Он вспоминал их вчерашний разговор, наблюдая за перемещениями жены…
— Почему, почему, Атия, что случилось? Почему именно сейчас?
— Осенью умер мой отец, я вступила в права над наследством, я занимаюсь лавками, я уехала из твоего дома. Сейчас мне никто не указ, после твоего отца… да и ты далеко.
— Что с моим отцом?
— А ты разве не знаешь? Тебе никто не сообщил?
— Что случилось?
— Он умер ещё летом.
— Умер? Почему я только сейчас узнаю об этом? Почему никто не написал мне? Атия?
— Мой отец тогда болел, мне было некогда, я все дни пропадала у него, сама вела дела, следила за торговлей. Я не могла…
— А мама? Почему не написала она?
— А-а… — Он как сейчас видел её небрежный взмах руки. — После смерти твоего отца она почти сразу тронулась рассудком. Выходит, и она тебе не сообщила ничего.
— Тронулась рассудком?
— С горя, наверное… Выходит, она любила твоего отца, раз так приняла всё близко к сердцу… Она умерла в январе, сразу после сатурналий, извини, мне надо было сообщить тебе — я замоталась…
Марк был убит этими новостями. Оказывается, за эти полгода он осиротел, потерял всех своих близких, и ничего не знал об этом. А она сообщала об этом так буднично, так повседневно, будто это её не касалось.
Ты всегда была такой циничной, и почему я этого не замечал раньше? Если бы не развод, ты бы здесь вообще не появилась, так ведь?
— Ты привезла мне плохие новости…
— Прости, я думала, ты всё уже знаешь.
— От кого? Откуда? Кто мог мне сообщить об этом? Это должна была сделать ты! Атия, как ты можешь?
— Сейчас никто из твоей семьи не может мне указывать, у меня нет ни отца, ни братьев, я хочу освободиться и от тебя. Я приехала за разводом. Любой судья разведёт нас, ты годами не появляешься дома…
— Я — военный.
— Я знаю.
— Это всё из-за него? Из-за этого козла Авла? Это он надоумил тебя приехать сюда со своим разводом? Он там рядом с тобой? Ты всё это время жила с ним?
Он вспоминал их вчерашний разговор, наблюдая за перемещениями жены…
— Почему, почему, Атия, что случилось? Почему именно сейчас?
— Осенью умер мой отец, я вступила в права над наследством, я занимаюсь лавками, я уехала из твоего дома. Сейчас мне никто не указ, после твоего отца… да и ты далеко.
— Что с моим отцом?
— А ты разве не знаешь? Тебе никто не сообщил?
— Что случилось?
— Он умер ещё летом.
— Умер? Почему я только сейчас узнаю об этом? Почему никто не написал мне? Атия?
— Мой отец тогда болел, мне было некогда, я все дни пропадала у него, сама вела дела, следила за торговлей. Я не могла…
— А мама? Почему не написала она?
— А-а… — Он как сейчас видел её небрежный взмах руки. — После смерти твоего отца она почти сразу тронулась рассудком. Выходит, и она тебе не сообщила ничего.
— Тронулась рассудком?
— С горя, наверное… Выходит, она любила твоего отца, раз так приняла всё близко к сердцу… Она умерла в январе, сразу после сатурналий, извини, мне надо было сообщить тебе — я замоталась…
Марк был убит этими новостями. Оказывается, за эти полгода он осиротел, потерял всех своих близких, и ничего не знал об этом. А она сообщала об этом так буднично, так повседневно, будто это её не касалось.
Ты всегда была такой циничной, и почему я этого не замечал раньше? Если бы не развод, ты бы здесь вообще не появилась, так ведь?
— Ты привезла мне плохие новости…
— Прости, я думала, ты всё уже знаешь.
— От кого? Откуда? Кто мог мне сообщить об этом? Это должна была сделать ты! Атия, как ты можешь?
— Сейчас никто из твоей семьи не может мне указывать, у меня нет ни отца, ни братьев, я хочу освободиться и от тебя. Я приехала за разводом. Любой судья разведёт нас, ты годами не появляешься дома…
— Я — военный.
— Я знаю.
— Это всё из-за него? Из-за этого козла Авла? Это он надоумил тебя приехать сюда со своим разводом? Он там рядом с тобой? Ты всё это время жила с ним?