— Расскажите мне про Хо! Всё, что знаете! — обрадовался такой удаче следователь.
Но глаза Вершининой тут же наполнились безразличием и пустотой. Будто бы в них и не вспыхивала эта неожиданная живинка.
— Бесполезная трата времени, — разочарованно почесав лоб, Дементьев отошёл от кровати, хрустнул шейными позвонками, и, сунув папку под мышку, отправился к выходу.
Больше здесь нечего ловить.
Это было первое самостоятельное расследование лейтенанта Дементьева. Заведомо проигрышное дело, о чём знали все, включая тех, кто поручил ему это задание. Можно было не напрягаться с расследованием. Просто спокойно собрать появившиеся улики, проанализировать факты, добавить их к документам древнего «глухаря», отчитаться о том, что следствие в очередной раз зашло в тупик, и, убрав дело в долгий ящик, взяться за что-то более насущное и бытовое. Алик понимал, что его выбрали для этой неблагодарной работы вовсе не для того, чтобы просто избавиться от «головной боли», навесив её на желторотого новичка. Ему предоставили возможность проявить себя в «свободном плаванье» и доказать, что он способен браться за более ответственные и серьёзные задачи. Всё это было понятно ему изначально. Но Алик не хотел просто навтыкать дополнительных перьев в хвост «глухарю». Он надеялся сдвинуть дело с мёртвой точки. Хотя бы немного, но продвинуться дальше в его бесконечном расследовании. Зачем ему это было нужно? Наверное потому, что он такой человек.
Свою работу Алик выполнял не за чины и звания, не за деньги и власть, а просто, за идею. Он, один из немногих, искренне верил в то, что своими стараниями может сделать мир лучше и чище. Ведь его обязанность — стоять на страже национальной безопасности. Разве можно класть на чаши весов безопасность страны и какую-то личную выгоду? Конечно же нет! Так думал Дементьев, и этим он жил. Его можно было назвать настоящим русским патриотом. Не показушным рупором «ура-патриотизма», коих в последнее время появляется всё больше и больше, а самым настоящим, истинным патриотом своей страны: скромным, ответственным и добросовестным. Пронёсшим свою гражданскую преданность через те годы, когда к патриотизму относились почти как к ругательству, и любовь к Родине считалась моветоном. Но даже сейчас, когда на смену публичному охаиванию собственной страны пришло такое же нездоровое увлечение демонстративным псевдопатриотизмом, Алик не влился в армию этих крикунов. Ему претило ставить себя в один ряд с людьми, у которых за яркими, картонными транспарантами, скрывалась лишь потребительская пустота, звенящая эхом стадных, фальшивых лозунгов, призванных отвечать современным, общепринятым линиям руководящих партий. Алик ненавидел этих кукол, обклеивающих машины пафосными наклейками «Спасибо деду за Победу!» и тут же кроющих трёхэтажным матом этих самых дедов, не пропустивших драгоценный автомобиль «патриота» на пешеходном переходе. Эта наглая бутафория вызывала у Дементьева негативную реакцию, и желание собственным примером показать, как нужно жить и работать, чтобы не было стыдно перед собственными предками. Будучи таким убеждённым патриотом, Алик твёрдо решил посвятить свою жизнь борьбе со всяческой скверной, угрожающей его стране, а значит, его родным, близким и друзьям. Самой страшной чумой он считал терроризм и шпионаж. Желание беспощадно истреблять эту заразу обусловило выбор его профессии.
И вот, наконец, он получил своё первое задание, которое заключалось в расследовании деятельности некой тоталитарной секты. Эта секта имела много названий: «Суларитизм», «Культ Даркена Хо», «Церковь закрытых глаз», и так далее. Но все эти имена подразумевали одну и только одну религиозную организацию, «всплывавшую» в различные периоды времени. От множества других запрещённых культов, данную секту отличала невероятная, тотальная засекреченность, коей могло позавидовать даже знаменитое подполье времён Второй Мировой войны. Любые проявления сектантской деятельности, как правило, обнаруживались пост фактум, когда все следы уже были подчищены, и организация в очередной раз «ложилась на дно» до поры, до времени. Всяческие цепочки, ведущие к ней, обрывались, добром не успев начаться. Поэтому, вся хронология суларитской деятельности заключалась в крайне скупых обрывках разрозненных сведений, не приближавших разоблачение культа ни на йоту.
