее, а, наконец, образ заступницы остался навсегда в Харькове и осеняет его своим покровом.
Отец Онуфрий имел душевное утешение устроить в своей пустыне, на источниках, храм во имя св. Онуфрия и с малочисленною братнею жил уединённо и, окончив благочестивую жизнь, там же и погребён. Обитель его опустела ненадолго. Когда образовались и устроились так названные от слобод «слободские казачьи полки», полковник Харьковского полка, по прозванию «Донец», с полковою старшиною возобновил монастырь и уже на горе основал его и устроил церковь спаса преображения. Церковь же св. Онуфрия, на источниках, оставалась в своём виде.
Первое поселение Квитки, прозванное первоначально Основою, сохранило своё именование и поныне. Андрей и жена его, по преданию, похоронены там же, близ часовни. Желание Маси устроить храм в берёзовой роще, где основан первый шалаш для их пребывания, не исполнилось; уже правнук их, харьковский полковник Григорий Семёнович Квитка, в 1714 году соорудил там церковь во имя рождества св. Предтечи. Знаменитая берёзовая роща красовалась и была любимым гуляньем харьковцев до 19 июня 1789 года. В тот день ужаснейшая буря положила в полчаса все деревья. Песок возобладал сильно и до того, что господскую усадьбу и церковь должно было снести оттуда.
Сын Андрея и Маси, Афанасий Квитка, был полковым судьёю в Харьковском слободском полку, и от него пошёл род Квиток. Золотая цепь, на которой, может быть, отец Андрея носил гривну, потерянную Агафоном, передавалась из рода в род; при разделении домов делились на части, и у одного из потомков хранится одна из них.
А татары? Ого! Сначала помаленьку проучивали их, отбивались, потом разбивали их и до того стеснили, что они уже и носа показать сюда не смели. И Гузун-Курган наши слободские казаки удержали за собою, и прошли ещё далее, до реки Тора, поселились там, где ныне заштатный город Славянск. А Харьков всё цвел да процветал и стал тем молодцом, каким вы его видите.
_____________________
(Твір і примітки представлено за виданням: Г.Ф. Квітка-Основяненко. Зібрання творів у семи томах. Том шостий. «Наукова думка», Київ, 1981. Примітки додали упорядники тому І.О. Лучник та К.М. Сєкарєва.)
Основание Харькова. (Старинное предание)
Вперше надруковано в зб.: «Молодик на 1843 рік», ч» 1. Харків, 1843, с. 7-73, з присвятою Валеріану Андрійовичу Квітці (небожу).
Зберігся автограф твору (відділ рукописів Інституту літератури ім. Т.Г. Шевченка АН УРСР, ф. 67, № 76). Автограф чорновий, записаний чорним чорнилом на 16 аркушах in 4°, зшитих у два зошити. Текст автографа порівняно з текстом першодруку містить незначні відмінності стилістичного характеру: «отличный» замість «отличен», «чисто устанешь» замість «просто устанешь», «это прелесть» замість «чудо» та ін.
«Основание Харькова» дещо відрізняється від інших творів на історичні теми («Головатый», «Гаркуша» та ін.). Покладений в основу твору родинний переказ про походження роду Квіток має мало спільного з дійсними подіями, навіть більше, часто суперечить історичним документам. Проте сильний патріотичний струмінь, вдало окреслені окремі образи, поетизація почуттів героїв приваблювали читачів, давали підстави для позитивних відгуків тогочасної критики.