Кеша приостановился и смерил друга взглядом.
— Это божественное провидение. Яна господень проводник!
— Полегче. Ты ещё святой её назови. Это действительно труднообъяснимое явление. Нужно будет расспросить её подробнее об этих снах. Интересно, — задумчиво пробормотал Демьян.
Кеша долго и высокопарно восхвалял Яну, сыпал теориями и догадками, обещал регулярно посещать церковь и, наконец, креститься.
Сейчас вспоминая потрясенное состояние друга, Демьян только мысленно улыбался.
Толкнув дверь кафедры, мужчина приостановился на пороге и окинул взглядом комнату.
— Доброе утро. — Его брови слегка нахмурились, когда он заметил пустующий стол Яны.
Софья Даниловна перехватила взгляд психолога и поспешила укоризненно заметить:
— Лаборантка опять опаздывает. Не могу понять, куда завкаф смотрит? Такое попустительское отношение к обязанностям непозволительно!
Демьян автоматически кивнул, вроде как, соглашаясь с нападками Диплодока, и напрягся, ощутив присутствие человека сзади. Карина обошла его, старательно сторонясь прикосновения и нарочно игнорируя, обратилась к другим преподавателям.
— Яна заболела. Позвонила мне утром, чего-то там прохрипела, накашляла в трубку и объяснила, что не сможет прийти. Арсению Павловичу она уже звонила. — Девушка вонзила глаза в Софью Даниловну и добавила специально для нее: — Уважительная причина, не так ли?
Диплодок гневно насупилась, подняла взгляд в потолок, чтобы не смотреть на Демьяна, и недовольно выпалила:
— Я, между прочим, с температурой под сорок лекцию на прошлой неделе читала, собственный почерк разобрать не могла от головной боли. Вот это называется ответственностью!
Виктор не сдержался и хмыкнул, остальные, как обычно, не стали задевать любительницу пошуметь и молча закивали в знак солидарности.
Демьян оглядел пустой и на удивление аккуратный стол лаборантки и осторожно вытянул из нижней книги закладку. Тонкий прямоугольник бумаги оказался измятой и вновь расправленной визиткой частного детского сада.
Не глядя в сторону воодушевленно вещающей преподавательницы, он безразлично констатировал:
— Если вдруг мне плохо станет, и я скончаюсь, выносите мое тело не раньше пяти, чтобы не нарушать рабочий распорядок.
Софья Даниловна отклонилась назад, левая бровь задёргалась, приподнимаясь вверх.
— Если это шутка, то просто глупая и несмешная.
Карина ехидно ухмыльнулась и не удержалась от возможности поддеть бывшего любовника:
— Для мужиков идеальным вариантом были бы запонки, бьющие током, как только их носители брякали бы какую-нибудь тупость. С ремнем было бы ещё круче. Слажал — на, получи двести двадцать!
Диплодок кровожадно ухмыльнулась, представляя корчи ненавистного психолога под разрядами тока.
Кеша приостановился и смерил друга взглядом.
— Это божественное провидение. Яна господень проводник!
— Полегче. Ты ещё святой её назови. Это действительно труднообъяснимое явление. Нужно будет расспросить её подробнее об этих снах. Интересно, — задумчиво пробормотал Демьян.
Кеша долго и высокопарно восхвалял Яну, сыпал теориями и догадками, обещал регулярно посещать церковь и, наконец, креститься.
Сейчас вспоминая потрясенное состояние друга, Демьян только мысленно улыбался.
Толкнув дверь кафедры, мужчина приостановился на пороге и окинул взглядом комнату.
— Доброе утро. — Его брови слегка нахмурились, когда он заметил пустующий стол Яны.
Софья Даниловна перехватила взгляд психолога и поспешила укоризненно заметить:
— Лаборантка опять опаздывает. Не могу понять, куда завкаф смотрит? Такое попустительское отношение к обязанностям непозволительно!
Демьян автоматически кивнул, вроде как, соглашаясь с нападками Диплодока, и напрягся, ощутив присутствие человека сзади. Карина обошла его, старательно сторонясь прикосновения и нарочно игнорируя, обратилась к другим преподавателям.
— Яна заболела. Позвонила мне утром, чего-то там прохрипела, накашляла в трубку и объяснила, что не сможет прийти. Арсению Павловичу она уже звонила. — Девушка вонзила глаза в Софью Даниловну и добавила специально для нее: — Уважительная причина, не так ли?
Диплодок гневно насупилась, подняла взгляд в потолок, чтобы не смотреть на Демьяна, и недовольно выпалила:
— Я, между прочим, с температурой под сорок лекцию на прошлой неделе читала, собственный почерк разобрать не могла от головной боли. Вот это называется ответственностью!
Виктор не сдержался и хмыкнул, остальные, как обычно, не стали задевать любительницу пошуметь и молча закивали в знак солидарности.
Демьян оглядел пустой и на удивление аккуратный стол лаборантки и осторожно вытянул из нижней книги закладку. Тонкий прямоугольник бумаги оказался измятой и вновь расправленной визиткой частного детского сада.
Не глядя в сторону воодушевленно вещающей преподавательницы, он безразлично констатировал:
— Если вдруг мне плохо станет, и я скончаюсь, выносите мое тело не раньше пяти, чтобы не нарушать рабочий распорядок.
Софья Даниловна отклонилась назад, левая бровь задёргалась, приподнимаясь вверх.
— Если это шутка, то просто глупая и несмешная.
Карина ехидно ухмыльнулась и не удержалась от возможности поддеть бывшего любовника:
— Для мужиков идеальным вариантом были бы запонки, бьющие током, как только их носители брякали бы какую-нибудь тупость. С ремнем было бы ещё круче. Слажал — на, получи двести двадцать!
Диплодок кровожадно ухмыльнулась, представляя корчи ненавистного психолога под разрядами тока.