- Я привыкла работать как попало. То сутками не отрываешь рук от клавиатуры, то за день только час проведешь за компьютером, при этом не зная, какой сейчас день недели.
- Полный хаос. Не проще ли выделять каждый день определенные часы для работы, чтобы не загонять себе или не отвыкать от рабочего процесса? А воскресенье можно оставить для отдыха при желании.
Ольга смотрела на Островского и не понимала, что происходит. Они сидят, обсуждают лучшие условия для рабочего процесса, делают вид, что вчера ничего не произошло, и только его обращение на «ты» убедило, что это не было плодом ее больного воображения. Она наблюдала, как Роман заваривает кофе, за его руками и, стиснув зубы, вспоминала, что эти самые руки могут творить. Тут необходимо взяться за работу, чтобы отогнать непрошеные мысли, поэтому Ольга спросила:
- Итак, на чем мы вчера остановились? – и запнулась в конце фразы, потому что остановились они вчера на ее оргазме и неудовлетворенности Островского.
Он уже привычно подал ей кофе, пододвинул пепельницу и спокойно, не выражая мимикой ни одной эмоции, ответил:
- Сейчас посмотрим, – открыл ноутбук, файлы и повернул экран к Ольге.
- Я думаю, еще один-два эпизода сделаем за сегодня.
- Хорошо, – согласился Роман.
За все часы работы никаких намеков, никаких поползновений сексуального характера в ее сторону он не делал. Подсознательно Ольга этого ждала и даже приготовила несколько фраз, после которых обычно у мужиков сразу все опадает и не поднимается даже при помощи хорошего минета. Обычно по такому сценарию все мужчины и действуют, считая, что секс с ними – это лучшее, что может случиться в ее жизни. Но Островский был другим, и Ольга поняла, что не знает, чего от него ждать.
За окном уже давно стемнело, на улице стало меньше голосов и звуков проезжающих машин, а Роман все думал, когда же она не выдержит. Любая женщина уже давно бы подняла тему вчерашнего дня, попыталась выяснить отношения, а эта молчит и сосредоточенно работает. И вроде как сейчас собралась уходить.
Ольга действительно посмотрела на время и сказала:
- Мне пора.
- Завтра приедете? – спросил Роман, выходя за ней в коридор.
- Я позвоню, – ответила Ольга и подумала: – «Неужели ничего не скажет?»
«Неужели так молча уйдет?» – удивился мысленно Островский, стараясь не показывать своего недоумения, когда она взялась за дверную ручку.
- Слушай... – повернулась опять к нему.
«Есть!»
- Да? – Роман вопросительно на Ольгу, на лице которой сейчас боролись противоречивые эмоции: злость и любопытство, неловкость и раздражение.
- А что это вчера было? – выпалила она, пока не передумала, а то неясность ситуации привнесла какой-то диссонанс в ее размеренную жизнь и сложившиеся установки.
Островский едва заметно улыбнулся и ответил:
- Я даже не знаю, что тебе сказать.
- Замечательно! Писатель не может найти слов! Это как-то странно, не находишь?
- Я привыкла работать как попало. То сутками не отрываешь рук от клавиатуры, то за день только час проведешь за компьютером, при этом не зная, какой сейчас день недели.
- Полный хаос. Не проще ли выделять каждый день определенные часы для работы, чтобы не загонять себе или не отвыкать от рабочего процесса? А воскресенье можно оставить для отдыха при желании.
Ольга смотрела на Островского и не понимала, что происходит. Они сидят, обсуждают лучшие условия для рабочего процесса, делают вид, что вчера ничего не произошло, и только его обращение на «ты» убедило, что это не было плодом ее больного воображения. Она наблюдала, как Роман заваривает кофе, за его руками и, стиснув зубы, вспоминала, что эти самые руки могут творить. Тут необходимо взяться за работу, чтобы отогнать непрошеные мысли, поэтому Ольга спросила:
- Итак, на чем мы вчера остановились? – и запнулась в конце фразы, потому что остановились они вчера на ее оргазме и неудовлетворенности Островского.
Он уже привычно подал ей кофе, пододвинул пепельницу и спокойно, не выражая мимикой ни одной эмоции, ответил:
- Сейчас посмотрим, – открыл ноутбук, файлы и повернул экран к Ольге.
- Я думаю, еще один-два эпизода сделаем за сегодня.
- Хорошо, – согласился Роман.
За все часы работы никаких намеков, никаких поползновений сексуального характера в ее сторону он не делал. Подсознательно Ольга этого ждала и даже приготовила несколько фраз, после которых обычно у мужиков сразу все опадает и не поднимается даже при помощи хорошего минета. Обычно по такому сценарию все мужчины и действуют, считая, что секс с ними – это лучшее, что может случиться в ее жизни. Но Островский был другим, и Ольга поняла, что не знает, чего от него ждать.
За окном уже давно стемнело, на улице стало меньше голосов и звуков проезжающих машин, а Роман все думал, когда же она не выдержит. Любая женщина уже давно бы подняла тему вчерашнего дня, попыталась выяснить отношения, а эта молчит и сосредоточенно работает. И вроде как сейчас собралась уходить.
Ольга действительно посмотрела на время и сказала:
- Мне пора.
- Завтра приедете? – спросил Роман, выходя за ней в коридор.
- Я позвоню, – ответила Ольга и подумала: – «Неужели ничего не скажет?»
«Неужели так молча уйдет?» – удивился мысленно Островский, стараясь не показывать своего недоумения, когда она взялась за дверную ручку.
- Слушай... – повернулась опять к нему.
«Есть!»
- Да? – Роман вопросительно на Ольгу, на лице которой сейчас боролись противоречивые эмоции: злость и любопытство, неловкость и раздражение.
- А что это вчера было? – выпалила она, пока не передумала, а то неясность ситуации привнесла какой-то диссонанс в ее размеренную жизнь и сложившиеся установки.
Островский едва заметно улыбнулся и ответил:
- Я даже не знаю, что тебе сказать.
- Замечательно! Писатель не может найти слов! Это как-то странно, не находишь?