А третий все смотрел на чаек. Он молчал. Он делал вид, что ничего не видит. Тогда тот, что был поменьше, снова треснул верзилу по роже. На этот раз он бил хуком. Верзила отлетел в сторону и по стене сполз на пол. Он сидел на земле, расставив ноги, и не решался встать. Это стоило показать ребятам. И я бросился за ними. Но, не добежав до них, я увидел, как перепачканный сажей и известью верзила выбежал на дорогу и, оглядываясь, понёсся на угол, откуда была видна бухта и пароход.
«Виктория» ушла через три дня. Все эти дни на берег выезжали амфибии, груженные ящиками. В ящиках были подарки. Через месяц мама принесла мне ковбойку, бежевое пальто из верблюжьей шерсти и нательный комбинезон, который я почему-то стеснялся носить.
- Понимаешь, матери опять очень плохо, вчера приступ был... - тихо произнёс Киндер. Он стоял передо мной и почёсывал руку - у него началась экзема. - Сейчас навалом идёт ставрида. Я помою ялики, и мне что-нибудь перепадёт, ставриды дадут или денег. Нужно купить мяса, поэтому я попрошу денег. Хоть немного мяса, чтобы сварить ей бульон. Посмотри, чтобы Юрка не съел весь хлеб или чтобы у него не отобрали его.
- Иди, - сказал я, - все будет в порядке.
Мы вышли из-за угла, и я стал в свою очередь. Подошёл Котька и с ходу примазался ко мне.
- Это ещё что такое?! - сказала женщина, которая стояла за мной.
- Я занимал, - сказал Котька. - Спросите у него.
- Он занимал, - соврал я.
- Ничего не знаю, - сказала женщина. - Я его здесь не видела.
- Я его просил занять, - сказал Котька.
- Он просил, - сказал я.
- И вам не стыдно обманывать старших? - спросила она.
- Подумаешь, всего полбуханки, - сказал Котька.
- Вот так всегда! - возмутилась женщина. - Стоишь, стоишь, и конца-краю не видно.
- И не говорите, - поддержали её другие. - И ещё пекло такое...
- Да, такого пекла весной ещё не было. Если опять летом засуха будет, то жди голода похлеще нынешнего, - грустно сказала женщина, которая стояла за мной. Котька подмигнул мне. Мог и не подмигивать - и без него я теперь знал, что они уже забыли о нем. Я знал, что они сейчас начнут делиться друг с другом своими бедами, рассказывать, кто у кого и где погиб, кто ранен, что пишут с фронта. Стоило им затронуть эту тему, как они переставали замечать что-либо - и ко мне могла примазаться вся наша улица.
Но тут я услышал заливистый лай щенка и, посмотрев за угол, увидел, что Юрка кружится на месте, а вокруг него носится щенок, гоняясь за сумкой, в которой было немножко хлеба.
- Опять за старое! - сказал я строго.
- А что, нельзя?
- Мы вон стоим с Котькой, и ты стой.
- Ладно, - сказал он с неохотой.
- Жди, когда мы получим.
А третий все смотрел на чаек. Он молчал. Он делал вид, что ничего не видит. Тогда тот, что был поменьше, снова треснул верзилу по роже. На этот раз он бил хуком. Верзила отлетел в сторону и по стене сполз на пол. Он сидел на земле, расставив ноги, и не решался встать. Это стоило показать ребятам. И я бросился за ними. Но, не добежав до них, я увидел, как перепачканный сажей и известью верзила выбежал на дорогу и, оглядываясь, понёсся на угол, откуда была видна бухта и пароход.
«Виктория» ушла через три дня. Все эти дни на берег выезжали амфибии, груженные ящиками. В ящиках были подарки. Через месяц мама принесла мне ковбойку, бежевое пальто из верблюжьей шерсти и нательный комбинезон, который я почему-то стеснялся носить.
- Понимаешь, матери опять очень плохо, вчера приступ был... - тихо произнёс Киндер. Он стоял передо мной и почёсывал руку - у него началась экзема. - Сейчас навалом идёт ставрида. Я помою ялики, и мне что-нибудь перепадёт, ставриды дадут или денег. Нужно купить мяса, поэтому я попрошу денег. Хоть немного мяса, чтобы сварить ей бульон. Посмотри, чтобы Юрка не съел весь хлеб или чтобы у него не отобрали его.
- Иди, - сказал я, - все будет в порядке.
Мы вышли из-за угла, и я стал в свою очередь. Подошёл Котька и с ходу примазался ко мне.
- Это ещё что такое?! - сказала женщина, которая стояла за мной.
- Я занимал, - сказал Котька. - Спросите у него.
- Он занимал, - соврал я.
- Ничего не знаю, - сказала женщина. - Я его здесь не видела.
- Я его просил занять, - сказал Котька.
- Он просил, - сказал я.
- И вам не стыдно обманывать старших? - спросила она.
- Подумаешь, всего полбуханки, - сказал Котька.
- Вот так всегда! - возмутилась женщина. - Стоишь, стоишь, и конца-краю не видно.
- И не говорите, - поддержали её другие. - И ещё пекло такое...
- Да, такого пекла весной ещё не было. Если опять летом засуха будет, то жди голода похлеще нынешнего, - грустно сказала женщина, которая стояла за мной. Котька подмигнул мне. Мог и не подмигивать - и без него я теперь знал, что они уже забыли о нем. Я знал, что они сейчас начнут делиться друг с другом своими бедами, рассказывать, кто у кого и где погиб, кто ранен, что пишут с фронта. Стоило им затронуть эту тему, как они переставали замечать что-либо - и ко мне могла примазаться вся наша улица.
Но тут я услышал заливистый лай щенка и, посмотрев за угол, увидел, что Юрка кружится на месте, а вокруг него носится щенок, гоняясь за сумкой, в которой было немножко хлеба.
- Опять за старое! - сказал я строго.
- А что, нельзя?
- Мы вон стоим с Котькой, и ты стой.
- Ладно, - сказал он с неохотой.
- Жди, когда мы получим.