— Обращайтесь.
Элжерон покинул ванную и тихо притворил за собой дверь, наконец, чувствуя облегчение. Мимо него тут же проскользнула прислуга, он даже не заметил, кто именно это был, и медленно поднялся на третий этаж, в гардеробную. Едва войдя в коридор, он увидел чернеющую посреди прохода Франческу, повернувшуюся к нему задом. Похоже, вчерашняя ссора до сих пор не забылась, и паучиха была полностью готова к участию в личном спектакле под названием "Я обиделась".
— Фру-Фру, я дома! — с улыбкой окликнул он паучиху, но та, конечно же, даже не шелохнулась, будто внимательно рассматривая окно в конце коридора. — Ты дуешься на меня, — утвердительным тоном продолжил граф, подходя к своему питомцу. — Я понимаю. Воспитательный процесс не всегда приятен воспитываемому, но иначе никак.
Паучиха не пошевелилась и после того, как Элжерон подошел к ней вплотную. Он глубоко вздохнул и сунул руки в карманы. Пальцы наткнулись на бумажный сверток. Граф хитро улыбнулся, достав его, и начал не спеша раскрывать.
— Посмотри, что у меня для тебя есть, — произнес он. — Глянь-ка, это же пирожок!
Шерстинки на спине Франчески едва заметно вздрогнули, но она так и не сдвинулась с места, очевидно, размышляя, достойное ли подношение ей предлагают.
— С мясом, — заискивающе добавил Элжерон, разламывая пирожок и осторожно кладя его себе под ноги.
— Каким? — буркнула паучиха.
— Не знаю, попробуй.
— Пирожок… — пробормотала Франческа, не спеша поворачиваясь и подбираясь к угощению. Она ткнулась в него мордой, потрогав хелицерами, и начала с причмокиванием есть.
— Все, не злишься больше? — спросил Элжерон, присаживаясь рядом с ней и поглаживая ее. — Ох, кто бы еще стал кормить паука пирожками…
— Мистер МакЛавингтон! — донесся до него обеспокоенный мужской голос из коридора. Элжерон встал, повернувшись навстречу Томасу. Тот опасливо покосился на Франческу и остановился в отдалении, в нерешительности сминая в руках шапку.
— Что случилось?
— Если Вы не заняты… не могли бы Вы спуститься со мной в конюшню? Там приключилось… небольшое происшествие.
— В конюшне? Что-то с лошадьми? — Элжерон тут же пошел к лестнице, и Томас присоединился к нему, семеня следом.
— С одним конем, мне жаль Вас сейчас отвлекать, Вы наверняка устали после поездки, но было бы неплохо, чтобы Вы взглянули…
— Лучше бы ты толком мне рассказал, что не так, а не ходил вокруг да около! — недовольно проворчал Элжерон, выходя на улицу. Он размашисто направился в высокое деревянное здание конюшни, но конюх шел за ним молча, отчего Элжерон начинал волноваться все больше. Он дернул на себя тяжелую дверь и ворвался в наполненное запахом животных помещение. Здесь находилось восемь лошадей, четыре пары, чьи стойла располагались друг напротив друга. Элжерон отчего-то чувствовал себя хорошо от мысли, что у каждого коня была своя кобыла, рядом с которой он жил бок-о-бок, и ему не было одиноко, хоть он и не был уверен, что у животных было понятие "счастья" отношений.
Граф обвел взглядом лошадей, но не почувствовал присутствия болезни в воздухе, или какой-то очевидной проблемы. Все 8 животных также были на месте, а их стойла выглядели целыми. Элжерон упер руки в бока и вздохнул.
— Итак, Томас, для чего мы здесь? Как по мне, все в порядке.
— Сэр, посмотрите на Нерона, — взволнованно ответил конюх, и граф подошел с ним к указанному животному. — Вот, глядите, — он указал на шею коня, — здесь прорез.
— Ничего себе… — пораженно выдохнул Элжерон, протягивая к Нерону ладонь. Тот приветственно фыркнул и ткнулся в нее колючей теплой мордой. Граф осторожно нагнулся, рассматривая длинную кровавую полосу на его шее сбоку, покрытую запекшейся кровью. — Бедный, откуда у тебя это? Сюда пробрался какой-то зверь?
Элжерон провел свободной ладонью по шее коня, заживляя рану. Нерон, ударил копытом по земле и закивал головой, пытаясь ткнуться мордой графу в лицо, радуясь его присутствию и исчезновению боли.