Первые упоминания таинственной организации были известны ещё в позапрошлом столетии, а тревожные свидетельства её преступной деятельности фиксировались во множестве стран, как на Восточном, так и на Западном полушариях, что свидетельствует не только о древности культа, но и о его глобальном характере. Почему же ни одной спецслужбе за сотни лет так не удалось накопать ничего полезного? Ответ на этот вопрос до сих пор никому не известен. Возможно, культ Хо кто-то надёжно прикрывает, используя рычаги действующей власти, и вовремя подчищая все его «хвосты». Или-же неуловимая, тайная секта являлась всего лишь крупнейшей мистификацией, созданной мировым правительственным закулисьем, чтобы маскировать за этой ширмой какие-то неведомые манипуляции. В любом случае, чем бы этот культ не являлся, он всегда оставался в тени, выдавая себя лишь украдкой. Как правило, эти проявления заключались в неожиданных ритуальных убийствах, самоубийствах, или же бесследных исчезновениях людей. Причём, почерк суларитов всегда отличался особым цинизмом, жестокостью и изобретательностью. Как будто культисты нарочно издевались над законом, упиваясь собственной безнаказанностью. За культом тянулась длинная кровавая дорога, а те немногие, что выживали после суларитских экзекуций, ничем не могли помочь следствию, так как полностью теряли рассудок. О секте доподлинно известно лишь то, что объектом поклонения в ней служит некое мифическое существо из тёмного мира, которое называют «Хо». Это имя без устали повторяли лишившиеся разума жертвы. Это имя было написано кровью на местах чудовищных преступлений.
В архиве ФСБ для Хо отводилась целая галерея. Но состояла она, в основном, из свидетельств и вещдоков, касавшихся непосредственно результатов суларитской деятельности. Сам же феномен Даркена Хо оставался чем-то вроде страшного мифа. Не более.
Одной из самых неприятных загадок суларитского культа являлась подозрительная череда смертей, которая не могла быть простым совпадением. Разумеется, Алик Дементьев был не первым «сыщиком», всерьёз занявшимся поисками истины. До него таких специалистов было очень много. И большинство из них были настоящими профессионалами, имевшими за плечами богатый опыт сыскной работы. Следователи, оперативники, детективы. Люди разных чинов и званий. Но объединённые одной целью — докопаться до правды. Большинство из них добровольно сдавались, или же, оглядываясь на нехорошую тенденцию, предпочитали вовремя остановиться и не лезть глубже в это смертельное болото. Тех же, кто решал идти до конца, всегда настигал одинаковый результат — внезапная, как правило нелепая смерть. Как будто какие-то непостижимые, сверхъестественные силы заблаговременно устраняли чрезмерно дотошных смельчаков, начинающих совать свой нос туда, куда не следует, и обнаруживающих вещи, которые им не положено видеть.
Длинный список своих предшественников Алик внимательно изучил. Проанализировав его, молодой следователь осознал, что может занять место в этом документальном мемориале. Он словно получил немое предупреждение. Вот только не верил он в потусторонние силы. И тем более не верил в могущество какого-то там Хо. За каждой подобной сектой, по его убеждению, стояли обычные люди. Возможно, несметно богатые и чрезвычайно влиятельные, но всё-таки люди. Из плоти и крови. А не мистические духи из дурацких легенд.
Ну а пока что суларитский культ был неуловим. У него не было никакой рекламы и даже мало-мальской пропаганды. Он не имел точек сбора: ни храмов, ни общин, ни святилищ. Ни даже конспиративных квартир. Невозможно было определить, каким образом секта завлекает и одурманивает своих новых служителей. Это была организация-призрак, которая проявляла себя редко, сумбурно и нелогично.
Предпоследняя зафиксированная выходка культа была сколь ужасной, столь и бессмысленной. Трагедия произошла в Сочи, на борту теплохода «Эвридика», когда его экипаж погиб в полном составе. Виновным тогда признали капитана. Войдя в преступный сговор с корабельным доктором, он раздобыл ядовитое вещество, которым отравил всех своих подчинённых на званом ужине и отравился сам. Яд был добавлен в еду и напитки, поэтому его приняли все без исключения. Допросить виновников преступления было невозможно, ввиду смерти оных, поэтому установить реальные мотивы следствие так и не смогло. Лишь по косвенным фактам было выдвинуто предположение, что капитан «Эвридики» являлся тайным адептом культа Даркена Хо, и массовое убийство людей носило характер ритуального жертвоприношения.
