Марк перевёл взгляд на рабыню.
— Что случилось? — спросил по-свенски.
Она смотрела на него, поджала дрожащие губы, стараясь не глядеть по сторонам на легионеров в форме. О размерах её страха можно было только догадываться.
— Этот человек — обманщик. Он хочет заплатить за мою работу сущие гроши. Он и так постоянно снижает цену. Он не предупреждал меня… Он лжёт…
— Как вы договаривались с ним, если ты не знаешь языка?
— Эрна, она из свенов, она работает у него, она переводила нам… В прошлый раз её не было, и я не знаю о новых ценах… Если бы я знала, я не стала бы работать на него… Я нашла бы другого лавочника…
— Что она говорит? — вмешался Децим. — Эти проклятые варвары, они всё время трещат по-своему, она обвиняет меня, верно? Проклятая рабыня!
Марк выставил ладонь, останавливая поток лавочника, посмотрел на свою рабыню. «Она боится всего здесь, как же она боится…»
— Отдай ему ткань и получи деньги, как он говорит.
— Но… — Она заметно растерялась от его приказа. — Это моя работа… Это нечестно… Так не должно быть…
— Отдай ему ткань, — повторил он, отделяя каждое слово, глядел ей в глаза. Свенка ещё сильнее прижала ткань к груди обеими руками.
— Этот человек — обманщик! Как вы можете ему верить? Я… — Он не дал ей договорить, обрывая её слова тяжёлой пощёчиной, у самого аж в руке загудело, а уж у свенки-то точно зазвенело в ушах.
Рианн не ожидала удара и, оступившись назад, упала на колено в холодную лужу после вчерашнего дождя. Ткань из рук упала рядом в ту же самую лужу.
— Забирайте свою ткань и заплатите ей за работу по своей цене, — сказал лавочнику холодно, — и не приходите сюда больше.
Децим схватил ткань из лужи, даже не побрезговав, швырнул рабыне несколько медных монет из потного кулака и поспешно пошёл из крепости. Марк проводил его взглядом, рядом над ухом шепнул Дикс:
— Вот урод… редкий гад…
Марк перевёл взгляд на рабыню. Та уже поднялась из лужи, грязная вода стекала с подола её платья и плаща, мокрым был даже кожаный сапожок, а на улице дул ветер. Свенка не смотрела на хозяина, молча стирала тыльной стороной ладони кровь с разбитых губ.
— Иди домой…
Подняла на него серые глаза, и в них стояло разочарование, словно весь мир вдруг ополчился против неё.
— Я думала, вы — справедливый человек…
— Иди домой, — повторил он ей.
— Этот человек — обманщик… — снова начала, но центурион перебил её:
Марк перевёл взгляд на рабыню.
— Что случилось? — спросил по-свенски.
Она смотрела на него, поджала дрожащие губы, стараясь не глядеть по сторонам на легионеров в форме. О размерах её страха можно было только догадываться.
— Этот человек — обманщик. Он хочет заплатить за мою работу сущие гроши. Он и так постоянно снижает цену. Он не предупреждал меня… Он лжёт…
— Как вы договаривались с ним, если ты не знаешь языка?
— Эрна, она из свенов, она работает у него, она переводила нам… В прошлый раз её не было, и я не знаю о новых ценах… Если бы я знала, я не стала бы работать на него… Я нашла бы другого лавочника…
— Что она говорит? — вмешался Децим. — Эти проклятые варвары, они всё время трещат по-своему, она обвиняет меня, верно? Проклятая рабыня!
Марк выставил ладонь, останавливая поток лавочника, посмотрел на свою рабыню. «Она боится всего здесь, как же она боится…»
— Отдай ему ткань и получи деньги, как он говорит.
— Но… — Она заметно растерялась от его приказа. — Это моя работа… Это нечестно… Так не должно быть…
— Отдай ему ткань, — повторил он, отделяя каждое слово, глядел ей в глаза. Свенка ещё сильнее прижала ткань к груди обеими руками.
— Этот человек — обманщик! Как вы можете ему верить? Я… — Он не дал ей договорить, обрывая её слова тяжёлой пощёчиной, у самого аж в руке загудело, а уж у свенки-то точно зазвенело в ушах.
Рианн не ожидала удара и, оступившись назад, упала на колено в холодную лужу после вчерашнего дождя. Ткань из рук упала рядом в ту же самую лужу.
— Забирайте свою ткань и заплатите ей за работу по своей цене, — сказал лавочнику холодно, — и не приходите сюда больше.
Децим схватил ткань из лужи, даже не побрезговав, швырнул рабыне несколько медных монет из потного кулака и поспешно пошёл из крепости. Марк проводил его взглядом, рядом над ухом шепнул Дикс:
— Вот урод… редкий гад…
Марк перевёл взгляд на рабыню. Та уже поднялась из лужи, грязная вода стекала с подола её платья и плаща, мокрым был даже кожаный сапожок, а на улице дул ветер. Свенка не смотрела на хозяина, молча стирала тыльной стороной ладони кровь с разбитых губ.
— Иди домой…
Подняла на него серые глаза, и в них стояло разочарование, словно весь мир вдруг ополчился против неё.
— Я думала, вы — справедливый человек…
— Иди домой, — повторил он ей.
— Этот человек — обманщик… — снова начала, но центурион перебил её: