В небольшую комнатёнку отдыха офицеров внутренней безопасности Наруга вошла, опираясь на Ракну. Едва они с гостем расселись в замечательно удобных креслах, Яношши исчез. Наруга не без досады отметила, что худшие её прогнозы — падлы — начинают сбываться. Нет, ради свободы она прихлопнет любого и не почешется. Но после прихлопнут её. На заслуженной свободе. Ибо тот «любой», из-за которого нужно испортить казнь такой цацы, как она, утащит за собой в могилу и свидетелей, и своих палачей.
— Давайте считать, что меня зовут Глеб, — с ходу сообщил гость, небрежно забросив ногу на ногу. — Я терпеть не могу длинных пустых предисловий. Наруга, я уполномочен сообщить, что тебе не обязательно присутствовать на собственной казни. И тебе не придётся за это платить, — правильно оценил он её скептический взгляд, — Никаких денег или сомнительных услуг. Я всего лишь обязался устроить твой побег из тюрьмы. Потом вывезти тебя из столицы, и проводить в один небольшой частный космопорт на другом полушарии. И с того момента дальнейшая твоя жизнь меня больше не заинтересует. Хорошо! — моментально сдался он под ещё более скептическим взглядом. — Она меня будет интересовать и дальше. Но этот интерес носит чисто деловой характер. То место, что ты вскоре займёшь, позволит мне извлечь немалую выгоду. Одно меня не устраивает: эта выгода целиком зависит от твоего расположения. Потому-то я и намерен очень сильно постараться, дабы наше знакомство оставило обо мне добрые воспоминания. Допускаю, что в будущем мне придётся утроить старания. Что, впрочем, вовсе не гарантирует твоего расположения. Но, я готов постараться, что бы ни думал о тебе на самом деле.
— Обалдеть, — и впрямь обалдела Ракна, манерно разглядывая подругу. — На тебе что, председатель Совета Славянской лиги женится? Он что, извращенец? — уточнила она уже у придурка напротив.
— Да, — сразил её тот очередной откровенностью. — Но это не имеет отношения к женщинам. И хотя председатель недавно овдовел, он никогда не женится на преступнице-плебейке. К тому же уродке максике. На самом деле, всё гораздо проще: Наруга является единственной наследницей своего отца. К сожалению, я не обладаю информацией, которая позволила бы мне вас поразить. Я лишь примерно представляю, как это наследство выглядит. Те, кому я вызвался помочь вытащить наследницу из тюрьмы, упомянули о большом наследстве. Само по себе это, как вы понимаете, ничего не объясняет. Но в него абсолютно точно входит нечто, вроде поместья.
— Мой отец, случайно, не аристократ? Да ещё норм, — привычно холодно приняла Наруга хлёсткое известие, способное в момент выбить из колеи.
— Нет, он тоже плебей и максик, — без малейшего намёка на оскорбление пояснил собеседник.
— И какое там поместье? — придирчиво бросилась разбираться образованная Ракна.
— Понятия не имею. Оно не на планетах Славянской лиги. И не в Европейской, — опередил он Ракну, — и ни в одной из прочих. А также ни на астероиде тех скотов, которым, надеюсь, недолго осталось. Наруга, ты что-нибудь слыхала о беррах? О тех оборотнях с одной весьма таинственной и поганой планетки, откуда привозят такие вот штучки, — небрежно потеребил Глеб свои «панацеи». — Если исходить из стоимости одного такого камушка, твоего наследства должно хватить на покупку поместья на вполне приличной планете. Где-то средней паршивости. Во всяком случае, гораздо лучше той, на которой тебя так ждут. Сам я там, к сожалению, не побывал. Но одному из моих кузенов посчастливилось. Он с восторгом живописал о тех монстрах и чудовищах, что, по всей видимости, гуляют в садах и парках твоего поместья. Про остальных не скажу, но в пасть подаренного мне чучела уродливой башки я вошёл, не пригнув головы.
Судя по тону, у этого экспериментатора прямо зудело пробить её защитный панцирь.
— Башка звериная или человеческая? — скучным голосом поинтересовалась Наруга, рубя на корню подобные инициативы хитромордого выпендрёжника. — Кстати, я не поняла: оборотни при моём отце, он при них, или каждый сам по себе? Особо заостри внимание на тех, кому там без меня спокойно не живётся.