За столь резонансным преступлением потянулся шлейф загадочных происшествий, связанных с пассажирами последнего рейса злополучного теплохода. Проведя долгую и кропотливую работу, предшественник Дементьева составил подробный отчёт о своих наблюдениях за судьбами этих людей. Как ни странно, по совершенно различным обстоятельствам, все эти граждане, включая совсем маленьких детей, отправились на тот свет. Подкопаться к причастности культа было невозможно, так как умирали пассажиры, преимущественно, от тривиальных несчастных случаев и недугов. Было зафиксировано несколько странных самоубийств (например, один из туристов выбросился из окна гостиницы в тот же день, когда вернулся из круиза) и даже убийств (сотрудник милиции застрелил собственное семейство и застрелился сам). Но никаких зацепок, указывающих на деятельность культа Хо, найти так и не удалось.
Что же касается непосредственно рокового корабля, то он был списан в утиль из-за критической степени износа. Незадолго до этого, на «Эвридике» был проведён капитальный ремонт, однако, судя по заключению экспертной комиссии, средства, выделенные на это, были банально украдены подрядчиком, который, по факту, никаких работ не произвёл. Начались судебные разбирательства, которые в итоге растянулись до бесконечности. В общем, традиционная юридическая волокита. По распространённым слухам, фирма-судовладелец после того печального случая разорилась. Но на самом деле, основные издержки понёс арендатор. Расследованием факта финансовой махинаций занимались местные органы власти, под непосредственным контролем областной прокуратуры. Всё это уже не так интересно. Казалось, что инцидент с «Эвридикой» полностью исчерпан.
Но вдруг, спустя год, его эхо прогремело вновь, когда неподалёку от Адлера пропала яхта «Гортензия», принадлежавшая сыну местного банкира. На борту находилось семь человек, включая хозяина яхты. Во время допроса, его отец поведал, что у сына был день рождения, который он решил отметить с друзьями посреди моря. «Гортензия» должна была вернуться в порт утром следующего дня, но так и не вернулась. Радиостанция яхты не работала, но поводов для беспокойства было мало, потому что в те дни стоял абсолютный штиль, а наёмный яхтсмен-профессионал, которому хозяин доверял абсолютно, никогда бы не стал заводить судно с пьяной компанией далеко в море. Причиной их задержки посчитали туман, который опустился ночью, и провисел целых два дня. Тогда все были уверены, что «Гортензия» просто заплутала в тумане и лежит в дрейфе, дожидаясь, когда погода прояснится. Единственной опасностью, ускорившей начало процесса поисков, оставалась вероятность нечаянного пересечения яхтой государственной границы с Абхазией, о чём Геранин — отец пропавшего парня, своевременно поставил в известность пограничников. Масла в огонь подлил неожиданный звонок Геранина младшего своему отцу. Связь была очень плохая и тут же прервалась. Дальнейшие попытки дозвониться до сына оказались безуспешными. Видимо, телефон у него разрядился. Телефоны остальных ребят либо не работали, либо не отвечали (как потом выяснилось, некоторые вообще не брали их с собой в плаванье, чтобы никто не отвлекал их от отдыха).
На третьи сутки непрерывных поисков, когда туман начал рассеиваться, пограничное судно обнаружило одну единственную пассажирку «Гортензии» — Ольгу Вершинину. И самым обескураживающим оказалось то, что её обнаружили не где-нибудь, а в шлюпке давно уже списанной «Эвридики». Эта спасательная моторная лодка считалась украденной. В своё время, её пропажу пытались повесить на подрядчика, выполнявшего на судне капитальный ремонт. Но нашлись доказательства того, что шлюпка, после проведения ремонтных работ, оставалась на своём месте, а исчезла незадолго до последнего рейса теплохода. Если не во время него. Обнаружение девушки, пропавшей два дня назад, в мотоботе, пропавшем год назад, вызвало у всех полнейшее недоумение. Сама же Вершинина выглядела так, словно пробыла в море не меньше недели. Она была истощена и сильно измотана. В добавок ко всему, несчастная сошла с ума.