— Обращайтесь.
Элжерон покинул ванную и тихо притворил за собой дверь, наконец, чувствуя облегчение. Мимо него тут же проскользнула прислуга, он даже не заметил, кто именно это был, и медленно поднялся на третий этаж, в гардеробную. Едва войдя в коридор, он увидел чернеющую посреди прохода Франческу, повернувшуюся к нему задом. Похоже, вчерашняя ссора до сих пор не забылась, и паучиха была полностью готова к участию в личном спектакле под названием "Я обиделась".
— Фру-Фру, я дома! — с улыбкой окликнул он паучиху, но та, конечно же, даже не шелохнулась, будто внимательно рассматривая окно в конце коридора. — Ты дуешься на меня, — утвердительным тоном продолжил граф, подходя к своему питомцу. — Я понимаю. Воспитательный процесс не всегда приятен воспитываемому, но иначе никак.
Паучиха не пошевелилась и после того, как Элжерон подошел к ней вплотную. Он глубоко вздохнул и сунул руки в карманы. Пальцы наткнулись на бумажный сверток. Граф хитро улыбнулся, достав его, и начал не спеша раскрывать.
— Посмотри, что у меня для тебя есть, — произнес он. — Глянь-ка, это же пирожок!
Шерстинки на спине Франчески едва заметно вздрогнули, но она так и не сдвинулась с места, очевидно, размышляя, достойное ли подношение ей предлагают.
— С мясом, — заискивающе добавил Элжерон, разламывая пирожок и осторожно кладя его себе под ноги.
— Каким? — буркнула паучиха.
— Не знаю, попробуй.
— Пирожок… — пробормотала Франческа, не спеша поворачиваясь и подбираясь к угощению. Она ткнулась в него мордой, потрогав хелицерами, и начала с причмокиванием есть.
— Все, не злишься больше? — спросил Элжерон, присаживаясь рядом с ней и поглаживая ее. — Ох, кто бы еще стал кормить паука пирожками…
— Мистер МакЛавингтон! — донесся до него обеспокоенный мужской голос из коридора. Элжерон встал, повернувшись навстречу Томасу. Тот опасливо покосился на Франческу и остановился в отдалении, в нерешительности сминая в руках шапку.
— Что случилось?
— Если Вы не заняты… не могли бы Вы спуститься со мной в конюшню? Там приключилось… небольшое происшествие.
— В конюшне? Что-то с лошадьми? — Элжерон тут же пошел к лестнице, и Томас присоединился к нему, семеня следом.
— С одним конем, мне жаль Вас сейчас отвлекать, Вы наверняка устали после поездки, но было бы неплохо, чтобы Вы взглянули…
— Лучше бы ты толком мне рассказал, что не так, а не ходил вокруг да около! — недовольно проворчал Элжерон, выходя на улицу. Он размашисто направился в высокое деревянное здание конюшни, но конюх шел за ним молча, отчего Элжерон начинал волноваться все больше. Он дернул на себя тяжелую дверь и ворвался в наполненное запахом животных помещение. Здесь находилось восемь лошадей, четыре пары, чьи стойла располагались друг напротив друга. Элжерон отчего-то чувствовал себя хорошо от мысли, что у каждого коня была своя кобыла, рядом с которой он жил бок-о-бок, и ему не было одиноко, хоть он и не был уверен, что у животных было понятие "счастья" отношений.
Граф обвел взглядом лошадей, но не почувствовал присутствия болезни в воздухе, или какой-то очевидной проблемы. Все 8 животных также были на месте, а их стойла выглядели целыми. Элжерон упер руки в бока и вздохнул.
— Итак, Томас, для чего мы здесь? Как по мне, все в порядке.
— Сэр, посмотрите на Нерона, — взволнованно ответил конюх, и граф подошел с ним к указанному животному. — Вот, глядите, — он указал на шею коня, — здесь прорез.
— Ничего себе… — пораженно выдохнул Элжерон, протягивая к Нерону ладонь. Тот приветственно фыркнул и ткнулся в нее колючей теплой мордой. Граф осторожно нагнулся, рассматривая длинную кровавую полосу на его шее сбоку, покрытую запекшейся кровью. — Бедный, откуда у тебя это? Сюда пробрался какой-то зверь?
Элжерон провел свободной ладонью по шее коня, заживляя рану. Нерон, ударил копытом по земле и закивал головой, пытаясь ткнуться мордой графу в лицо, радуясь его присутствию и исчезновению боли.