Пытливый взгляд Анастасии Павловны остановился на руках квартирантки, суетливо терзающих край футболки.
— Какое лекарство вы обычно пьете?
Яна растерялась и не сумела это скрыть.
— Обычно? Обычно не пью. По-разному бывает. Я вообще здоровая, но давление иногда скачет. А вы чем лечитесь?
Старушка открыла коробку и принялась перебирать бутыльки и пластинки.
— Раньше пила верапомин или нифекипин, Галя посоветовала попробовать новое — меторидин. — Она достала тёмный бутылёк и прищурилась, пытаясь разглядеть название. — А вот он. Недавно купила, ещё не пила.
Яна взяла лекарство, опасливо, словно паука и вслух прочитала название:
— Методрин. — Развернув инструкцию, она быстро пробежала глазами по мелким буквам и судорожно вздохнула. — Это не меторидин. Это другое, противоположное ему лекарство, если принять его при высоком давлении, может произойти инфаркт или инсульт.
Лицо Анастасии Павловны вытянулось, руки задрожали.
— О, Боже.
Яна встала и выкинула опасные таблетки в урну. Немного помедлив, положила ладонь на вздрагивающее плечо пожилой женщины.
— В аптеке, наверное, ошиблись. Вы же знаете, какие почерки у врачей, им бы шифровки передавать.
Анастасия Павловна слегка развернулась и проводила взглядом роковой бутылек. Её морщинистая сухая ладонь накрыла руку женщины.
— Как после этого не верить в божий промысел? Вас совершенно точно Бог послал. Значит, нужна я ещё на этой земле, рано мне ещё червей кормить.
Яна неловко высвободила кисть и отступила к двери.
— Хорошо, что хорошо кончается. Я пойду. Спокойной ночи.
Вернувшись в комнату, Яна тяжело опустилась на диван и закрыла глаза. Она ожидала наступления состояния тёплого счастья и спокойствия, как обычно бывало, когда туманный сон заканчивался спасением человека. Но в этот раз ощущения оказались смазанными и нечеткими, к тому же голова на самом деле разболелась. Из смежной комнаты доносилось равномерное похрапывание. Мужчины не стали дожидаться её уснули в своей берлоге.
Яна быстро приняла душ и закрылась в своей каморке. Сон никак не желал забирать в чертоги и бродил рядом, то накатывая дремой, то отступая, словно морская волна. В голове ворочались неприятные мысли, перед глазами всплывал иллюстрированный воображением рассказ Анастасии Павловны. Яна даже боялась представить, в какую чёрную бездну погружается человек, потерявший столько родных людей. Несмотря на то, что спасать никого уже было не нужно, ощущение надвигающейся угрозы и чужого взгляда никуда не делось, наоборот — усилилось. Любой шорох или скрип вызывали животный безотчетный страх, покрывая кожу липким потом.
Поворочавшись почти час на продавленном диване, женщина накинула кофту поверх футболки и достала из сумки верное средство успокоения — травматический пистолет. Тяжесть оружия в ладони успокаивала и создавала иллюзию безопасности.
Вернувшись в общую комнату, Яна села на диван, подобрав под себя ноги, пистолет положила на подлокотник, чтобы в случае опасности легко дотянуться. Дневные звуки стихли, ночь приклеилась к окну, словно смола. Яна с изумлением обнаружила, что слышит, как шуршит листва. Тени от деревьев легли на пол, сплетая жутковатое чёрное кружево, картинка с каждым дуновением ветра менялась, предлагая воображению самому определиться что это: жуткая рожа или огромный паук.
На круглом столике в лунном свете поблескивала пузатая бутылка и стопка пластиковых стаканчиков. Кеша не ограничился леопардовым пледом и прикупил любимый виски. Мужчина всячески пытался соответствовать образу утончённого изысканного аристократа, а потому вечерняя порция виски со льдом должна была приблизить его к состоятельным британцам. Яна не то, чтобы ненавидела алкоголь, просто её желудок не дружил с крепкими напитками. Вместо приятного охмеления и лёгкости женщина получала тошноту и головную боль.
Яна передвинулась по дивану к столику и, приподнявшись на колени, потянулась к бутылке.