Классический почерк суларитского культа. Выживают лишь потерявшие рассудок. Но ФСБ не заинтересовалась бы этим вопросом, если бы не явные, вызывающие признаки, демонстрирующие неопровержимый факт того, что к пропаже «Гортензии» так же причастны неуловимые культисты. Сразу после своего спасения, Ольга начала вести себя очень странно. Она издавала ухающие звуки, которые звучали как «Хо». Иногда, бормотала на непонятном языке и рычала, как зверь. Свидетели уверяли, что в темноте её глаза светились зелёным светом. Несколько членов экипажа «Статного» — корабля, принявшего спасённую на борт, впоследствие были госпитализированы с серьёзными психическими расстройствами. Моряки не могли объяснить, чем вызвано ухудшение их состояния, но как один сходились во мнении, что причиной тому была именно Вершинина. По их словам, она была словно одержима какой-то потусторонней силой. Но после определения Ольги в закрытое медицинское учреждение, все эти странности прекратились. Полностью оторвавшись от внешнего мира, она перестала реагировать на любое внешнее воздействие.
Алик внимательно изучил все вещдоки, включая мотобот, в котором обнаружили девушку. Пообщался с родственниками пропавших ребят. Но ничего нового выяснить не сумел. Казалось, что следствие в очередной раз забуксовало. Тем не менее, упрямый следователь каким-то необъяснимым чутьём ощущал, что новые факты кроются где-то совсем рядом. И продолжал «копать», продолжал перебирать одни и те же документы, просматривать одни и те же материалы. Что-то они не учли. Где-то что-то проглядели.
Упорство Дементьева вскоре было вознаграждено. Когда он, уже далеко заполночь, яростно борясь со сном, в третий, или четвёртый раз читал толстенный отчёт о фатальных инцидентах, произошедших с пассажирами последнего рейса «Эвридики»:
Погиб в автокатастрофе;
Погиб в автокатастрофе;
— Расскажите мне про Хо! Всё, что знаете! — обрадовался такой удаче следователь.
Но глаза Вершининой тут же наполнились безразличием и пустотой. Будто бы в них и не вспыхивала эта неожиданная живинка.
— Бесполезная трата времени, — разочарованно почесав лоб, Дементьев отошёл от кровати, хрустнул шейными позвонками, и, сунув папку под мышку, отправился к выходу.
Больше здесь нечего ловить.
Это было первое самостоятельное расследование лейтенанта Дементьева. Заведомо проигрышное дело, о чём знали все, включая тех, кто поручил ему это задание. Можно было не напрягаться с расследованием. Просто спокойно собрать появившиеся улики, проанализировать факты, добавить их к документам древнего «глухаря», отчитаться о том, что следствие в очередной раз зашло в тупик, и, убрав дело в долгий ящик, взяться за что-то более насущное и бытовое. Алик понимал, что его выбрали для этой неблагодарной работы вовсе не для того, чтобы просто избавиться от «головной боли», навесив её на желторотого новичка. Ему предоставили возможность проявить себя в «свободном плаванье» и доказать, что он способен браться за более ответственные и серьёзные задачи. Всё это было понятно ему изначально. Но Алик не хотел просто навтыкать дополнительных перьев в хвост «глухарю». Он надеялся сдвинуть дело с мёртвой точки. Хотя бы немного, но продвинуться дальше в его бесконечном расследовании. Зачем ему это было нужно? Наверное потому, что он такой человек.