— Разыскивать наследницу по чужим планетам? — поцокала язычком Ракна. — Попахивает фанатизмом. Или они хотят тебя сожрать? — дурашливо округлила глаза баламутка. — А может, ты кого-то должна там сожрать?
— Заткнись, дорогая. Не мешай вступать в права наследства.
— Меня не посвятили в их намерения, — пустился в разъяснения добросовестный посредник. — Верней, даже не пытались, проигнорировав все мои интриги в этом направлении. А я очень старался. Любопытно же, какова твоя степень родства с легендарными оборотнями.
— Не перегибай, — поморщилась Наруга. — Я, конечно, сука приличная. Да и мордой не вышла. Но шерсть с неё сроду не сбривала. На четвереньках под луной не бегала. И не плодила потомство, кусая всех подряд. Моя матушка была превосходным хирургом. Она бы никогда не прошла мимо такой пикантной подробности, как дочурка-оборотень. Никаких мистических аномалий во мне никогда не находили. И ваши врачи тоже. Нас, кстати, никто не слушает?
— Не перегибай, — насмешливо передразнил Глеб. — Мой внешний линк заблокирован во избежание слежки. Да и внутренний в тройной блокаде.
— А ты не провокатор? — мило улыбнулась Ракна.
— Отстань от него, — задумчиво попросила Наруга, чтобы та угомонилась. — Мужик проверяет: оборотень я или…
— Всё ещё девственница, — язвительно подсказала азиатка.
— Ты девственница? — опешил Глеб настолько, что его маска дрогнула и выпустила наружу нечто живое.
— А когда мне было? — с аристократической сдержанностью сыронизировала бандитка. — То кого-то потрошишь, то шкуру латаешь, то к новым подвигам готовишься. То спасаешь кому-то задницу, то рвёшь. Из личной жизни только тренировки да мартышка, — небрежно ткнула она пальцем в подругу. — Наличие девственности как-то влияет на получение наследства?
— Нет, — усмехнулся непрошибаемый столп общества.
Тогда вернёмся к нему. И Ракна права: не финти. Со мной не стоит. Я могу взбрыкнуть и отказаться от твоей авантюры. Я в более выигрышном положении, чем ты. Сдохну и буду вечно пребывать в душевном покое. А вот тебя твой проигрыш живьём сожрёт.
В небольшую комнатёнку отдыха офицеров внутренней безопасности Наруга вошла, опираясь на Ракну. Едва они с гостем расселись в замечательно удобных креслах, Яношши исчез. Наруга не без досады отметила, что худшие её прогнозы — падлы — начинают сбываться. Нет, ради свободы она прихлопнет любого и не почешется. Но после прихлопнут её. На заслуженной свободе. Ибо тот «любой», из-за которого нужно испортить казнь такой цацы, как она, утащит за собой в могилу и свидетелей, и своих палачей.
— Давайте считать, что меня зовут Глеб, — с ходу сообщил гость, небрежно забросив ногу на ногу. — Я терпеть не могу длинных пустых предисловий. Наруга, я уполномочен сообщить, что тебе не обязательно присутствовать на собственной казни. И тебе не придётся за это платить, — правильно оценил он её скептический взгляд, — Никаких денег или сомнительных услуг. Я всего лишь обязался устроить твой побег из тюрьмы. Потом вывезти тебя из столицы, и проводить в один небольшой частный космопорт на другом полушарии. И с того момента дальнейшая твоя жизнь меня больше не заинтересует. Хорошо! — моментально сдался он под ещё более скептическим взглядом. — Она меня будет интересовать и дальше. Но этот интерес носит чисто деловой характер. То место, что ты вскоре займёшь, позволит мне извлечь немалую выгоду. Одно меня не устраивает: эта выгода целиком зависит от твоего расположения. Потому-то я и намерен очень сильно постараться, дабы наше знакомство оставило обо мне добрые воспоминания. Допускаю, что в будущем мне придётся утроить старания. Что, впрочем, вовсе не гарантирует твоего расположения. Но, я готов постараться, что бы ни думал о тебе на самом деле.
— Обалдеть, — и впрямь обалдела Ракна, манерно разглядывая подругу. — На тебе что, председатель Совета Славянской лиги женится? Он что, извращенец? — уточнила она уже у придурка напротив.