Пытливый взгляд Анастасии Павловны остановился на руках квартирантки, суетливо терзающих край футболки.
— Какое лекарство вы обычно пьете?
Яна растерялась и не сумела это скрыть.
— Обычно? Обычно не пью. По-разному бывает. Я вообще здоровая, но давление иногда скачет. А вы чем лечитесь?
Старушка открыла коробку и принялась перебирать бутыльки и пластинки.
— Раньше пила верапомин или нифекипин, Галя посоветовала попробовать новое — меторидин. — Она достала тёмный бутылёк и прищурилась, пытаясь разглядеть название. — А вот он. Недавно купила, ещё не пила.
Яна взяла лекарство, опасливо, словно паука и вслух прочитала название:
— Методрин. — Развернув инструкцию, она быстро пробежала глазами по мелким буквам и судорожно вздохнула. — Это не меторидин. Это другое, противоположное ему лекарство, если принять его при высоком давлении, может произойти инфаркт или инсульт.
Лицо Анастасии Павловны вытянулось, руки задрожали.
— О, Боже.
Яна встала и выкинула опасные таблетки в урну. Немного помедлив, положила ладонь на вздрагивающее плечо пожилой женщины.
— В аптеке, наверное, ошиблись. Вы же знаете, какие почерки у врачей, им бы шифровки передавать.
Анастасия Павловна слегка развернулась и проводила взглядом роковой бутылек. Её морщинистая сухая ладонь накрыла руку женщины.
— Как после этого не верить в божий промысел? Вас совершенно точно Бог послал. Значит, нужна я ещё на этой земле, рано мне ещё червей кормить.
Яна неловко высвободила кисть и отступила к двери.
— Хорошо, что хорошо кончается. Я пойду. Спокойной ночи.
Вернувшись в комнату, Яна тяжело опустилась на диван и закрыла глаза. Она ожидала наступления состояния тёплого счастья и спокойствия, как обычно бывало, когда туманный сон заканчивался спасением человека. Но в этот раз ощущения оказались смазанными и нечеткими, к тому же голова на самом деле разболелась. Из смежной комнаты доносилось равномерное похрапывание. Мужчины не стали дожидаться её уснули в своей берлоге.
Яна быстро приняла душ и закрылась в своей каморке. Сон никак не желал забирать в чертоги и бродил рядом, то накатывая дремой, то отступая, словно морская волна. В голове ворочались неприятные мысли, перед глазами всплывал иллюстрированный воображением рассказ Анастасии Павловны. Яна даже боялась представить, в какую чёрную бездну погружается человек, потерявший столько родных людей. Несмотря на то, что спасать никого уже было не нужно, ощущение надвигающейся угрозы и чужого взгляда никуда не делось, наоборот — усилилось. Любой шорох или скрип вызывали животный безотчетный страх, покрывая кожу липким потом.
Поворочавшись почти час на продавленном диване, женщина накинула кофту поверх футболки и достала из сумки верное средство успокоения — травматический пистолет. Тяжесть оружия в ладони успокаивала и создавала иллюзию безопасности.
Вернувшись в общую комнату, Яна села на диван, подобрав под себя ноги, пистолет положила на подлокотник, чтобы в случае опасности легко дотянуться. Дневные звуки стихли, ночь приклеилась к окну, словно смола. Яна с изумлением обнаружила, что слышит, как шуршит листва. Тени от деревьев легли на пол, сплетая жутковатое чёрное кружево, картинка с каждым дуновением ветра менялась, предлагая воображению самому определиться что это: жуткая рожа или огромный паук.
На круглом столике в лунном свете поблескивала пузатая бутылка и стопка пластиковых стаканчиков. Кеша не ограничился леопардовым пледом и прикупил любимый виски. Мужчина всячески пытался соответствовать образу утончённого изысканного аристократа, а потому вечерняя порция виски со льдом должна была приблизить его к состоятельным британцам. Яна не то, чтобы ненавидела алкоголь, просто её желудок не дружил с крепкими напитками. Вместо приятного охмеления и лёгкости женщина получала тошноту и головную боль.
Яна передвинулась по дивану к столику и, приподнявшись на колени, потянулась к бутылке.