Свою работу Алик выполнял не за чины и звания, не за деньги и власть, а просто, за идею. Он, один из немногих, искренне верил в то, что своими стараниями может сделать мир лучше и чище. Ведь его обязанность — стоять на страже национальной безопасности. Разве можно класть на чаши весов безопасность страны и какую-то личную выгоду? Конечно же нет! Так думал Дементьев, и этим он жил. Его можно было назвать настоящим русским патриотом. Не показушным рупором «ура-патриотизма», коих в последнее время появляется всё больше и больше, а самым настоящим, истинным патриотом своей страны: скромным, ответственным и добросовестным. Пронёсшим свою гражданскую преданность через те годы, когда к патриотизму относились почти как к ругательству, и любовь к Родине считалась моветоном. Но даже сейчас, когда на смену публичному охаиванию собственной страны пришло такое же нездоровое увлечение демонстративным псевдопатриотизмом, Алик не влился в армию этих крикунов. Ему претило ставить себя в один ряд с людьми, у которых за яркими, картонными транспарантами, скрывалась лишь потребительская пустота, звенящая эхом стадных, фальшивых лозунгов, призванных отвечать современным, общепринятым линиям руководящих партий. Алик ненавидел этих кукол, обклеивающих машины пафосными наклейками «Спасибо деду за Победу!» и тут же кроющих трёхэтажным матом этих самых дедов, не пропустивших драгоценный автомобиль «патриота» на пешеходном переходе. Эта наглая бутафория вызывала у Дементьева негативную реакцию, и желание собственным примером показать, как нужно жить и работать, чтобы не было стыдно перед собственными предками. Будучи таким убеждённым патриотом, Алик твёрдо решил посвятить свою жизнь борьбе со всяческой скверной, угрожающей его стране, а значит, его родным, близким и друзьям. Самой страшной чумой он считал терроризм и шпионаж. Желание беспощадно истреблять эту заразу обусловило выбор его профессии.
И вот, наконец, он получил своё первое задание, которое заключалось в расследовании деятельности некой тоталитарной секты. Эта секта имела много названий: «Суларитизм», «Культ Даркена Хо», «Церковь закрытых глаз», и так далее. Но все эти имена подразумевали одну и только одну религиозную организацию, «всплывавшую» в различные периоды времени. От множества других запрещённых культов, данную секту отличала невероятная, тотальная засекреченность, коей могло позавидовать даже знаменитое подполье времён Второй Мировой войны. Любые проявления сектантской деятельности, как правило, обнаруживались пост фактум, когда все следы уже были подчищены, и организация в очередной раз «ложилась на дно» до поры, до времени. Всяческие цепочки, ведущие к ней, обрывались, добром не успев начаться. Поэтому, вся хронология суларитской деятельности заключалась в крайне скупых обрывках разрозненных сведений, не приближавших разоблачение культа ни на йоту.
Первые упоминания таинственной организации были известны ещё в позапрошлом столетии, а тревожные свидетельства её преступной деятельности фиксировались во множестве стран, как на Восточном, так и на Западном полушариях, что свидетельствует не только о древности культа, но и о его глобальном характере. Почему же ни одной спецслужбе за сотни лет так не удалось накопать ничего полезного? Ответ на этот вопрос до сих пор никому не известен. Возможно, культ Хо кто-то надёжно прикрывает, используя рычаги действующей власти, и вовремя подчищая все его «хвосты». Или-же неуловимая, тайная секта являлась всего лишь крупнейшей мистификацией, созданной мировым правительственным закулисьем, чтобы маскировать за этой ширмой какие-то неведомые манипуляции. В любом случае, чем бы этот культ не являлся, он всегда оставался в тени, выдавая себя лишь украдкой. Как правило, эти проявления заключались в неожиданных ритуальных убийствах, самоубийствах, или же бесследных исчезновениях людей. Причём, почерк суларитов всегда отличался особым цинизмом, жестокостью и изобретательностью. Как будто культисты нарочно издевались над законом, упиваясь собственной безнаказанностью. За культом тянулась длинная кровавая дорога, а те немногие, что выживали после суларитских экзекуций, ничем не могли помочь следствию, так как полностью теряли рассудок. О секте доподлинно известно лишь то, что объектом поклонения в ней служит некое мифическое существо из тёмного мира, которое называют «Хо». Это имя без устали повторяли лишившиеся разума жертвы. Это имя было написано кровью на местах чудовищных преступлений.
В архиве ФСБ для Хо отводилась целая галерея. Но состояла она, в основном, из свидетельств и вещдоков, касавшихся непосредственно результатов суларитской деятельности. Сам же феномен Даркена Хо оставался чем-то вроде страшного мифа. Не более.
