— Братик, это ты?
— Да! Да, это я. Что случилось?
— Братик, я звонил утром перед школой, но у тебя никого не было, и я… мне не разрешили позвонить на твой мобильный…
— Что случилось, Чи?
— Госпожа Рей. Она умерла. Вчера вечером к нам приходили из твоего… из твоей школы. Они хотели сказать тебе лично, но отец выгнал их.
— Спасибо, Чи, — сказал Тошайо. — Большое спасибо, что позвонил мне.
— Братик!
— Да, Чи?
— Ты очень расстроился?
— Я сильно расстроен, Чи, но ты не виноват в этом. Госпожа Рей была моей наставницей.
— Ладно… братик?
— Да?
— Я получил высший балл.
— Ты молодец, Чи. Но… ты простишь мне, если сегодня я не зайду?
— Да, конечно. Заходи, когда сможешь, ладно?
— Спасибо, Чи.
— Братик!
— Да?
— Мне правда жаль.
— Спасибо, Чи. До встречи, учись хорошо.
— Ладно.
Брат повесил трубку, а Тошайо еще долго прислушивался к гулу. Ему вспомнилось прощание с госпожой Рей. Презрительно поджатые губы, длинные седые волосы и мундштук, который она хранила в специальном футляре, когда спала, а в остальное время носила в руке и бесконечно курила. Ей было, наверное, девяносто лет, а может и больше. Но почему сейчас? Именно сейчас, когда Тошайо ввязался в историю с паучихой, странным Хикэру и кошмаром, в котором черный человек убивает Императора.
— Братик, это ты?
— Да! Да, это я. Что случилось?
— Братик, я звонил утром перед школой, но у тебя никого не было, и я… мне не разрешили позвонить на твой мобильный…
— Что случилось, Чи?
— Госпожа Рей. Она умерла. Вчера вечером к нам приходили из твоего… из твоей школы. Они хотели сказать тебе лично, но отец выгнал их.
— Спасибо, Чи, — сказал Тошайо. — Большое спасибо, что позвонил мне.
— Братик!
— Да, Чи?
— Ты очень расстроился?
— Я сильно расстроен, Чи, но ты не виноват в этом. Госпожа Рей была моей наставницей.
— Ладно… братик?
— Да?
— Я получил высший балл.
— Ты молодец, Чи. Но… ты простишь мне, если сегодня я не зайду?
— Да, конечно. Заходи, когда сможешь, ладно?
— Спасибо, Чи.
— Братик!
— Да?
— Мне правда жаль.
— Спасибо, Чи. До встречи, учись хорошо.
— Ладно.
Брат повесил трубку, а Тошайо еще долго прислушивался к гулу. Ему вспомнилось прощание с госпожой Рей. Презрительно поджатые губы, длинные седые волосы и мундштук, который она хранила в специальном футляре, когда спала, а в остальное время носила в руке и бесконечно курила. Ей было, наверное, девяносто лет, а может и больше. Но почему сейчас? Именно сейчас, когда Тошайо ввязался в историю с паучихой, странным Хикэру и кошмаром, в котором черный человек убивает Императора.