Нарисуем - Попов Валерий Георгиевич 5 стр.


Надо бы передохнуть. Куда мчимся? У меня же был стройный план. Кто сценариев про рабочий класс не писал? Стройка, трудности, преодоление, апофеоз. А мы где? В партизанах?

— Нормально служил. Только дома дела…

— Батя?

— Ну! Добыча металла, — с ударением на “о”, — непростой вообще процесс. Руду рвут, выгребают, катят на комбинат. Там ее дробят, прокатывают между мелкими чугунными шариками. Затем флотация — в большой бочке: заливают руду кислотой, и крошки металла поднимаются пеной. Такая вот драгоценная пена. Затем ртутью заливают ее. Ртуть вбирает золото. И выходят такие невзрачные бляшки. Их и берут.

— Куда?

— Ну выносят! Надо же как-то выживать?

То есть — батя и канавщиком не ударил в грязь лицом.

— Но ртуть, кажется, вредна? — поинтересовался на всякий случай.

— А кто сказал, что будет легко?

Видимо, я так считал.

— А ты как хотел? — Пека грозно навис надо мной, как коршун.

— Я? Никак.

— Плавят эти бляшки дома, на сковороде…

Не читал такого в поваренной книге.

— Золото на сковороде остается, пары ртути — в тебе. Мать приходит с парткома — батя зеленый весь. Мать к телефону — батя вырывает шнур! Тут — или смерть, или тюряга. Вызвала “скорую”… Батя потом ей всю жизнь не простил! Ну — сел. Попал на уран.

— Пьяная Гора?

— Угадал!

Умеют устраиваться.

— Но перед приездом милиции — ясное дело, раньше “скорой” поспела, — батя бляшки те, недоплавленные, успел сунуть мне. Я как раз со школы пришел. “Держи, сынок!”

Да. Завидное наследство.

— С собой здесь!

Я вздрогнул. Он полез за пазуху, вытащил кулек, с грохотом высыпал на пол тусклые бляшки.

Надо бы передохнуть. Куда мчимся? У меня же был стройный план. Кто сценариев про рабочий класс не писал? Стройка, трудности, преодоление, апофеоз. А мы где? В партизанах?

— Нормально служил. Только дома дела…

— Батя?

— Ну! Добыча металла, — с ударением на “о”, — непростой вообще процесс. Руду рвут, выгребают, катят на комбинат. Там ее дробят, прокатывают между мелкими чугунными шариками. Затем флотация — в большой бочке: заливают руду кислотой, и крошки металла поднимаются пеной. Такая вот драгоценная пена. Затем ртутью заливают ее. Ртуть вбирает золото. И выходят такие невзрачные бляшки. Их и берут.

— Куда?

— Ну выносят! Надо же как-то выживать?

То есть — батя и канавщиком не ударил в грязь лицом.

— Но ртуть, кажется, вредна? — поинтересовался на всякий случай.

— А кто сказал, что будет легко?

Видимо, я так считал.

— А ты как хотел? — Пека грозно навис надо мной, как коршун.

— Я? Никак.

— Плавят эти бляшки дома, на сковороде…

Не читал такого в поваренной книге.

— Золото на сковороде остается, пары ртути — в тебе. Мать приходит с парткома — батя зеленый весь. Мать к телефону — батя вырывает шнур! Тут — или смерть, или тюряга. Вызвала “скорую”… Батя потом ей всю жизнь не простил! Ну — сел. Попал на уран.

— Пьяная Гора?

— Угадал!

Умеют устраиваться.

— Но перед приездом милиции — ясное дело, раньше “скорой” поспела, — батя бляшки те, недоплавленные, успел сунуть мне. Я как раз со школы пришел. “Держи, сынок!”

Да. Завидное наследство.

— С собой здесь!

Я вздрогнул. Он полез за пазуху, вытащил кулек, с грохотом высыпал на пол тусклые бляшки.

Назад Дальше