Одной из самых неприятных загадок суларитского культа являлась подозрительная череда смертей, которая не могла быть простым совпадением. Разумеется, Алик Дементьев был не первым «сыщиком», всерьёз занявшимся поисками истины. До него таких специалистов было очень много. И большинство из них были настоящими профессионалами, имевшими за плечами богатый опыт сыскной работы. Следователи, оперативники, детективы. Люди разных чинов и званий. Но объединённые одной целью — докопаться до правды. Большинство из них добровольно сдавались, или же, оглядываясь на нехорошую тенденцию, предпочитали вовремя остановиться и не лезть глубже в это смертельное болото. Тех же, кто решал идти до конца, всегда настигал одинаковый результат — внезапная, как правило нелепая смерть. Как будто какие-то непостижимые, сверхъестественные силы заблаговременно устраняли чрезмерно дотошных смельчаков, начинающих совать свой нос туда, куда не следует, и обнаруживающих вещи, которые им не положено видеть.
Длинный список своих предшественников Алик внимательно изучил. Проанализировав его, молодой следователь осознал, что может занять место в этом документальном мемориале. Он словно получил немое предупреждение. Вот только не верил он в потусторонние силы. И тем более не верил в могущество какого-то там Хо. За каждой подобной сектой, по его убеждению, стояли обычные люди. Возможно, несметно богатые и чрезвычайно влиятельные, но всё-таки люди. Из плоти и крови. А не мистические духи из дурацких легенд.
Ну а пока что суларитский культ был неуловим. У него не было никакой рекламы и даже мало-мальской пропаганды. Он не имел точек сбора: ни храмов, ни общин, ни святилищ. Ни даже конспиративных квартир. Невозможно было определить, каким образом секта завлекает и одурманивает своих новых служителей. Это была организация-призрак, которая проявляла себя редко, сумбурно и нелогично.
Предпоследняя зафиксированная выходка культа была сколь ужасной, столь и бессмысленной. Трагедия произошла в Сочи, на борту теплохода «Эвридика», когда его экипаж погиб в полном составе. Виновным тогда признали капитана. Войдя в преступный сговор с корабельным доктором, он раздобыл ядовитое вещество, которым отравил всех своих подчинённых на званом ужине и отравился сам. Яд был добавлен в еду и напитки, поэтому его приняли все без исключения. Допросить виновников преступления было невозможно, ввиду смерти оных, поэтому установить реальные мотивы следствие так и не смогло. Лишь по косвенным фактам было выдвинуто предположение, что капитан «Эвридики» являлся тайным адептом культа Даркена Хо, и массовое убийство людей носило характер ритуального жертвоприношения.
За столь резонансным преступлением потянулся шлейф загадочных происшествий, связанных с пассажирами последнего рейса злополучного теплохода. Проведя долгую и кропотливую работу, предшественник Дементьева составил подробный отчёт о своих наблюдениях за судьбами этих людей. Как ни странно, по совершенно различным обстоятельствам, все эти граждане, включая совсем маленьких детей, отправились на тот свет. Подкопаться к причастности культа было невозможно, так как умирали пассажиры, преимущественно, от тривиальных несчастных случаев и недугов. Было зафиксировано несколько странных самоубийств (например, один из туристов выбросился из окна гостиницы в тот же день, когда вернулся из круиза) и даже убийств (сотрудник милиции застрелил собственное семейство и застрелился сам). Но никаких зацепок, указывающих на деятельность культа Хо, найти так и не удалось.
Что же касается непосредственно рокового корабля, то он был списан в утиль из-за критической степени износа. Незадолго до этого, на «Эвридике» был проведён капитальный ремонт, однако, судя по заключению экспертной комиссии, средства, выделенные на это, были банально украдены подрядчиком, который, по факту, никаких работ не произвёл. Начались судебные разбирательства, которые в итоге растянулись до бесконечности. В общем, традиционная юридическая волокита. По распространённым слухам, фирма-судовладелец после того печального случая разорилась. Но на самом деле, основные издержки понёс арендатор. Расследованием факта финансовой махинаций занимались местные органы власти, под непосредственным контролем областной прокуратуры. Всё это уже не так интересно. Казалось, что инцидент с «Эвридикой» полностью исчерпан.