— Да, — сразил её тот очередной откровенностью. — Но это не имеет отношения к женщинам. И хотя председатель недавно овдовел, он никогда не женится на преступнице-плебейке. К тому же уродке максике. На самом деле, всё гораздо проще: Наруга является единственной наследницей своего отца. К сожалению, я не обладаю информацией, которая позволила бы мне вас поразить. Я лишь примерно представляю, как это наследство выглядит. Те, кому я вызвался помочь вытащить наследницу из тюрьмы, упомянули о большом наследстве. Само по себе это, как вы понимаете, ничего не объясняет. Но в него абсолютно точно входит нечто, вроде поместья.
— Мой отец, случайно, не аристократ? Да ещё норм, — привычно холодно приняла Наруга хлёсткое известие, способное в момент выбить из колеи.
— Нет, он тоже плебей и максик, — без малейшего намёка на оскорбление пояснил собеседник.
— И какое там поместье? — придирчиво бросилась разбираться образованная Ракна.
— Понятия не имею. Оно не на планетах Славянской лиги. И не в Европейской, — опередил он Ракну, — и ни в одной из прочих. А также ни на астероиде тех скотов, которым, надеюсь, недолго осталось. Наруга, ты что-нибудь слыхала о беррах? О тех оборотнях с одной весьма таинственной и поганой планетки, откуда привозят такие вот штучки, — небрежно потеребил Глеб свои «панацеи». — Если исходить из стоимости одного такого камушка, твоего наследства должно хватить на покупку поместья на вполне приличной планете. Где-то средней паршивости. Во всяком случае, гораздо лучше той, на которой тебя так ждут. Сам я там, к сожалению, не побывал. Но одному из моих кузенов посчастливилось. Он с восторгом живописал о тех монстрах и чудовищах, что, по всей видимости, гуляют в садах и парках твоего поместья. Про остальных не скажу, но в пасть подаренного мне чучела уродливой башки я вошёл, не пригнув головы.
Судя по тону, у этого экспериментатора прямо зудело пробить её защитный панцирь.
— Башка звериная или человеческая? — скучным голосом поинтересовалась Наруга, рубя на корню подобные инициативы хитромордого выпендрёжника. — Кстати, я не поняла: оборотни при моём отце, он при них, или каждый сам по себе? Особо заостри внимание на тех, кому там без меня спокойно не живётся.
— Разыскивать наследницу по чужим планетам? — поцокала язычком Ракна. — Попахивает фанатизмом. Или они хотят тебя сожрать? — дурашливо округлила глаза баламутка. — А может, ты кого-то должна там сожрать?
— Заткнись, дорогая. Не мешай вступать в права наследства.
— Меня не посвятили в их намерения, — пустился в разъяснения добросовестный посредник. — Верней, даже не пытались, проигнорировав все мои интриги в этом направлении. А я очень старался. Любопытно же, какова твоя степень родства с легендарными оборотнями.
— Не перегибай, — поморщилась Наруга. — Я, конечно, сука приличная. Да и мордой не вышла. Но шерсть с неё сроду не сбривала. На четвереньках под луной не бегала. И не плодила потомство, кусая всех подряд. Моя матушка была превосходным хирургом. Она бы никогда не прошла мимо такой пикантной подробности, как дочурка-оборотень. Никаких мистических аномалий во мне никогда не находили. И ваши врачи тоже. Нас, кстати, никто не слушает?
— Не перегибай, — насмешливо передразнил Глеб. — Мой внешний линк заблокирован во избежание слежки. Да и внутренний в тройной блокаде.
— А ты не провокатор? — мило улыбнулась Ракна.
— Отстань от него, — задумчиво попросила Наруга, чтобы та угомонилась. — Мужик проверяет: оборотень я или…
— Всё ещё девственница, — язвительно подсказала азиатка.
— Ты девственница? — опешил Глеб настолько, что его маска дрогнула и выпустила наружу нечто живое.
— А когда мне было? — с аристократической сдержанностью сыронизировала бандитка. — То кого-то потрошишь, то шкуру латаешь, то к новым подвигам готовишься. То спасаешь кому-то задницу, то рвёшь. Из личной жизни только тренировки да мартышка, — небрежно ткнула она пальцем в подругу. — Наличие девственности как-то влияет на получение наследства?
— Нет, — усмехнулся непрошибаемый столп общества.
Тогда вернёмся к нему. И Ракна права: не финти. Со мной не стоит. Я могу взбрыкнуть и отказаться от твоей авантюры. Я в более выигрышном положении, чем ты. Сдохну и буду вечно пребывать в душевном покое. А вот тебя твой проигрыш живьём сожрёт.