Но вдруг, спустя год, его эхо прогремело вновь, когда неподалёку от Адлера пропала яхта «Гортензия», принадлежавшая сыну местного банкира. На борту находилось семь человек, включая хозяина яхты. Во время допроса, его отец поведал, что у сына был день рождения, который он решил отметить с друзьями посреди моря. «Гортензия» должна была вернуться в порт утром следующего дня, но так и не вернулась. Радиостанция яхты не работала, но поводов для беспокойства было мало, потому что в те дни стоял абсолютный штиль, а наёмный яхтсмен-профессионал, которому хозяин доверял абсолютно, никогда бы не стал заводить судно с пьяной компанией далеко в море. Причиной их задержки посчитали туман, который опустился ночью, и провисел целых два дня. Тогда все были уверены, что «Гортензия» просто заплутала в тумане и лежит в дрейфе, дожидаясь, когда погода прояснится. Единственной опасностью, ускорившей начало процесса поисков, оставалась вероятность нечаянного пересечения яхтой государственной границы с Абхазией, о чём Геранин — отец пропавшего парня, своевременно поставил в известность пограничников. Масла в огонь подлил неожиданный звонок Геранина младшего своему отцу. Связь была очень плохая и тут же прервалась. Дальнейшие попытки дозвониться до сына оказались безуспешными. Видимо, телефон у него разрядился. Телефоны остальных ребят либо не работали, либо не отвечали (как потом выяснилось, некоторые вообще не брали их с собой в плаванье, чтобы никто не отвлекал их от отдыха).
На третьи сутки непрерывных поисков, когда туман начал рассеиваться, пограничное судно обнаружило одну единственную пассажирку «Гортензии» — Ольгу Вершинину. И самым обескураживающим оказалось то, что её обнаружили не где-нибудь, а в шлюпке давно уже списанной «Эвридики». Эта спасательная моторная лодка считалась украденной. В своё время, её пропажу пытались повесить на подрядчика, выполнявшего на судне капитальный ремонт. Но нашлись доказательства того, что шлюпка, после проведения ремонтных работ, оставалась на своём месте, а исчезла незадолго до последнего рейса теплохода. Если не во время него. Обнаружение девушки, пропавшей два дня назад, в мотоботе, пропавшем год назад, вызвало у всех полнейшее недоумение. Сама же Вершинина выглядела так, словно пробыла в море не меньше недели. Она была истощена и сильно измотана. В добавок ко всему, несчастная сошла с ума.
Классический почерк суларитского культа. Выживают лишь потерявшие рассудок. Но ФСБ не заинтересовалась бы этим вопросом, если бы не явные, вызывающие признаки, демонстрирующие неопровержимый факт того, что к пропаже «Гортензии» так же причастны неуловимые культисты. Сразу после своего спасения, Ольга начала вести себя очень странно. Она издавала ухающие звуки, которые звучали как «Хо». Иногда, бормотала на непонятном языке и рычала, как зверь. Свидетели уверяли, что в темноте её глаза светились зелёным светом. Несколько членов экипажа «Статного» — корабля, принявшего спасённую на борт, впоследствие были госпитализированы с серьёзными психическими расстройствами. Моряки не могли объяснить, чем вызвано ухудшение их состояния, но как один сходились во мнении, что причиной тому была именно Вершинина. По их словам, она была словно одержима какой-то потусторонней силой. Но после определения Ольги в закрытое медицинское учреждение, все эти странности прекратились. Полностью оторвавшись от внешнего мира, она перестала реагировать на любое внешнее воздействие.
Алик внимательно изучил все вещдоки, включая мотобот, в котором обнаружили девушку. Пообщался с родственниками пропавших ребят. Но ничего нового выяснить не сумел. Казалось, что следствие в очередной раз забуксовало. Тем не менее, упрямый следователь каким-то необъяснимым чутьём ощущал, что новые факты кроются где-то совсем рядом. И продолжал «копать», продолжал перебирать одни и те же документы, просматривать одни и те же материалы. Что-то они не учли. Где-то что-то проглядели.
Упорство Дементьева вскоре было вознаграждено. Когда он, уже далеко заполночь, яростно борясь со сном, в третий, или четвёртый раз читал толстенный отчёт о фатальных инцидентах, произошедших с пассажирами последнего рейса «Эвридики»:
Погиб в автокатастрофе;
Погиб в автокатастрофе;